18o
В сущности, в любую эпоху человек—всего лишь материал, не более. Но этот материал сопротивляется. Обстоятельства—обвалом бед, сходом лавин—кажется, погребли его. Но если человечество всё же выживает, то не потому ли, что есть люди—не все, лишь некоторые,—те, которые в сопротивлении побеждают.
(В. Фролова—Повесть «Анна и Николай» «От автора»).
Я очень долго не могла начать эти откровения. События, встречи, телефонные разговоры… Мысли роились в голове, и никак не появлялась та, которая стала бы первой…
Прошёл год с тех пор, как по городу пронеслась печальная весть о том, что 24 марта 2018 года ушла из жизни Валентина Сергеевна Фролова (по мужу—Малышева), замечательный человек, друг, журналист, прозаик, драматург, публицист. Писатель и гражданин. Жизнерадостная и энергичная, одухотворённая и умная, всегда с приветливой улыбкой. К её портрету нужно добавить ещё два штриха—уверенность и целеустремлённость. Грустно вспоминать ушедшую навсегда…
Но печальная дата дает повод напомнить горожанам, читателям «Славы», о Валентине Фроловой. Несмотря на прошедший год, мне всё ещё трудно представить, что её нет рядом с нами. Поздними вечерами мы часто и подолгу вели откровенные разговоры по телефону: о жизни города, о делах библиотечных, об альманахе «Севастополь» и о многотомном (ей мечталось—стотомном) издании серии книг «Севастополь. Историческая повесть», в общественный совет которого входила и я, к слову, по настоянию Валентины Сергеевны; об издании книг для детей и о том, как она пишет свои книги. Осталась привычка звонить ей… И вслед за желанием позвонить рука не раз тянулась к телефону, чтобы, как и прежде, обсудить какой-нибудь вопрос или новость. Но тут же, как молния, пронзала горькая мысль, возвращающая к действительности: звонить некому… Теперь можно только вспомнить, мысленно поделиться, пожалеть, что так и не пришла я к ней в гости на Новый, 2018-й год, чтобы взять для прочтения полученный по почте журнал с её очередной публикацией… Теперь можно лишь еще раз перечесть то, что она написала. Открываешь книгу—и словно она говорит с тобой (иногда я записывала за ней): «Когда я пишу, я ощущаю огромное удовольствие, творческий подъём от самого процесса. Иногда возникает такая задача, решение которой сродни победе и над материалом, и над собой». И вспоминать, как она шутит, рассказывает истории из своей жизни, успокаивает (это она умела). Эти рассказы-картинки встают перед глазами. И словно она рядом…
Я начала статью словами Валентины Сергеевны из книги, которую никак не хотелось читать. Отчасти потому, что много времени занимало чтение профессиональной литературы—это всё-таки главное. А еще потому, что мне думалось, что Ахматова и Гумилёв—не моя тема. А зря. Ведь знала же: прежде чем судить, надо прочесть. Как интересно, даже увлекательно о них написала Валентина Сергеевна. И—что теперь для нас важно в авторском слове—о себе: «Мне, автору повести об Анне Ахматовой и Николае Гумилёве, трижды повезло в жизни. В первый раз—в мои студенческие восемнадцать… И вот тогда-то моя тётя… в завалах книг… обнаружила «Чётки» Ахматовой издания 1914 года… Это и было первым открытием Ахматовой. Во второй раз повезло уже в Севастополе, в мои журналистские годы. Работала в ту пору в газете военных моряков, «Флаге Родины». Пришла раз по заданию редакции к биологу Добржанской. И в квартире… познакомилась… с двоюродной сестрой Анны Андреевны, Ольгой Анатольевной Арнольд… Не будь знакомства, не было бы и первой главы повести, написанной так, как она позже была написана. В третий раз—всё в те же журналистские годы. В те времена на проспекте Нахимова можно было увидеть ветхонького старичка в адмиральской форме с аккуратнейшей папкой с бумагами, направляющегося в Морскую библиотеку. Там, в Морской, и состоялось знакомство с Александром Васильевичем Немитцем, командующим Черноморским флотом с августа 1917 года, а с февраля 1920 г.—командующим Морскими Силами Республики… человеком фантастической биографии… А в 1921 г. он, Немитц, дал возможность Николаю Гумилёву… совершить последнее в его жизни путешествие на юг, в Севастополь. Дважды довелось видеть—с расстояния—и Анну Андреевну… страстно хотелось подойти к ней. Возможность была…И повод был, в портфеле лежал тот истёртый временем сборник «Чётки» издания 1914 г. Я бы подарила ей. Она бы обрадовалась. Не подошла… Вот так—из удач и сожалений по поводу утраченных возможностей—через годы и годы пробудилось желание написать эту книгу».
Целью её литературно-исторических проектов было желание «побудить читателя думающего, мыслящего к самостоятельному поиску научных, объективных подходов к событиям былых времён». Правда, именно в этом изложении свои мысли В. Фролова вложила в уста тех, кто поддержал её очередной проект, но нам-то известны её мысли и стиль их изложения… «Не может быть такого времени, чтобы не о чем было писать»—это слова другого писателя—Войновича, но, на мой взгляд, эти слова—суть жизненной позиции В.С. Фроловой. Принято считать, что творчество Валентины Фроловой было связано с флотом, морем и очень ею любимым городом Севастополем. Это действительно так, но это далеко не всё. Круг её тем гораздо шире, тематика её прозы охватывала многие стороны жизни. И любая тема, за которую она бралась, была глубоко изучена, освоена и раскрыта в выработанном ею за долгие годы труда в литературе собственном, узнаваемом стиле.
На мой взгляд, малоизвестно, что Валентина Сергеевна писала о Великой Отечественной войне. Надпись в книге «Взрыв «Ориона» о Севастополе в 1942-1943 гг., написанная В. Фроловой в соавторстве с мужем, А. Малышевым: «Милой Светлане Анатольевне, другу писателей, с самыми добрыми пожеланиями! В. Фролова. 17.X.1996 г.». В авторском предисловии читаем: «Давно занимала мысль: написать о трагическом времени оккупации Севастополя… Фашизм в Севастополе, как выражается… в прошлом подпольщик Анатолий Михайлович Лопачук,—«фашизм девяносто шестой пробы». Потому и провал планов фашистов, связанный с расчётами на Севастополь как на базу ремонта своих кораблей, был тоже «провалом девяносто шестой пробы». Фашистами была сделана ставка на силу… И получен был чистый результат: в насилии—бессилие… Однако роману нужны… герои… Герой вырисовывался постепенно: это—Севастопольский Морской завод, который не работал ни одного дня на оккупантов, это—город, отказывающийся служить фашистам». И ещё: «Героям подполья, известным и безымянным, посвящается».
Интересно читать краткое авторское предисловие, историю поиска и изучения материалов о судостроителях с первых дней оккупации не только в Севастополе, но и в городах Николаеве, Одессе. «Роман «Взрыв «Ориона»—повествование, написанное с использованием подлинных документов, но не документальное… Каждое событие имело аналог в действительности… Взрыв… немецкого транспортного судна был, в начале 50-х годов севастопольцы могли видеть покореженный, ржавый корпус корабля в Артиллерийской бухте». И опять удивляешься глубине автора.
Или тема «О винах Крыма»: «Поэты и вино. Вино и поэзия. Поэзия вина». Ещё одна любимая мною книга—«Завещание князя Голицына». В аннотации к этой книге, где речь идёт об утверждении «Вина Крыма—богатство Крыма, его золото», читаем: «…Валентина Фролова, прирождённый полемист, смогла наполнить его спором. И не о ценности вин… а о ценности самого человека… Ибо,—делает парадоксальный вывод автор,—состояние экономики напрямую зависит именно от этого фактора: от цены Личности в обществе…. Судьба Голицына, отца крымского виноделия… даёт прекрасный материал для рассуждений о правах Личности—в любую эпоху—и о границах власти». Кстати, книга «Ветры Босфора» завершается рассуждениями автора на тему, которой она касалась не единожды, и вот её вывод: «Власть и личность—тема вечная. И извечно—трагическая».
У Валентины Фроловой был исключительный литературный вкус. И ещё она верила в силу художественного слова. Я с удовольствием читаю и перечитываю всё, что ею написано, кроме одной повести для детей. Язык её прозы прост, лаконичен, даже строг. Думаю, не одна я, читая, удивляюсь и восхищаюсь тем, как искусно владеет автор своей профессией, как она умеет подчинить себе наше внимание, заставляя читать на одном дыхании до последнего слова. Она всегда работала над собой. Когда известный прозаик В. Фролова начала писать для детей, она участвовала в семинаре в Центральной детской библиотеке имени А.П. Гайдара (к нам приезжали из Стокгольма работники Шведского института, детские писатели). Читала лучшие детские книги, например книгу Сельмы Лагерлеф «Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями», с которой она не расставалась целый год.
Произведения Валентины Фроловой созданы из наблюдений за окружающей действительностью, из пережитого в собственной жизни, из знаний и фактов, почерпнутых в архивах, из книг. Валентина Сергеевна очень гордилась тем, что, несмотря на возраст, обладает хорошо развитой памятью, которая хранит жизненные впечатления внешнего и внутреннего мира, превращает их в достояние своей памяти, а затем переносит в свою прозу.
Трудная у неё была жизненная история: потеря сына, травма, полученная под колёсами автомобиля. Но ей свыше были даны крепкие характер и воля, она была человеком сильным. И однажды высказанную на страницах книги о винах Крыма мысль («Сколько бы проблем ни нагромождало время, всё-таки жизнь—прекрасная штука!») можно считать её жизненным кредо. Валентина Сергеевна была очень близка мне по духу. По многим вопросам мы были единомышленниками. Однако это не помешало возникновению разногласий между нами, какое-то время мы даже не общались. Но нам хватило ума и здравого смысла преодолеть разрыв, чему мы обе, а ещё Александр Иванович Малышев, были очень рады, поскольку впереди было много того, что мы вместе с другими писателями, пишущими для детей, успели сделать.
Горжусь, что была в числе её друзей. Мы помним её, говорим о ней, вспоминаем, какой она была: худенькая, хрупкая, светловолосая, задорная, как девчонка, о которой она однажды писала. Вспомните книгу «Севастопольская девчонка», на обложке которой—героиня, напоминающая автора… Кстати, любой желающий почитать эту книгу (или любую другую) легко может найти её в библиотеке или в Интернете и скачать бесплатно.
Как много радостных встреч было с этим светлым, улыбчивым человеком! Её замечательная улыбка мгновенно располагала к себе людей. И не просто располагала. От неё словно накатывала теплая волна симпатии (это слово Валентина Сергеевна часто произносила и писала на подаренных книгах, в записках) и доверия к этой мудрой и душевной женщине. Вот она не по возрасту бодрой походкой входит ко мне в кабинет, а вот—в читальный зал Центральной детской библиотеки имени Гайдара или Центральной библиотеки имени Льва Толстого, приветливо улыбаясь всем и каждому в отдельности. С необыкновенным вниманием слушала она других, замечательным оратором была и сама…
Воспоминания всё ещё свежи, как и боль о том, что больше нет на этом свете человека, который не просто был твоим наставником (с её лёгкой руки я писала для альманаха «Севастополь»), старшим другом, но и частью твоей жизни. Думаю, память о ней не погаснет в нашем городе.
На днях в День писателей Татьяна Воронина, председатель Севастопольского регионального отделения Союза писателей России, собирала городских литераторов в библиотеке-филиале № 13 ЦБС для детей, что на ул. Марш. Геловани, 24, в которой бывала Валентина Сергеевна Фролова, встречалась со своими читателями—детьми. Кстати, мы с Валентиной Сергеевной не раз в наших ночных разговорах касались темы «писатели—литераторы». А собралась писательская организация именно в этой библиотеке потому, что есть намерение библиотекарей, писателей, журналистов сделать эту библиотеку «именной»—присвоить ей имя Валентины Сергеевны Фроловой. Вспоминали Валентину Сергеевну, смотрели фотографии, слайды о ней, говорили о мастерстве и таланте, умении предвидеть будущее, о неравнодушии к общественным проблемам и людям.
Да, жила и работала в нашем городе Валентина Сергеевна Фролова. Жила и работала. До чего же её нам всем не хватает…
С. КАПРАНОВА, заслуженный работник культуры Украины, директор ЦБС для детей в 1986-2015 гг.
На снимке: В.С. Фролова, С.А. Капранова и Командор—В.П. Крапивин. Тюмень, 14.10.2006 г., день рождения В.П. Крапивина.
