15o
Тюменский путешественник Сергей Малягин в одиночном велопробеге преодолевает тысячи километров.
Сергей Малягин—преподаватель музыки из Тюмени, родившийся в Севастополе, вполне мог бы стать символом агитационной кампании за повышение пенсионного возраста. Шестидесяти-трехлетний музыкант и спортсмен на велосипеде преодолел путь из Сибири до Крымского полуострова за 28 дней. Позади—Челябинск, Уфа, Саратов, Ростов, Волгоград и Краснодар. Всего 3439 километров.
Эту поездку Сергей Малягин, ставший уже другом нашей редакции («Слава Севастополя» писала о приключениях сибиряка несколько раз), посвятил открытию Крымского моста. В итоге мост покорен, а путешественнику даже удалось сделать несколько впечатляющих кадров.
—Крымский мост—великолепен. И дороги, по всей видимости, в Крыму будут шикарные,—говорит Сергей Малягин.—Но ехать в этот раз было еще трудней, чем раньше: сейчас идет масштабная реконструкция дорог, из-за чего возникают огромные пробки. Например, трудно дался участок дороги от Керчи до Феодосии.
—Сергей Ростиславович, какие сложности возникают при таком путешествии? Не страшно отправляться одному в путь за тысячи километров от дома?
—Понимаете, это—экстремальный туризм. 
Перед началом путешествия всегда думаешь об опасностях, а когда уже начал движение, пропадают все «предварительные» страхи. Ведь даже когда человек сталкивается с реальной опасностью, страха нет, он может появиться потом, когда все плохое останется позади. Как правило, велосипедисты едут группой с машиной сопровождения. Я же с некоторого времени, после смерти друга, стал ездить один.
Все известные путешественники в итоге приходят к одиночным путешествиям. Одиночный переход—особое внутреннее состояние, качественно другое. Это связь с космосом, Вселенной, Богом. Я неоднократно убеждался, что и казусов случается меньше: один ты полностью контролируешь ситуацию. У любого человека бывает такой момент, когда нужно побыть наедине с самим собой.
А из сложностей можно назвать сами дороги. Например, трасса Саратов—Волгоград. Она уже любой трассы раза в полтора и на ней нет места для велосипедистов. Каждая фура представляет опасность для жизни.
—Почти месяц в пути. Это немало. Какие меры предосторожности вы применяете, что берете с собой?
—Как правило, с едой проблем не бывает—вдоль дорог есть кафе, хотя порой они подолгу не встречаются, поэтому с собой нужно взять сухой паек и обязательно—воду, не менее трех литров. Из еды—хлебцы. У меня палатка «снайпер»—в ней можно только лежать, но слишком много вещей не увезешь на велосипеде. Еще одна мера предосторожности—не нужно разводить костер. Если развел костер—тебя видно издалека.
Я давно научился обходиться минимумом. Кстати, я заметил, что как только перешел на вегетарианство, физические нагрузки стали даваться намного легче.
—Много недоброжелателей встречается по дороге?
—Наоборот, доброжелательных людей очень много. Задают вопросы, предлагают помощь. Опасность представляют люди определенных категорий, их лучше избегать. По дороге часто общаемся с дальнобойщиками. Но в последнее время почему-то они стали реже мне встречаться в пути. Сейчас, когда ехал в Севастополь, познакомился с водителем из Сербии, он понимает по-русски, смогли поговорить.
—Как я понимаю, из всех ваших путешествий все-таки самым экстремальным был велопробег в Монголию?
—Пожалуй. При этом основная опасность в Монголии исходит от полудиких собак, а не от волков, которых я боялся. Псы размером с лося бегут за велосипедом, которого никогда не видели, сразу по две-три особи. Приходилось останавливаться, потому что если продолжишь движение, они могут разорвать. Я только потом узнал, что в Монголии есть собаки-людоеды. Дело в том, что в отдаленных районах умерших не хоронят, а уносят подальше от юрты или немного присыпают песком. Собаки по ночам тела раскапывают и едят.
В принципе, от Тюмени до границы с Монголией—всего две тысячи километров. Я много читал о ней, составлял маршрут. Огромная, по-своему красивая, но очень бедная страна. Большие пространства, где нет цивилизации, нет дорог. Можно долго ехать и не встретить ни одной юрты. И вот среди песков пустыни Гоби—юрта. Люди встречают с радостью, рады любым побрякушкам: я вез с собой ручки, брелоки. Хозяйка сразу начинает хлопотать, готовить еду. Ты для них—желанный гость, почти родственник. Повсюду—бедность и, как анахронизм,—юрты с огромными спутниковыми тарелками. Значит, здесь живут зажиточные монголы. Или вдруг—пастухи на мотоциклах. В Улан-Баторе, столице Монголии, я пробыл четыре дня. Удивительная доброжелательность: министр обороны мне вручил медаль за длительный переход, приглашал в гости, предлагал созваниваться. Это было приятное, трогательное событие в моей жизни.
—Сергей Ростиславович, вы уже много лет совершаете такие путешествия, проезжаете огромную часть России. Что вы видите? Меняется ли наша страна в лучшую сторону?
—Больно оттого, что до сих пор у нас много разрушенных ферм с провалившимися крышами, разрушенными стенами, немало депрессивных деревень. Все думали, что после 2014 года начнется процесс укрепления сел. По всей видимости, это небыстрый процесс. От этого грустно.
—А если поменять настроение и поговорить о пенсионной реформе? Как вы к ней относитесь?
—Честно сказать, я не очень-то вникал в ее суть. Я вообще человек аполитичный, а политикой немного стал интересоваться только в 2014 году. Но хочу сказать, что с возрастом все-таки становится трудней отправляться в такие путешествия. Приходится экономить силы. Тут уже скорее дух подтягивает тело. И, конечно, в любом возрасте нужны постоянные тренировки. Каждое утро я пробегаю по 15 километров. 12 мая пробежал свой первый марафон. Естественно, езжу на велосипеде. Прошлым летом никуда не поехал, но больше трех тысяч километров «накрутил» по родной Тюмени.
—Есть ли уже мысли о следующем пробеге?
—Иногда думаешь: все, в последний раз, но потом проходит какое-то время—и начинает не хватать этого, как артисту, который не может без сцены. Внутреннее состояние требует реализации. Давно думаю о Камчатке, хотя пока не представляю себе, возможно ли организовать такой пробег. Но Севастополь для меня особенный город, сюда на велосипеде я приехал в восьмой раз. Перед этим—в 2014 году, сразу после присоединения Крыма к России. Я видел многие города, периодически ездим с оркестром в международные поездки, и все равно каждый раз убеждаюсь: Севастополь—особенная внутренняя часть моего мира, любимый город по жизни. Город, где я родился. Сейчас, проезжая Инкерман, я захотел «взять» серпантин—около часа я его «брал», как альпинист, и потом очень собой гордился.
В одном из интервью «Славе Севастополя» Сергей Малягин рассказал, что на велосипеде в целом он уже проехал 44 тысячи километров—расстояние, практически равное окружности Земли. Сейчас у спортсмена личный рекорд: нашу планету по окружности он уже объехал два раза—более 88 тысяч километров. Обратно в Сибирь известный путешественник отправится на самолете.
Анна БРЫГИНА.
Фото В. Докина и из архива С. Малягина.
