12o
Сегодня спортивная Россия, повернись дело иначе, с невероятной помпой отметила бы 90-летний юбилей величайшего из голкиперов мира—Льва Ивановича Яшина. Этот возраст человека ныне уже не кажется запредельным—медицина поистине творит чудеса. Так поведем же наш рассказ, как будто знаменитый форвард где-то рядом с нами, готовится в раздевалке к очередному матчу с неизменной «беломориной» в руке или отводит душу на рыбалке: вот-вот забросит удочку в тихие воды Клязьмы…
«Все знали атамана как вождя…»
…О таких людях у нас в советские времена часто любили говорить, демонстрируя классовое самосознание: «Рабочая косточка!» Отец Льва Яшина слыл асом шлифовки валов различных типоразмеров на оборонном заводе в Тушино, а его мама выстаивала долгие смены на конвейере московского «головняка» легкой промышленности страны—«Красного богатыря».
Мальчишкой Лёва в до- и послевоенное время взрастал в дворовых «апартаментах». Тогда детвора самозабвенно играла в «отмерного», «казаки-разбойники», не слезала с шелковиц, строила штабы. Пацаны зимой бесстрашно сигали на лыжах с заснеженных трамплинов (с крыш сараев).
Однако коронной уличной забавой почитались футбольные баталии. И вот на горбатеньких междомовых полях, а случалось—и на Тушинском стадионе, Лев Яшин оттачивал свое только-только еще вызревавшее мастерство первоклас-сного футболиста. И по праву считался среди ребят лучшим—атаманом, мечтавшим играть так, как это демонстрировал кумир футбольных фанатов 40-х годов Всеволод Бобров…
Сверстники под началом Лёвы устраивали доморощенные матчи «двор на двор», гоняя чаще всего мячи, сработанные из-за их дефицита из обрезков рукавов плотных военных ватников, туго закатанных в сферические «объятия» материнских застиранных фильдекосовых чулок…
Много лет назад на одной из венгерских блошиных барахолок мне посчастливилось набрести на старичка, торгующего целым набором открыток с изображениями советских актеров и певцов довоенной поры. Сразу привлекла внимание карточка совсем еще молодого Леонида Утесова, выпущенная на Фотокомбинате Г.К.Т.
Что же прельстило? То, что на обороте красным карандашом написано такое вот посвящение: «На память Лилии Яковлевой от Л. Яшина. Помни и не забывай атамана с/к «Спартак». Л. Яшин».
Вначале показалось, что это—подделка. Однако подпись Льва Ивановича при сверке оказалась явно родной. Откуда же в растиражированной на разные лады биографии нашего замечательного голкипера на все времена вкрался его по жизни самый «заклятый соперник» «Спартак», вместо ненаглядного «Динамо»?
Можно предположить, что, будучи еще подростком, Лев Яшин виртуозно гонял мяч на одном из целого десятка неприспособленных, увы, чаще арендованных «диких» полей спортклуба «Спартак», никогда не имевшего приличного стадиона. А Лилия Яковлева, девушка, которой он тогда, по всей видимости, явно отдавал свои симпатии, выделяя среди сверстниц, встретилась на его блистательном пути много-много лет спустя, уже в ореоле его славы…
Но ведь правду говорят: «Старая любовь не ржавеет…» Вот так, вероятнее всего, и появилась эта надпись на почтовой карточке с изображением Леонида Утесова—любимейшего джазмена Льва Яшина. Песни знаменитого одессита, кстати, составляют золотой запас уникальной коллекции пластинок джазовых хитов Льва Яшина—третьего его коронного увлечения после футбола и рыбалки…
«Он никогда не играл для трибун»
…Харизматичный Брюс Ли некогда сказал: «Неважно, как медленно ты продвигаешься. Главное—не останавливаться». Этот афоризм знаменитого основателя станового хребта боевых искусств, стиля «джит кун-до», как нельзя удачно вписывается в алгоритм роста карьеры нашего именитого спортсмена—Гагарина среди голкиперов советского футбола.
…Российский знаменитый игрок, поистине звезда всемирного футбола Николай Старостин как-то в одном из интервью так отозвался о Льве Яшине: «Он никогда не играл для трибун. Он не «поддавал» себя. Всегда на ногах, всегда в стойке, без фальшивых театральных падений».
Однако в самом начале пути Льва Яшина на большой олимп мировых первенств серым отсвечивают целые годы неимоверно упорного труда над собой, над поиском той замечательной формулы «беспросвета» динамовских ворот для форвардов соперника.
…Так часто случается, к примеру, и в актерской судьбе. Многие годы тот же несравненный мультяшный Волк (Анатолий Папанов) шлифовал ступеньки проходных ролей в массовках, прежде чем утвердиться в качестве многогранного, талантливейшего актера в Московском Театре Сатиры…
…Яшин начинал свое продвижение к совершенству в профессии в рабочей футбольной команде завода «Красный богатырь». Рукастого, высокого, длинноногого, невероятно прыгучего спортсмена тренер высмотрел сразу же и определил молодого парня в голкиперы, чему тот вначале активно сопротивлялся: душа требовала полевого простора, верховенства над бездарными «буратинами»—так на сленге футбольных фанатов зовутся игроки, которым Бог не вложил ума в ноги.
…2 марта 1950 года предстоял предсезонный сбор главной команды «Динамо», и Льва Яшина утверждают резервистом. Так случилось, что ему пришлось-таки стать тогда в ворота и… пропустить свой первый, кажется, самим черным провидением торпедированный мяч с середины поля. Среди многих ехидных реплик, которые Льву довелось тогда услышать, особо занозила душу такая: «И где только откопали этого воротника!»
Было обидно? Еще как! Однако Яшин—не из тех, кто склонен останавливаться и оглядываться. А вот второе число в его жизни, увы, часто выпадало роковым: 2 июля 1950 года в матче со «Спартаком» вратарь динамовцев Алексей Хомич получил травму, и запасника Яшина поставили в рамку. Его сотоварищи вели в счете—1:0, но за три минуты до финального свистка резервист пропускает до обидного элементарную «бабочку». Как тут по случаю (речь идет о цифре 2.—Авт.) не сопоставить согласно нумерологии и дату смерти Яшина—20 марта (ноль эта сакральная наука традиционно отсылает на задники прошлых воплощений и пропускает при подсчетах)…
…Его биографы часто ссылаются на якобы модное веяние времени, говоря о причинах ухода Яшина в хоккей на урезе 1952-1953 годов. Однако, на наш взгляд, он лишь изменил траекторию своего движения вперед и именно в хоккее нащупал и отточил ту золотую доминанту стойки в воротах, которую потом стали называть яшинским стилем: отражать мячи головой, становиться четвертым защитником.
В ледовой дружине динамовцев он стал мастером спорта, начальники хоккейной команды прочили ему серьезную перспективу в составе сборной страны. Однако футбол так и не отпустил Льва Ивановича за пределы своего поля. Год 1953-й явился для миллионов зашоренных советских людей великой трагедией—ушел из жизни отец народов. А для Льва Яшина стал отправной точкой его будущих триумфов—он вернулся в родной вид спорта, был утвержден основным вратарем спортивного общества «Динамо» и сразу же «показал руку», добыв победу в кубковом финале СССР…
Прыжок «черной пантеры»
В 1954 году герой нашего рассказа обретает престижное звание лучшего вратаря страны. А дальше его реноме как непревзойденного голкипера мира утверждается уже олимпийским «золотом» Мельбурна в 1956 году. На всех континентах его уважительно называют по-разному: «черная пантера», «черный паук» и даже «черный осьминог»—за приверженность к футболке соответствующего колора.
Все годы до конца 70-х—это непрерывное восхождение Льва Яшина на олимп мирового признания. В 1963 году он побил рекорд во встречах внутреннего первенства на непробиваемость в матчах—шесть голов в двадцати семи играх. Он становится лучшим вратарем Европы, получает высочайшую награду—«Золотой мяч»—и остается до сих пор единственным вратарем—обладателем приза еженедельника «Франс-Футбол». По сути—иконой ФИФА.
Подсчитано: в свои «золотые» годы пребывания на олимпе мировой славы Лев Яшин отразил более 150 пенальти, первым в истории советских чемпионатов свел «на ноль» 100 матчей, а за всю свою спортивную карьеру «обнулил» 209 матчей из 438, став 5-кратным чемпионом СССР, лучшим вратарем ХХ века по всем версиям.
Однако и годы, и его здоровье брали свое. В 1967 году наш замечательный спортсмен решил наконец распрощаться со сборной страны, но в 1968-м его уломали вернуться в строй—предстоял престижный матч в составе сборной ФИФА, и на место капитана против сборной Бразилии прочили только Яшина.
Пройдет 20 лет, и он будет удостоен высшей регалии ФИФА—«Золотого ордена за заслуги».
…Прощальный матч с участием Льва Ивановича Яшина в присутствии 103 тысяч болельщиков состоялся в Москве 27 мая 1971 года. Сборная клубов всесоюзного спортобщества «Динамо» противостояла сборной звезд мира. Счет был ничейным—2:2, и Лев Иванович, отразив пять сложных мячей, торжественно передал свои перчатки молодому преемнику—23-летнему вратарю Владимиру Пильгую, который, кстати, в этом матче пропустил два гола…
За кулисами славы
…Есть у Высоцкого такое вот замечательное четверостишие:
Я признаюсь вам как на духу:
Такова вся спортивная жизнь,
Лишь мгновение ты наверху—
И стремительно падаешь вниз…
Яшинские блистательные «мгновения» оказались растянутыми на полтора десятка лет. И все же в его жизни выдавались такие моменты, когда Лев Иванович решал порвать со спортом. Поистине для кумиров толпы падение с пьедестала—наиболее болезненное, так как сопряжено и с душевной травмой.
1952 год. Второй раз за всю историю сборная СССР участвует в финальной игре чемпионата мира. В матче с чилийцами, демонстрировавшими крайне агрессивный футбол, Яшин с первых же минут получил сотрясение мозга при столкновении с нападающим команды этой самой южной и самой длинной страны в мире. Но продолжал стоять в воротах. После нашего проигрыша (2:1) собкор ТАСС поспешил передать в Москву, что в поражении виноват только Яшин.
Функционеры Спорткомитета СССР тут же порешили виртуально выдать кумиру миллионов болельщиков «желтую карточку» с формулировкой: «Стар стал, пора на пенсию!»
После этого последовал самый тяжелый тайм-аут в спортивной карьере Льва Яшина. В течение двух месяцев «благодарные» болельщики в ярости доставали, как могли, знаменитого голкипера: прокалывали шины его «Москвича», бросали булыжники, обернутые в бумажки с унизительными прозвищами, в окна его квартиры в Москве, на Миллионке, неоднократно угрожали по телефону…
А Яшин? Как ни покажется парадоксальным, в обыденной жизни этот человек за себя по-настоящему постоять не мог, он становился титаном только на футбольном поле…
Его инфантильность в быту хорошо описал живущий в США старейшина советской спортивной журналистики Михаил Рубин: «Он всегда был готов и умел защищать лишь одно—футбольные ворота. Во всем остальном он был беззащитен, ему никогда не хватало ни желания, ни воли, ни характера постоять ни за себя, ни за свою семью. Когда я поделился этим наблюдением с его женой, она со мной согласилась.
—Когда он и его дружки—а может, не только дружки—собираются где-нибудь в парной—а может, и не в парной—и берут с собой ящик водки,—разоткровенничалась обычно сдержанная Валя,—немудрено загулять и до утра. Ты сам мужик, понимаешь, что к чему. Откуда я знаю, где он был и что делал? А у него пиджак испачкан чем-то вроде помады. Ну соври: мол, задержался на работе, выпили, заснул… Ему даже оправдания выдумывать неохота. Молча раздевается и ложится спать.
—Погляди на нашу мебель,—продолжала она,—скоро развалится. Я ему: давай съездим в магазин, посмотрим новую, Яшину вне очереди продадут. А он: «Сходи сама, скажи, что ты моя жена…»
И это только лишь один пример, подтверждающий тезис о том, как неустрашимый советский голкипер Яшин зачастую лишь барахтался в волнах житейских обстоятельств, вместо того чтобы плыть против течения…
Его, конечно, часто спасали друзья. После чилийской трагедии тренер «Динамо» А.С. Пономарев порвал заявление Яшина об уходе из команды со словами: «Успокойся. Езжай в деревню, отдохни, собери мозги и силы. Ты прорвешься…»
И Яшин сумел переиграть себя. Сначала вернулся, как говорят футболисты, в дубль, а потом его стали заявлять и на выездные матчи. А в 1963 году динамовцы вернули себе чемпионское звание в СССР исключительно благодаря беззаветной стойкости «черной пантеры»…
…После ухода из большого футбола единственного в мире обладателя «Золотого мяча» по форвардской версии долго держали в спорте в ранге «заместителя по…», а в высоких инстанциях страны решили сделать Яшина живой легендой, так сказать, свадебным генералом. Что, кстати, по жизни всегда ему до тошноты претило. Но его под большим нажимом заставили окончить Высшую партийную школу, он неоднократно выступал, помпезно опоясавшись алой лентой с многочисленными регалиями, с партийными спичами с трибуны Кремлевского Дворца, часами высиживал на соревнованиях клуба «Кожаный мяч» в качестве почетного гостя…
Но это был уже другой человек—великий голкипер, которого жестко ограничили рамками партийной номенклатуры. И Яшин, отдадим ему должное, часто вполне отчетливо осознавал свое двусмысленное, даже порой дурацкое положение.
…За несколько дней до кончины его одарили Звездой Героя Соцтруда. Яшин попросил жену пригласить к нему его друга, Геннадия Хазанова. Вот что вспоминает наш замечательный эстрадный артист: «Гена,—сказал он.—Чего они меня мучают, зачем мне эта звезда, когда я уже умираю?» Это был не стон человека, покидающего жизнь. Это было ясное понимание своего положения в коленно-локтевой стойке…»
Севастопольские встречи
…Был и еще один печальный эпизод в жизни Льва Ивановича Яшина, когда ему—начальнику динамовской команды—указали на дверь. Это случилось в 1974 году после прогремевшей на всю страну истории гибели в лифтовом проеме изрядно принявшего на грудь талантливого нападающего ФК «Динамо» Анатолия Кожемякина, «второго Стрельцова», по версии миллионов болельщиков.
Готовя команду к очередному матчу с ФК «Торпедо», главный тренер Гавриил Качалин, учитывая недавнюю травму Анатолия, определил его в дублирующую группу, после чего парень впал в депрессию. И хотя ему разрешил на сутки отлучиться с базы на свой страх и риск именно главный тренер московских динамовцев, штрафником определили Льва Яшина.
…В Севастополе в качестве почетного гостя в составе делегации ветеранов советского футбола Лев Иванович в помещении общества «Знание», что располагалось на улице Воронина, 10, осенью 1986 года получил от собравшихся болельщиков и представителей общественности города-героя наибольшее число записок. И на вопрос о том, как же была допущена нелепая смерть Анатолия Кожемякина, Яшин целиком взял вину на себя: «Это в мои ворота забитая банка…»
Хотя повторимся: нападающего ФК «Динамо» отпустил «всего на денек» все-таки Качалин…
Об этой давней встрече нам рассказал заслуженный журналист Севастополя, ветеран спортивной прессы юга России Владимир Мелянский. Он вспоминает, что, высказывая свое мнение о тюремной одиссее легендарного форварда сборной СССР Эдуарда Стрельцова, Лев Иванович, увы, не смог сдержать своих, по всей видимости, давно тлевших в душе эмоций в плане дележа славы со знаменитым нападающим… У всех великих, как и у простых смертных, где-то внутри непременно таится своя слабина…
Ровно 20 лет назад у стадиона «Динамо» в Москве элитный скульптор Алексей Рукавишников вознес к небу бронзовую фигуру Яшина: олимпийский чемпион Мельбурна, советский вратарь № 1 на все времена в эффектном прыжке выбрасывает мяч из «девятки». Среди динамовских болельщиков бытует давняя традиция: если хорошо подпрыгнуть и исхитриться дотянуться рукой до правой пятки «черного осьминога», все сиюминутные личные беды и напасти исчезнут…
Наивняк? Конечно, ибо фанаты футбола, веря в сию пресловутую примету, прекрасно знают, что это нелепо. О чем как-то очень метко сказал, попав в яблочко (поразив «девятку»), знаковый российский философ Николай Бердяев: «Знание—принудительно. Вера—свободна…»
Леонид СОМОВ.
