9o
Третьего июля 2008 года сотрудники музейного историко-мемориального комплекса «35-я береговая батарея» провели первую экскурсию. В течение последовавшего за ней десятилетия выработался «почерк» в деятельности «батарейцев»: представлять посетителям трагические эпизоды истории заключительных дней героической обороны Севастополя 1941-1942 гг. в судьбах людей.
Группа столичных кинематографистов готовится приступить к осуществлению замысла по созданию фильма. Сегодня он носит рабочее название «Севастополь-42». Экспедицию творческих работников возглавила Ольга Васильева. Под ее руководством на экраны вышли знаковые фильмы, как, например, «Остров». В прошлом году вместе с режиссером и сценаристом Ольга Васильева побывала в нашем городе. Дома продюсера пригласили поделиться впечатлениями от поездки члены исторического клуба журнала «Родина». Ольге Васильевой было о чем рассказать собравшимся в зале студентам Финансового университета, Академии Генпрокуратуры, учащимся средней школы № 1411 и кадетской школы-интерната № 9. У нас москвичи встретились с участниками длившейся 250 дней обороны Севастополя: Валентиной Сергушкиной, Николаем Барановым, Шевкие Абибулаевой… Был день, когда гости решились на проведение пробных съемок.
—Перед объективом встали крымские реконструкторы,—сказала своим слушателям Ольга Васильева.—Холод они переносили стоически. «Вы только снимайте этот фильм»,—говорили они.
Вместе с продюсером на встречу с учащейся молодежью пришел также москвич Зураб Квариани—сын командира парашютной группы особого назначения Военно-воздушных сил Черноморского флота, впоследствии—группы особого назначения флота («Группы 017») Валерьяна Константиновича Квариани. В дни героической обороны Севастополя он был ненамного старше молодых людей, которые собрались в Москве, чтобы послушать и продюсера, и сына героя.
На тот момент имя Валерьяна Квариани было занесено и в «Книгу Памяти города-героя Севастополя», и в списки пантеона музейного комплекса «35-я береговая батарея», но как без вести пропавшего. Ольга Васильева и ее спутники, как легко догадаться, посетили и музейный комплекс «35-я береговая батарея». Порог административного здания гости переступили со следами на одежде от посещения последнего пристанища защитников главной базы Черноморского флота—прибрежных пещер, чем сразу расположили к себе «батарейцев». Из уст Ольги Васильевой в Севастополе услышали дополнительные сведения о судьбе Валерьяна Квариани. В частности, музейщики получили возможность связаться по современным линиям связи с его сыном Зурабом.
История командира «Группы 017» начала приобретать четкость. Ей предшествовал сформированный из 23 добровольцев (ориентировочно в сентябре) флотский парашютный десант. У авторитетного в кругу краеведов исследователя истории Черноморского флота Константина Колонтаева были все основания назвать отряд первым на Черном море воздушным спецназом. Войти в его состав отчаянные смельчаки стремились любой ценой. Без малейших на то оснований некоторые из них выдавали себя за парашютистов с досаафовским прошлым.
В ночь на 22 сентября 1941 года воздушных десантников сбросили с тяжелого бомбардировщика под Одессой, в четырех километрах севернее деревни Шицли, в тыл противника.
Не все вышло здорово. Ребят разбросало на приличной территории. Кое-кто при приземлении получил травмы, а кто-то угодил в лиман. Тем не менее поставленная задача была выполнена. Спецназовцы привели в негодность оснащение ряда минометных и пулеметных гнезд, линии связи, уничтожили до трех десятков солдат и офицеров противника. Десантник Михаил Негреба связкой гранат совершил подрыв штаба румынского полка, за что по прибытии в Севастополь был удостоен ордена Ленина. Главное, однако, состояло в том, что учиненный в глубоком тылу противника «шухер» устранил препятствия для высадки морского десанта у прибрежного села Григорьевка.
Достигнутый у Григорьевки успех побудил флотское руководство задуматься о создании постоянного подразделения флотского парашютного спецназа. Но вскоре начался штурм Севастополя, за ним—второй. К огромному опыту, приобретенному на подступах к Одессе, более-менее конкретно вернулись летом 1942 года. Речь шла о рейде на Сакский военный аэродром, где дислоцировалась немецкая авиация. Был резон в планах бить самолеты с крестами на обшивке не только в небе, но и на земле.
Этим планам не суждено было сбыться. Парашютную группу особого назначения ВВС Черноморского флота на то время под командованием старшего лейтенанта Валерьяна Квариани 30 июня 1942 года перебросили с Херсонесского аэродрома на 35-ю береговую батарею.
В течение дня 30 июня подразделению сменили название. Была «Парашютная группа особого назначения ВВС ЧФ», стала «Группа особого назначения ЧФ». До завершения героической обороны оставались считанные дни. Авиаторы решали иные задачи, было не до парашютов. У «Группы 017», усиленной до роты бойцами 35-й береговой батареи, хлопот прибавилось. Ее обязали поддерживать порядок на территории батареи и на Херсонесском аэродроме. Валерьян Квариани и его люди создали надлежащие, насколько это было возможно, условия для проведения последнего заседания Военного совета Черноморского флота и Приморской армии. Она же, «Группа 017», обеспечивала посадку по специальным талонам убывающих на Большую землю представителей военной и гражданской верхушки на подводных лодках и транспортных самолетах.
Среди несметных толп людей, скопившихся у 35-й береговой батареи и в ее подземельях, распространялись слухи о намерениях командования ускорить прибытие кораблей для эвакуации остальных защитников. Требуется только из последних сил держать оборону на последнем клочке севастопольской земли. И Валерьян Квариани и его витязи дрались, как львы.
Титулованный севастопольский художник Виктор Коваленко создал величественное полотно, на котором запечатлен горячий бой с фашистами у Херсонесского маяка. В центре картины—фигура командира, бесстрашного и беспощадного к врагу. В Матросском клубе произведению Виктора Карповича отвели в фойе видное место. Картину увидели некогда приехавшие в Севастополь ветераны Великой Отечественной, в том числе и те солдаты, которые сражались рядом с отважным командиром. «Так это наш Валерьян Квариани,—в один голос сказали они.—Другого командира у маяка не было.
Боевые товарищи Валерьяна Константиновича сделали фотокопию живописного полотна севастопольского художника. На тыльной стороне снимка увеличенного формата ветераны на пишущей машинке прописными буквами напечатали: «Севастополь, Херсонесский маяк. Июль 1942 года. Боевой товарищ Квариани Валерьян Константинович. Картина жестокого боя у Херсонесского маяка, в котором ты проявил храбрость, мужество и веру в победу нашей великой Родины. На вечную память, старший лейтенант, твоему потомству! Моряки, морские авиаторы и ПВО Черноморского флота—защитники Херсонеса».
Не берусь подсчитать, сколько человек подписали этот лаконичный, но пронзительный текст. Много, очень много. Назову лишь троих бойцов: Судак, Крыгин и Королев. Они участвовали в воздушном десанте у одесской Григорьевки, что засвидетельствовал в своих то ли очерках, то ли документальных рассказах знаменитый Леонид Соболев в книге «Морская душа». Потрясает финал рассказа «Батальон четверых»: «Один моряк—моряк, два моряка—взвод, три моряка—рота. Сколько нас? Четверо? Батальон, слушай мою команду: шагом… арш!» Признание таких богатырей многого стоит.
Валерьяну Квариани и некоторым его побратимам выпало избежать плена на мысе Херсонес. В последние часы им удалось на шлюпках выйти в море. Об этом писал в своих воспоминаниях В.Е. Гурин—боевой товарищ героя нашего рассказа, а также рассказывал И.С. Маношин в книге «Героическая трагедия». У берегов Алушты небольшую флотилию переполненных людьми шлюпок атаковали немецкие самолеты. Первые шлюпка и катерок пошли на дно сразу. Шлюпка, в которой находились П. Судак и В. Квариани, дала течь. Пришлось пристать к берегу в надежде на прорыв к партизанам. Но моряков встретил жалящий огонь предателей из числа местного населения…
Из письма Зураба Квариани сотрудникам музейного комплекса «35-я береговая батарея»: «Судьбу моего отца можно назвать и трагичной, и счастливой. Счастливой—потому что выжил в страшной войне и вернулся домой. Встретил мою маму. Долго и счастливо они прожили до старости, воспитав двоих сыновей и трех внучек. Трагичной—потому что, выжив в «мясорубке» 35-й береговой батареи, без сознания попал в плен. (Валерьяна Квариани спасли от колоборантов итальянские солдаты.—Авт.).
Краснофлотец Судак, который в мирные годы навещал нас в Грузии, рассказывал, как помогал отцу дотягиваться ослабевшей рукой за похлебкой, иначе всё могло кончиться расстрелом. Дальше был побег. Это случилось в Италии… Советский офицер возглавил партизанский отряд, названный его именем—«Санта Валерий». Победу встретил в Италии. Итальянские побратимы умоляли Валерияна Константиновича остаться на Апеннинах. Но отец решил вернуться домой. В Батуми он пробыл всего три дня. На четвертый за ним пришли сотрудники НКВД (офицер не имел права находиться в плену). Его лишили звания, всех наград, в том числе и итальянских, и отправили на Колыму…»
Из 15 лет по приговору суда Валерьян Константинович отбыл восемь лет наказания. После смерти И.В. Сталина его амнистировали и реабилитировали. По словам Зураба Валерьяновича, вернувшегося домой солдата навещали не только друзья-однополчане, но и бывшие зэки. На Колыме искусный аккордеонист Валерьян Квариани создал грузинский ансамбль песни и пляски из 60 человек. Половину коллектива составляли «доходяги», которые не пели и не танцевали, а только рты, когда нужно, беззвучно открывали. Руководитель ансамбля по существу спас жизнь десяткам «артистов».
Гурин, Судак, Монастырский и другие фронтовые друзья Валерьяна Константиновича увещевали: «Командир, почему ты не возвращаешь свои награды и воинское звание? Мы с тобой пойдем куда следует». Валерьян Константинович неизменно отвечал: «Вы, мои дорогие друзья, и родные знаете, кто я. Им,—указывал ветеран пальцем в потолок,—ничего доказывать не хочу».
Он дорожил оформленным каким-то образом на его имя и подписанным адмиралом С. Чурсиным 8 мая 1982 года удостоверением ветерана Краснознаменного Черноморского флота. Душу также грели фотокопии картины В.К. Коваленко с автографами боевых товарищей на обороте.
—В базу данных нашего музейного комплекса,—рассказала начальник экскурсионно-просветительного отделения Татьяна Уманская,—внесены имена 87 тысяч воинов, сражавшихся за Севастополь. Не менее десяти процентов их со своими биографиями, судьбами, даже с некоторыми подробностями их жизни перед нами—как живые. Теперь и Валерьян Квариани среди них.
Зураб Квариани пишет Татьяне Ивановне, что собирается в этом году приехать в Севастополь на место подвигов отца и взглянуть на картину В.К. Коваленко…
А. КАЛЬКО.
На снимках: В.К. Квариани с В.Е. Гуриным; картина В.К. Коваленко.
