13o
Оружейный авиационный мастер Валентина Угольникова в тёмно-синем комбинезоне, перетянутая в тонкой талии брезентовым ремнём, сидела на плоскости истребителя и покачивала ногами в солдатских сапогах. Она глядела на самую большую землянку аэродрома—командный пункт 659-го истребительного полка 288-й авиадивизии. Изредка Валентина бросала взгляды на кабину «Яка», в которой, посапывая, крепко спал её командир—младший лейтенант Илья Павловский. Он ей приказал смотреть на командный пункт и, как только взлетит зелёная ракета, разбудить.
В августе 1943 года войска Юго-Западного фронта освобождали от немецких захватчиков Донбасс. Наступление поддерживала 17-я воздушная армия. Лётчики истребительных, штурмовых и бомбардировочных авиадивизий, измотанные в боях, пользовались каждой свободной минутой, чтобы вздремнуть.
Вот и ракета! Она рассыпалась в небе зелёными звёздочками. Взревели моторы самолётов.
—Товарищ командир! Товарищ командир!—закричала Валентина, повернувшись к кабине.—Ракета!
—От винта!—крикнул Павловский, как будто бы и не спал.
Валентина соскочила с крыла и следила за истребителем, пока он не исчез из виду.
Минут через сорок самолёты стали возвращаться. Павловский приземлился, подрулил к капониру и уже на земле, подмигнув карим глазом симпатичной белокурой оружейнице, сказал: «Полный порядок». Направляясь в штаб полка, с ноткой удовлетворения добавил: «Ещё одного «худого» завалил». Валентина радовалась не столько сбитому «Мессершмитту», сколько тому, что её командир вернулся из боя живым и невредимым.
Младший сержант долго смотрела на удаляющуюся коренастую фигуру лётчика, потом перевела взгляд на цифру два—бортовой номер самолёта. Она знала, что её командир дрался на истребителе с таким номером в небе Сталинграда, был подбит и, рискуя жизнью, посадил машину. Прибыв после госпиталя в 659-й полк, попросил техников нарисовать на борту своего нового самолёта двойку и сказал: «Это для меня счастливый номер».
Советские войска освобождали Правобережную Украину. В одном из воздушных боёв на ведомого Павловского насели два «Фокке-Вульфа». Илья бросился на выручку, огнём отогнал нападавших, но зашедший сзади незамеченный фриц полоснул очередью по его «двойке». Загорелась левая плоскость. Павловский взглянул на высотомер: низко, прыгать нельзя. Открыл фонарь и решил садиться, не выпуская шасси. Удар! Лётчика выбросило из кабины. Это и спасло его—через минуту самолёт взорвался. Очнувшись, Илья пополз к деревне, которую приметил ещё в воздухе. К счастью, это случилось на территории, занятой нашими войсками. Его подобрали артиллеристы и отвезли в госпиталь.
В тот день, проводив командира на задание, Валентина не находила себе места: очень уж неспокойно было на душе. Один за другим возвращались истребители, а Павловского всё не было. Как ни всматривалась девушка в небо, как ни прислушивалась, не гудит ли мотор родной машины, «двоечка» не появлялась. Только вечером ей сказали, что Илья нашёлся. Живой. Она, не стесняясь, зарыдала.
После госпиталя Павловский вернулся в свой полк. Радость Валентины была безмерной.
Многие пилоты ухаживали за этой миловидной девушкой. Сам командир полка майор Смешков заявил однажды Павловскому:
—Я заберу у тебя оружейника на свой самолёт.
—Не отдам!—резко ответил Илья и, повернувшись, ушёл.
Война войной, а любовь приходит откуда-то сверху, никого не спрашивая.
Боевая дружба Ильи и Валентины переросла в чувство, которое не считалось с войной. В полку многие об этом знали. Влюблённые не хотели, чтобы их близость принимали за пошлые издержки войны, и решили узаконить свои отношения. Произошло это в Югославии на аэродроме Земун, где, конечно, не было ни сельского совета, ни записи актов гражданского состояния. Жених с невестой предстали перед командиром полка. Павловский сказал: «Товарищ майор, Валя—моя жена. Прошу этот факт зафиксировать в моём личном деле».
Свадьба прошла по-фронтовому: без дорогих подарков, выстрелов шампанского, но весело и с оттенком довоенного домашнего уюта. Гости—лётчики и техники эскадрильи—произносили тосты, желали счастья молодым, кричали: «Горько!», пели и танцевали. Такие песни, как «Синий платочек», «В землянке», повторяли несколько раз. Танцевали под патефон, неизвестно когда и как попавший в эскадрилью.
В средине февраля 1945 года советские войска овладели столицей Венгрии, Будапештом, что открывало перспективу развития наступления на столицу Австрии, Вену. Стремясь остановить наступающих, немецкое командование в районе озера Балатон сосредоточило большие силы, в том числе одиннадцать танковых дивизий. В середине марта противник перешёл в наступление, нанося главный удар по 3-му Украинскому фронту, войска которого под напором танков вынуждены были отступать.
В три часа ночи 17-ю воздушную армию подняли по боевой тревоге. Лётчики перелетели на тыловые аэродромы, а обеспечивающий личный состав пешком двинулся на восток. Отступали организованно—это был не сорок первый год. Людей группировали по полкам и направляли на сборные пункты, с которых на машинах развозили по своим частям.
После встречи с женой Павловский сразу же пошёл к Смешкову.
—Товарищ командир, прошу мою жену уволить в запас и отправить домой. Она на третьем месяце беременности, я не хочу, чтобы с ней и моим будущим ребёнком что-то случилось.
—Отправим. Как только обстановка разрядится, обязательно отправим.
На десятые сутки немецкое наступление было остановлено, и за месяц до победы младший сержант Угольникова уехала на родину в Московскую область. Она вернулась с фронта с орденом Красной Звезды и медалями «За освобождение Белграда» и «За взятие Будапешта».
В конце мая незабываемого 1945 года Герой Советского Союза капитан Илья Павловский прибыл в Москву из Австрии. Его, как представителя 288-й Павлоградско-Венской Краснознамённой ордена Суворова II степени истребительной авиадивизии, лично сбившего двадцать самолётов противника и ещё десяток—в групповых боях, удостоили особой чести—быть участником Парада Победы в составе сводного полка 3-го Украинского фронта.
С разрешения начальства Илья приехал на два дня к жене. Первое, что они сделали,—сходили в ЗАГС, и Угольникова стала Павловской. Через две недели после исторического Парада Победы у них родилась девочка. Из-за имени новорождённой в семье впервые произошла размолвка. Валентина хотела назвать дочку лучезарным именем Светлана, а отец сказал, как отрезал: «Никаких Свет! Будет Валентина!» Дочь назвали в честь матери.
После войны началась у Павловских жизнь обычной офицерской семьи. Илья Михайлович служил в Румынии, в Биробиджане, в Хабаровске, на Камчатке. Валентина Дмитриевна следовала за ним, как нитка за иголкой. Привыкла к скитальческой жизни по авиационным гарнизонам, к казённой мебели с инвентарными номерами и ящиками для вещей в укромных уголках жилой площади, которая им предоставлялась. Родился второй ребёнок. К лёгкому огорчению отца—снова девочка, которую теперь уже назвали Светланой.
После пятнадцатилетней службы на Востоке в 1965 году полковник Павловский был переведён в Севастополь на должность заместителя командира соединения по лётной части. Через девять лет он уволился в запас.
…Всё дальше в прошлое уходят годы Великой Отечественной войны, всё меньше становится фронтовиков. Нет среди нас фронтовой «двоечки»—Ильи Михайловича и Валентины Дмитриевны Павловских, как и многих, многих других, но мы их помним, чтим и благодарим за то, что они в кровавых боях отстояли честь, свободу и независимость Отечества.
С. Ислентьев.
