13o
…Сегодня—17 марта (2014 года.—Ред.). Выходной день, хотя и понедельник. В Севастополе объявлен выходной. Вчера мы сделали свой выбор. На референдуме практически единогласно проголосовали за то, чтобы город вошел в состав России. Ощущение необыкновенное. Вчера была сумасшедшая радость. А сегодня—будто только что вышел из душа. Чистый и свободный. Рядовой житель Севастополя. Но хочу сказать о другом.
Я очень хорошо помню тот февральский вечер, когда президент Янукович исчез из Киева. Разъяренные массы бойцов Майдана захватили центр столицы Украины.
Сейчас говорят об этом как о вооруженном захвате власти. Но в тот момент я окончательно понял, что эта волна насилия и злости не удовлетворится Киевом, она покатится по всей Украине. И очень быстро достигнет Севастополя.
Я пошел к моему соседу Вячеславу, и мы стали думать, как оборонять наши семьи, если здесь появятся боевики. Пришла мысль по ночам патрулировать вокруг наших домов. И чтобы нас не приняли за бандитов, мы надели красные повязки. Без оружия, в таком малом числе мы бы не смогли оказать серьёзного сопротивления, но смогли хотя бы поднять шум, предупредив мирных жителей об опасности.
Наивно? Но я предупредил, что говорю от имени простого жителя. А что еще оставалось, когда власть бездействует? Все рушится! Однако таких людей, как я, в нашем городе оказалось достаточно!
23 февраля Севастополь взорвался в своем гневе! На площади Нахимова состоялся массовый митинг. Началось настоящее массовое сопротивление украинскому неофашизму.
И тогда я понял, что в тот миг, когда я думал, как защитить свой мир, дом, семью, об этом же думали почти все севастопольцы. Душа у каждого из нас болела, сердце разрывалось от негодования, от происходящего беспредела в Киеве. Люди не могли смириться с тем, что должны жить в стране, где у власти стоят нацисты и их пособники.
А после нас восстал Крым! И это была уже сила.
Севастопольцы, обыкновенные люди, проявили настоящую стойкость, когда выдержали сумасшедшее давление со стороны украинских властей, точнее, тех, кто считает себя таковыми. А также со стороны западных стран. Нас стращали жуткой войной и нашей смертью. Но война уже громыхала в наших домах—на каждом телеэкране мы её видели.
Я помню, когда лично для себя делал свой главный в жизни выбор. Думал, если Запад развяжет против нас войну, Россия, конечно же, встанет на защиту Севастополя. Но…
Это же Третья мировая! Гибель Крыма, а может быть, и всей Земли! Это правда. На мгновение представил испепеляющую силу ядерного взрыва… Уцелеть нельзя. Представилась и другая картина: мы склоняемся перед Киевом, его новой властью. Противная «коричневая» мразь покрывает наши тела, наши чувства, наши души. Она, как болото, засасывает в себя памятник Нахимову возле Графской пристани, а следом—Сапун-гору, Малахов курган, Братское кладбище на Северной стороне.
Ушлые и подлые людишки быстренько перестраиваются и уже начинают славить новую власть и служить ей, убеждая легковерных, что на самом деле всё не так уж плохо в целом… А дальше что?
Ну уж нет, лучше первый исход. Он хотя бы честный. Лучше умереть стоя, чем чувствовать себя дерьмом. И когда я утвердился, определив, что именно для меня главное, сразу стало легко и всё понятно.
В те дни я разорвал отношения со многими своими друзьями, родственниками и читателями, живущими на Украине. Я ведь писатель. Они не поняли ни моей позиции, ни нашего выбора, предпочтя смириться и уцелеть. Для меня они перестали существовать. Я понял другое: для меня теперь все севастопольцы—братья и сестры! Для меня нет ближе и роднее этих людей. И если суждено погибнуть, то лучшей смерти, чем рядом с этими людьми, нечего и желать.
И вот настал день референдума. Я шел на избирательный участок, а навстречу шли люди, которые уже проголосовали. Масса, масса людей, настоящий поток.
Многие приветливо улыбались, поздравляли с праздником. На глазах стариков были слезы радости. Это были абсолютно чужие мне люди! Но я в тот момент чувствовал единение душ. Хотелось каждого обнять. Все эти люди перебороли страх и боль. Ведь каждый из них мысленно прошел внутри себя через гибель в атомной войне так же, как и я. Но никто вслух об этом не сказал. Они просто победили в себе жуть испытаний ради будущего. Они просто ПОБЕДИЛИ! И эта победа бесценна.
Вечером, когда объявили первые итоги референдума, Севастополь возликовал! Счастье поселилось буквально в каждой семье. Такой поток эмоций был только 9 мая 1945 года. Так говорили старики. В эту ночь после референдума Севастополь и Крым стали той отправной точкой, от которой начался отсчёт нового времени. Нашего времени.
А что до признания (или непризнания) итогов референдума со стороны Украины, Западной Европы или США, то сейчас это так мелко и ничтожно… Вы меня понимаете? Для нас они больше ничего не значат.
Это самые первые, самые чистые и непосредственные впечатления о случившемся 16 марта 2014 года. Здесь нет анализа. Просто чистая картинка сегодняшнего дня. И ещё добавлю: впервые за 23 года украинских сумерек хочется жить!
В. ВОРОНИН, севастопольский писатель.
