«Нежный возраст»

Серия нападений в школах, произошедших в январе почти одновременно в нескольких городах России, заставила власти и общество обратить внимание на проблемы подростков. Ученик 9-го класса в Улан-Удэ с топором напал на школьников 7-го класса; в Перми двое подростков нанесли ученикам и учительнице множественные ножевые ранения; в Челябинской области один девятиклассник ударил ножом другого; в Калужской области семиклассник напал с ножом на одноклассника. Федеральные чиновники предложили свой «рецепт» борьбы с трудными школьниками: на законодательном уровне ужесточить правила пользования Интернетом и ввести в школах преподавание психологии. Правда, многие психологи сходятся во мнении: прежде всего менять нужно саму школьную систему. О том, какие проблемы волнуют подростков, при каких условиях будут эффективны уроки психологии,—в интервью с севастопольским психологом Ириной Гусаренко.

—Ирина, многие психологи считают, что подростковый возраст—самый трудный в жизни человека…. Вы согласны с этим?
—Да, подростковый возраст—самое сложное время в жизни человека. Проблема в том, что фактически в этом возрасте ребенок вырастает, приобретая тело взрослого человека, у него появляются новые обязанности. Но его положение в семье и школе остается прежним. Взрослые зачастую не воспринимают подростков всерьез, отмахиваются от их мнения. У детей в такой период много физических изменений, появляются сексуальная и агрессивная энергии, а управлять всем этим они еще не умеют. Подростки более демонстративны, достаточно часто они испытывают безысходность, тоску—их психологический аппарат еще не сформирован.
В современном обществе разрыв между родителями и детьми очевиден как никогда: между мной и бабушкой он чувствовался меньше, чем между мной и моими детьми. Дети получают большое количество информации, они разговаривают уже как будто на другом языке. Конечно, родителям с сыновьями и дочерьми нужно больше общаться, не отторгать, интересоваться, что с ними происходит.
—Часто ли подростки и их родители обращаются за помощью к психологам? С какими проблемами?
—Подростки и их родители обращаются к психологам достаточно часто. Это бабушки и дедушки приходят крайне редко—у них и психика уже ригидная, они и не привыкли общаться с психологами, и менять им ничего не хочется. Они рассуждают так: вот мы же жили как-то без психологов и дальше будем жить. А подростки больше ориентированы на помощь, они ждут помощи—это плюс. Меня больше всего беспокоят подростки, которых идти к психологу заставляют родители, а сами они ничего не хотят, их вообще в жизни мало что интересует. Ребенок погружен в себя. Это трудная ситуация, нужно предпринимать все попытки, чтобы вытащить ребенка из такого состояния.
Чаще всего подростки жалуются на сложные отношения с родителями и практически все—на проблемы в школе.
—Как вы думаете, с чем это связано?
—Наша школьная система образования не просто просит, а требует серьезных изменений. Сама система приводит к эмоциональному выгоранию педагогов. У преподавателей обязательно должен быть свой психолог. Как-то я разговаривала с учительницей начальных классов, и мне стало не по себе от того, что человек с такими нерешенными внутренними проблемами имеет власть над детьми. Есть книга Амонашвили «Гуманная педагогика». Было бы неплохо, если бы учителя на нее ориентировались.
Конечно, современные дети нетерпеливы, они во всем ищут смысл и не хотят что-то делать только из-за того, «что так нужно», но непонятно «зачем». Да, новое поколение подростков от нас очень отличается. У них есть все, из-за этого нет интереса, нет стремления чего-то добиваться, узнавать. Нам, чтобы сделать какой-то доклад, нужно было идти в библиотеку, найти книгу, найти в ней информацию. Приходилось что-то изобретать, придумывать. С помощью Интернета все стало просто.
К сожалению, сейчас в обществе нет четкой системы ценностей. Интернет дает достаточно разнообразную информацию. А ведь в основном подростки ориентированы на сверстников, а не на родителей. Нет опоры и нет ориентира.
—Чиновники решили ограничивать доступ детям к Интернету на законодательном уровне, а пока некоторые родители насильно отбирают у детей телефоны, планшеты. Правильно ли это?
—Самое главное—доверие. Интернет, конечно, занимает большую часть жизнь современных подростков, но мне даже как-то стало стыдно, когда я стала проверять, что делает за компьютером моя дочь. Оказалось, читает Википедию. Хорошо бы установить контакт с ребенком, знать, чем он занят в Сети: смотрит ли фильм в Интернете, готовится ли к урокам.
Как-то одна женщина рассказала, что она своему ребенку не разрешает пользоваться мобильным телефоном и компьютером. Я подумала, что это, конечно, до поры до времени. Это как с едой: можно не покупать чипсы, заботясь о правильном питании, но ребенок выйдет на улицу, захочет их попробовать и обязательно попробует.
—А как вы относитесь к тому, что в школах предложили ввести уроки психологии? У нас и со школьными психологами далеко не все однозначно…
—Конечно, я за уроки психологии в школе, так как информированность очень нужна. Но важно, чтобы эти уроки вели профессионалы. Пока я не могу представить, кто же будет преподавать. Возможно, получится так же, как с уроками православия. Допустим, учитель физкультуры возьмется вести предмет за дополнительные полставки. Что это может дать? На данный момент школьные психологи, как и педагоги, завалены бумажной рутиной, которая не позволяет им в полной мере заниматься основным видом деятельности.
В психологии много случайных людей. Важно, чтобы родители, отводя ребенка к психологу, обращали внимание на подготовительную базу специалиста, изучили диплом. К сожалению, в стране нет закона о психотерапии, в котором будут конкретно прописаны стандарты деятельности, часы учебы. Обязательно—высшее образование, потом практика, постоянное дополнительное обучение. Мы очень ждем принятия этого закона.
—Подростки порой бывают очень жестокими, и очень часто «суровой» школа для ребенка становится именно из-за насмешек со стороны одноклассников…
—Это не сегодняшняя проблема, так было всегда. Справляются все по-разному: кто-то страдает всю жизнь и борется со своими комплексами, у кого-то школьные проблемы вытесняются и компенсируются, кто-то остается не социализированным. Часто в классах встречаются такие немного странные ученики, которые практически ни с кем не общаются. Конечно, с развитием Интернета стало больше подражательства и больше информации.
—А родителям подростков что делать?
—Принять ответственность, создавать благоприятный психологический климат внутри семьи. Ведь по большому счету мало кто из родителей понимает свою ответственность перед ребенком, многие думают, что главная задача—чтобы ребенок был сыт, обут и одет, учился в школе. Конечно, в здоровой полноценной семье ребенок растет в доброжелательной атмосфере и проблем, скорее всего, будет меньше. Но если в семье смещены роли матери и отца, ребенок получает психологическую травму. Отец, например, есть, но он не в полную силу выполняет роли мужа и отца, зато в семье более ответственная и сильная мать. На кого ориентироваться их сыну? Если не помочь детям справиться с новыми эмоциями, которые появляются в этом возрасте, с новыми чувствами, переживаниями, кризис подросткового возраста может привести к плачевным последствиям.
В моей практике был тяжелый случай—три попытки суицида у девочки-подростка. Родители не принимали ее такой, какая она есть. Сами родители были обвинены всевозможными официальными инстанциями. С девочкой у нас получился хороший контакт, у нее наладились отношения с мамой, но лично у меня осталось ощущение, что о многих проблемах они умолчали. Три попытки суицида—очень серьезно, даже если это демонстрация со стороны подростка. Как известно, любая демонстрация может закончиться очень печально.
Если о проблемах не говорить, можно сделать вид, что их не существует. И тогда ничего не нужно менять. Или сделать вид, что трудные дети «нежного возраста»—проблема только семьи. Но уже после серий «разборок» в школах, в том числе со смертельным исходом, стало понятно: не только семьи. Это касается всего общества, и что-то срочно нужно делать, чтобы не повторилось подобное. По крайней мере начинать разговаривать—открыто и честно.

Анна БРЫГИНА.