19o
«Ты проснись, невеста, это утро свадьбы!»—поется в испанской песне. Для героев спектакля Театра танца имени Вадима Елизарова «Кровавая свадьба» день свадебного торжества стал роковым. Скажем сразу, что новый спектакль не похож на всё, что создавалось на танцевальной сцене севастопольского театра.
В первую очередь потому, что за основу хореографической постановки взята пьеса испанского драматурга начала XX века Федерико Гарсиа Лорки: произведение написано поэтичным языком таинственных символов, совершенной и возвышенной литературной формы. Некоторые, особенно эмоционально насыщенные сцены,—стихотворные. Лорка не только был одарен в литературной и поэтической области, он был прекрасным музыкантом и художником. Его даже называли центральной фигурой «поколения 27-го года».
Конечно же, зрители, пришедшие на спектакль, вправе ожидать музыкальную основу из испанской музыки: драматическую гитару, кастаньеты, пристук каблуков, отбивающих неровный ритм замирающего сердца, или топот лошади под лихим наездником… Это всё, конечно, было, но сложилось впечатление, что постановщик спектакля Евгения Гордиенко постаралась максимально расширить музыкальный диапазон, вплоть до хай-хилса—танца на высоких каблуках.
Такая эклектика в современном театре совсем не новость. Искусство звукорежиссера заключается в гармоничном сочетании, подборе ритмов и стилей таким образом, чтобы сложилось цельное произведение. Музыка отражает эмоциональное состояние героев, подгоняет действие и звенит щемящей тишиной в наиболее драматичные моменты.
Согласитесь, эта задача—для искушенного художника. Насколько удалось театру приблизиться к идеалу? Скажем одно: чтобы дышать, нужно не только делать вдохи. Мне же не хватало вдохов и пауз, чтобы действие не превращалось в бесконечное «индийское кино», где все смешалось и танцует. Порой яркие массовые сцены отвлекали от главных героев, являющихся действенным центром.
Зрители, пришедшие на спектакль, заметили эклектику не только в звуковом ряде, но и в хореографическом. Сложно было сосчитать количество танцевальных стилизаций: модерн-балет, классика, традиционные для Театра танца румба и танго, эстетические открытия Раду Поклитару, Пины Бауш…
Плохо это или хорошо—судить зрителю. Мы же можем поговорить о проработке сюжета, описанного в замечательной красивой программке.
Надо заметить, что всё оформление спектакля—сценография, проекция (Николай Рачинский, Ярослав Титаренко) и, конечно, костюмы (их автор—Леонид Олейниченко)—оставило самое приятное впечатление.
Как и в пьесе Лорки, в основе сюжета спектакля—любовный треугольник: юная «голубка»-невеста мечется между страстью к женатому мужчине Леонардо (его партию исполняет Денис Соловьев) и стремлением к семейному счастью с женихом (Дмитрий Нестеров).
Страсть, порожденная силой молодой жизни, с одной стороны, и моральные законы—с другой, природа—против правил. В «Кровавой свадьбе» этот конфликт оказывается фатальным.
Центральное событие спектакля—свадебное торжество, ритуал соединения двух людей и двух семей—решено несколько сумбурно. Здесь постановщик стремился воплотить все свои идеи, которых было значительно больше, чем, может быть, требовалось. Из-за этого сцена превратилась в сплошной водоворот сменяющих друг друга танцевальных цитат.
Еще один важный момент и в пьесе, и в постановке—развязка. Интересно, что Лорка не описывает поединок между Леонардо и женихом. Возможно, его даже и не было. Только нищенка показывает нож и рассказывает о том, что он стал орудием двойного убийства.
В спектакле появляется новый персонаж: артист в красном костюме с клубком красных нитей в руках—образ Судьбы, Рока. Его талантливо воплотил Сергей Волошин. В дуэте с Луной (Анастасия Николенко) он ведет героев к неминуемой кровавой развязке. Сам же поединок получился скупым и коротким: два ножевых удара. Убийство на сцене—это всегда трудная постановочная задача (если мы не на классическом балете), поэтому многие авторы спектаклей стараются избегать смерти героев перед зрителями.
Главную роль в спектакле исполняет постановщик—Евгения Гордиенко. Может быть, этим можно объяснить несовершенство некоторых мизансцен: автор находится как бы внутри.
В целом премьерный спектакль Театра танца состоялся и достойно начал свой путь на сцене. Конечно, он еще будет совершенствоваться и «втанцовываться», но не зря бурными аплодисментами зрители приветствуют поиски нового стиля театра. А мы—новый творческий этап.
Т. Довгань.
