17o
Глава ВЦИОМ Валерий Федоров—о запросе общества на перемены в региональной власти, переходе на роботизированные опросы и нелюбви россиянами разговоров о доходах и сексе.
Насколько результаты социологических опросов могли предопределить итоги губернаторских выборов, почему в избирательные бюллетени не стоит возвращать графу «Против всех», как дальше будет развиваться технология опросов и смогут ли роботы заменить живых людей? На эти и другие вопросы «Известий» ответил глава ВЦИОМ Валерий Федоров.
—Как за время обсуждения пенсионной реформы изменилось к ней отношение россиян?
—Как и прежде, многие соотечественники негативно относятся к повышению пенсионного возраста. Внесенные поправки и коррективы поддерживаются людьми, но это не меняет их общего отношения к реформе. Изменений следует ожидать не раньше чем реально начнут действовать новые правила выхода на пенсию, то есть уже после 1 января.
—Какие настроения в регионах фиксирует ВЦИОМ после выборов?
—Отмечу, что выборы носили региональный и местный характер и отражали не столько общефедеральную, сколько локальную повестку. Поэтому в абсолютном большинстве регионов кандидаты, поддержанные президентом, одержали победу. Исключением стали те территории, где власть не сумела или не захотела измениться и адекватно ответить на новый общественный запрос.
—Вы проводили электоральные опросы перед единым днем голосования? Было ли из них понятно, в каких регионах есть запрос на кандидатов от оппозиции?
—Конечно. Были три проблемные точки: Хакасия, Владимирская область и Хабаровский край. В них и проводилось большое количество исследований. Относительным сюрпризом стало только Приморье. Было видно, что Тарасенко пользуется ограниченной поддержкой граждан, но не было ощущения, что он не сможет преодолеть 50-процентный барьер. Вероятно, сработали те факторы, которые социологическими методами исследовать сложно: раскол элит, неудачные политтехнологические решения. Шанс победить у Тарасенко был, но реализовать его он не смог.
—Чем можно объяснить протестное голосование?
—Во всех трех регионах кандидаты, действующие губернаторы, были изначально весьма непопулярны. Они не смогли выстроить эффективную кампанию, продемонстрировать избирателям свою нацеленность на перемены. Причем сам по себе стаж пребывания во власти—не приговор: удалось же весьма эффектно победить и Сергею Собянину в Москве, и Андрею Воробьеву в Подмосковье.
В отличие от них Орлова, Зимин и Шпорт вместо «губернаторов надежд» выглядели как «губернаторы разочарований». Они обещали продолжать то, что делали прежде, но людей это не вдохновляло. С 2017 года доминирующий общественный запрос—не на стабильность, а на перемены, на прорыв к новому уровню и качеству жизни. Все хотят жить лучше! Убедить людей в том, что именно они способны сделать лучше нашу жизнь, проигравшие губернаторы не смогли. И мнимые достоинства их оппонентов тут роли уже не играли: голосовали не за них, а за перемены в целом.
—То есть в обществе был запрос на обновление губернаторского корпуса?
—Из новых губернаторов все, кто был предложен президентом, за исключением Тарасенко, прошли. И прошли с солидным результатом, минимум 53%, а где-то получили и по 70-80%. Причем в самых сложных регионах. Вспомним Сергея Цивилева в Кемерове, Станислава Воскресенского в Иванове, Сергея Носова в Магадане…
Экономический фронт, безусловно, сейчас главный. Но если ты губернатор, ты не можешь быть просто эффективным управленцем или экономистом, ты должен быть еще и политиком, уметь и любить взаимодействовать не только с элитами, но и с обществом.
—Порой избиратели голосовали за технических кандидатов. Это говорит о том, что надо вернуть графу «Против всех»?
—«Против всех»—это путь в никуда. Нужно продолжать обновление и омоложение губернаторского корпуса. Чтобы эффективно управлять регионом долгое время, нужно постоянно быть в форме, не «бронзоветь», сохранять чуткость к потребностям и настроениям людей, готовность меняться. А это на длинной дистанции далеко не каждому дано. Даже Аман Тулеев, самый «долгоживущий» губернатор, к концу своей карьеры «потерял форму».
Также надо усилить внимание к политическим качествам новых выдвиженцев. Сейчас уже недостаточно быть просто эффективным бюрократом. Нужно уметь говорить с людьми на их языке, уважать их, интересоваться их проблемами, вместе с ними искать решения. Иначе получается, что экономика—отдельно, а люди—отдельно. Но зачем людям такая экономика?
Еще одна задача: повысить качество кандидатов от системных оппозиционных партий. Если не хотим, чтобы регион доставался техническому кандидату, значит, кандидат со стороны оппозиционной партии не должен быть техническим. Гарантии от проигрыша на выборах нет, но должна быть гарантия от катастрофы, которая может случиться с регионом, если во главе него встанет кандидат, не подготовленный к управлению.
—Вы проанонсировали глобальное обновление ВЦИОМ. Какие изменения ждут центр?
—Мы сейчас разрабатываем программу «Цифровой ВЦИОМ», которая охватит период с 2019-го по 2024 год. Хотим максимально технологизировать свою работу и меньше полагаться на человеческий фактор. Например, мы уже начали проводить роботизированные опросы, но роботов тоже надо учить, иначе респондент быстро распознает, что с ним говорит не человек, и бросит трубку. Через какое-то время наши роботы поумнеют, и тогда мы сможем доверить им большую часть нашей работы, они сделают ее быстрее, дешевле и с меньшим количеством ошибок. А люди сосредоточатся на действительно творческой работе, где замены им нет и в обозримом будущем не предвидится.
Также активно вкладываемся в интернет-опросы. Сейчас старшая возрастная группа не готова отвечать на наши вопросы в Интернете, только молодежь. Пока практикуем комбинированные опросы, но стремимся максимально уйти от личных интервью «глаза в глаза», хотим, чтобы они превратились в дорогостоящий и редкий эксклюзив, как это уже произошло на Западе. Пока через Интернет мы проводим только 8-10% интервью, но в течение четырех-пяти лет будем стремиться к 35-40%.
—А как убедить человека пройти опрос? Захочет ли он потратить свое свободное время на это?
—С каждым годом это всё сложнее и сложнее. Растет цена времени, а вероятная польза от участия в опросе для людей всё менее очевидна. Выход видим в расширении практики «опросов без опросов». Можно ведь получать с согласия человека информацию о нем и его поведении, не задавая ему вопросов. Это можно сделать через датчики, технические устройства. Через программу, установленную, к примеру, на вашем смартфоне или «умных часах».
Также мы можем с вашего согласия получить информацию о вас из различных баз данных. Так, сейчас, чтобы получить информацию о состоянии здоровья человека, достаточно доступа к его электронной медицинской карте. Времени на такой способ извлечения информации тратится меньше, а ее объем—существенно больше, точность—кратно выше. Конечно, если вы, наш респондент, на это готовы. Наша миссия здесь—убедить вас, что это поможет обществу и в конечном счете вам.
—Но должны же быть вопросы, на которые отвечают охотно?
—Скорее назову то, о чем в России не любят говорить: о доходах и сексе. В православном обществе тема секса весьма личная. А о доходах не хотят говорить, чтобы не привлекать излишнего внимания налоговых органов или «лихих» людей. В каждой стране—свои табу. В Америке, к примеру, довольно свободно говорят на сексуальные темы, но там под запретом вопросы этнических и расовых отношений. Человеческих обществ без табу не существует, вся наша культура построена на табу.
—Если подвести итоги работы за 15 лет, что означает ваше назначение?
—Прошедшие 15 лет—это уже «третья жизнь» ВЦИОМ. Первая была во времена перестройки и связана с именами Татьяны Заславской и Бориса Грушина. Тогда казалось, что у нашего социализма еще есть время обрести лицо, что советская страна быстро вольется в мировое сообщество, что мы все сможем жить—как при капитализме, а работать—как при социализме. Это был короткий, но счастливый период абсолютного творчества, надежд и иллюзий.
«Вторая жизнь» ВЦИОМ приходится на 90-е—годы болезненных, травматичных реформ, становления «дикого» капитализма и нового российского государства. Когда госфинансирование сократилось до нуля, а филиальная структура за пределами России рухнула, перевести центр с государственных на коммерческие рельсы, не дать ему погибнуть было подвигом. Этот подвиг совершили Юрий Левада и его команда, они сумели сохранить центр в самых неблагоприятных условиях, превратить его из бюджетного учреждения в коммерческую компанию. Низкий им поклон.
«Третья жизнь» ВЦИОМ началась, когда ситуация в стране стала стабилизироваться, государство укрепилось и начало разбираться со своими активами. Наша служба вновь оказалась востребованной и сегодня работает как один из главных исследовательских центров в интересах Администрации президента, правительства, министерств, региональных администраций. Наши проекты—весьма сложные и интересные, потому что государству нужны надежные данные, на основании которых можно принимать умные и быстрые решения. Велика и цена ошибки, которая может стать ошибкой государства.
А. ГАЛАНИНА.
Фото П. Беднякова.
