19o
Кто не жил в общежитии, тот не знает жизни. Вот где понимаешь, что комната площадью 15 квадратных метров—счастье. Если она в собственности или на нее хотя бы оформлен договор социального найма. В противном случае—совсем дно. Без перспектив. Общежитие на проспекте Генерала Острякова, 25, практически ничем не отличается от других: те же тоскливые коридоры, общая кухня на целый этаж, общие душевая и туалеты. Все общее, как и полагается. На кухне с выкрашенными синей краской стенами до сих пор висят жизнерадостные буквы, слагающиеся в поздравление «С Новым годом!» Правда, почему-то от этого становится еще тоскливей…
Учитель труда на пенсии Александр Иванович Ладохин, как и многие его соседи, мечтает сейчас только об одном: официально оформить право на комнату, в которой он живет уже более 30 лет. Вот только путаница с документами при Украине, переход в правовое поле РФ окончательно замели все следы законного пребывания человека в этом помещении.
—Вот так и прошла основная часть моей жизни—в этом общежитии,—говорит Александр Иванович.
Точнее, в маленькой холостяцкой, не слишком-то уютной комнате площадью 17 квадратных метров. Любимая женщина Ладохина здесь жить не смогла, полноценную семью создать так и не получилось. Но интеллигентный учитель пытается не унывать, с удовольствием рассказывает о своих многочисленных учениках, об их проделках и достижениях. У самого Александра Ивановича за плечами—детский дом, армия и переезд в Севастополь в 1971 году. Неисполнившаяся юношеская мечта стать моряком, работа на 13-м заводе и основная часть жизни—в школе.
—В 1991 году меня прописали в этом общежитии от «Горсвета»,—рассказывает Александр Иванович.—Вот с тех пор я и живу в этой комнате. Работал трудовиком: зарплата была маленькая, а в 90-е и ее-то выплачивали не всегда, снимать жилье не получалось.
Проблемы начались в 2008 году, когда закончился срок аренды здания и сменился директор арендного предприятия, у которого в распоряжении находилось три городских общежития. Фонд капитального имущества подал в суд. В итоге два общежития (на улицах Николая Музыки и Маршала Бирюзова) перешли ему, помещение на пр. Генерала Острякова «зависло», а люди так и не получили права на приватизацию своих комнат. В конце концов, в 2013 году общежитие перешло в фонд капитального имущества. На тот момент проживающих законно, с пропиской, жильцов были единицы. Украинское законодательство в двухтысячные годы закрепило право на приватизацию комнат, при этом оговаривался перечень условий, которые, впрочем, были минимальны и просты. Только большинство приватизировать комнаты так и не успело.
—Многие ведь в общежитии жили просто так, по блату,—говорит Александр Иванович.—Тем не менее у людей появилась надежда на свое жилье—жильцам, кстати, помогали собрать все необходимые документы. Правда, лично со мной прописали еще одного мужчину, Юрия, который никогда здесь не жил. К 2014 году я приватизировать комнату тоже не успел, и после перехода в правовое поле РФ все началось заново. Департамент капитального строительства попросил представить ордер на вселение. Ордера, когда я заселялся, как раз не давали, а прописывали по рекомендации «Горсвета». Кроме того, требовалось заключить договор соцнайма через суд. В суде я доказал, что долго живу в комнате: решение было принято в мою пользу.
Договор заключили, прописка получена—Александр Иванович показывает судебное решение. Но через полгода договор неожиданно был расторгнут также через суд. Тот самый Юрий, никогда не проживавший в комнате, заявил о своих правах на нее. Как говорится, жилищный вопрос… И все, как обычно, запутанно, документы утеряны, сроки вышли, ничего не понятно. В общем, замкнутый круг…
К слову, проблема с общежитиями в городе-герое остро стоит уже несколько лет. Всего, по данным правительства Севастополя, в городе 96 общежитий с 4724 помещениями, в которых проживает 11 тысяч человек. 1802 комнаты приватизированы (38 процентов от общего числа). 32 общежития стали жилыми домами, 11 принадлежат Минобороны России, одно—МВД.
По словам активистов, в нулевые годы общежития передали в собственность города, и у жильцов появилось право приватизировать комнаты. Но сделать это успели лишь 30-40 процентов. Некоторые здания, где приватизировано более 50 процентов квартир, еще до 2014 года получили статус МКД. Многие пытаются сейчас завершить эту процедуру, но постоянно сталкиваются с отказами и бюрократическими проволочками.
У кого-то ситуация настолько запутанна, что разобраться в хитросплетениях не может даже суд. После возвращения Крыма в РФ с жильцами общежитий должны были заключить договоры соцнайма. Большинство из них до сих пор получают отказы. Самые распространенные причины—как раз отсутствие ордера на вселение (они исчезли вместе с архивами предприятий) и регистрация «мертвых душ»—людей, которые никогда в общежитиях не появлялись. Все, как и у Александра Ивановича. Тормозится, естественно, и процесс приватизации. С 2014-го по 2018 год приватизировано только 60 помещений.
—Мы просим не трогать помещения в общежитиях и не переводить их в спецфонд,—сообщила член инициативной группы Ольга Матвеева «Российской газете».—Эти дома должны стать МКД, общежитиями они фактически очень давно не являются. Никто нам не предоставлял мебель, не менял сантехнику, не проводил ремонт, как положено в общежитиях. Мы все делали сами.
Некоторые жильцы бывших домов-общежитий уверены, что включение помещений, в которых они проживают, в специализированный городской фонд окончательно лишит их права на занимаемые комнаты. Об этом на пресс-конференции в медиацентре «Наш Севастополь» заявили участники инициативной группы граждан. В перечень помещений, по которым власти планируют заключить договоры соцнайма, не включено значительное количество комнат, сообщают жильцы. Распоряжение о спецфонде подразумевает, что данные объекты недвижимости (комнаты, не включенные в список) не будут переданы в полное распоряжение проживающим там людям. А для многих это единственное жилье!
—На сегодняшний день нет свободных жилых помещений, которые можно передать в спецфонд, не выселяя людей,—считает общественница Эльмира Кабанчук.—Освободившиеся помещения будут переданы в пользование госслужащим, прибывающим в Севастополь из других регионов России. А жильцы общежитий останутся на улице.
Впрочем, региональные власти утверждают, что такой задачи—«выселять людей»—нет. Просто наконец-таки нужно навести порядок в делах. А порядка и в самом деле не хватает, и давно требуется принимать какое-то решение—в каждом случае индивидуальное.
Леонид Николаевич Зотов из того же общежития, что на пр. Ген. Острякова, 25, радушно приглашает в гости. Но, если честно, «в гостях» в маленькой комнате, разделенной старой шторой (комнату Леонид Николаевич делит с соседом), находиться не слишком комфортно. Все тот же скромный холостяцкий быт: маленький стол, простая немногочисленная мебель. Зотов здесь, в комнате № 401, живет с 2005 года. Он работал водителем автобуса, в 2007 году вышел на пенсию. Ситуация у него еще хуже, чем у Ладохина. Во-первых, живет не один, во-вторых, был почему-то прописан в другой комнате, а теперь его и вовсе прописки лишили. С пропиской в общежитии—вообще полный бардак: давали одну комнату, прописывали в другой, позже там же прописывались какие-то и вовсе неизвестные никому люди. Но другого жилья у Леонида Николаевича нет.
—Мы с соседом еще живем неплохо, в другой комнате—трое жильцов,—говорит Леонид Николаевич.—Но общежитие, конечно, нуждается в ремонте: краны текут, на кухне нет батарей, вентиляция забита, никакие ресурсоснабжающие организации ничего не контролируют. Знаете, обидно очень: я—ветеран труда, а по сути—бомж.
Общежитие и правда выглядит заброшенным всеми жилищниками и коммунальщиками. Хотя есть управляющая компания «Центр», которая регулярно и добросовестно присылает платежки с вовсе не копеечными суммами, со странными и почему-то очень у всех различными начислениями.
—Например, в одной комнате живут четыре человека, они снимают койко-место якобы у владельца комнаты по 7 тысяч рублей, а коммунальные они платят, как за одного. А ведь кому-то приходится платить значительно больше, по-честному. Много у нас нелегальных жильцов,—говорит проживающая в общежитии Наталья Владимировна Ищук.—С площадью путаница. Я не могу понять, почему мне приходится платить за отопление части коридора, туалета и кухни, если там нет его? Я не против платить, но хочется оплачивать услуги ЖКХ по справедливости. У нас нет ни вахтера, ни коменданта, этажи убираем своими силами.
Кстати, уныние ощущается на большей площади общежития—жильцы боятся делать ремонт, так как опасаются: а вдруг выселят? Видимо, кто-то привык к такому чемоданному настроению. Но там, где живут женщины, ощущается претензия на уют. На кухне, рядом с комнатой Натальи и ее мужа,—чисто, висят занавески, вкусно пахнет едой. Да и в самой комнате сделан качественный ремонт. С документами у семьи Натальи—более-менее порядок: есть прописка, договор соцнайма. Вот только они никак не могут оформить приватизацию—элементарно получить талон, чтобы сдать документы. И вроде бы у них-то с документами всё нормально, а жизнь всё же какая-то нервная.
«Нелегального» жильца, о котором говорила Наталья, встречаем через пару минут. В очень нетрезвом виде и с квитанцией в руках. Удалось рассмотреть сумму долга—76 тысяч рублей. Увидев интерес к квитанции, «старый юноша» зло выругался и, шатаясь, пошел к себе, на свое койко-место, которое он снимает у неизвестного необладателя комнаты. И вот из-за такого беспорядка страдают и те, кто долгие годы живет в общежитии, не имея больше никакого жилья за душой.
—Неопределенность в этом вопросе порождает страх и неуверенность в завтрашнем дне,—печально говорит Ладохин.—А пока в комнатах живут по два-три человека, занимая койко-место, и вопрос о расселении на сегодняшний день не стоит. Так и доживают свою старость люди без каких-либо перспектив.
Анна БРЫГИНА. Фото В. Докина.
