9o
Речь идёт не о тех, кто заложил первый камень, а о личностях, исторически значимых в судьбе города-героя Севастополя: в данном случае о тех, кто прозорливо «видел» морскую крепость и главную базу Черноморского флота ещё задолго до их рождения. И о тех, кто внес свой неоценимый личный вклад в то, чтобы новорожденные Севастополь и Черноморский флот не только выжили, но и реально стали в течение столетий надёжным оплотом и защитниками державы.
Программу возвышения Российской державы великий реформатор и первый император России Пётр Великий 300 лет назад кратко изложил так: «Учиться работать! Я показываю пример: восстановим нашу честь и славу, выучимся побеждать иноземцев, чтоб они не смели презирать нас; возьмём у них науку, благодаря которой они так превосходят нас; приобретём морские берега, обогатимся торговлею, заведём промыслы, проложим дороги, пророем каналы, переведём все их хорошие книги на свой язык».
Многое за годы своего царствования—как во внутренних преобразованиях России, так и во внешней политике,—прорубив окно в Европу, Пётр I успел осуществить, за что заслужил честь именоваться Пётром Великим. Прекрасно понимал император и значение устранения угрозы с юга, ведь в годы его царствования российская казна всё ещё продолжала платить дань вассалу Турции—крымскому хану, что вовсе не гарантировало Руси отсутствия разорительных набегов. Во время очередной русско-турецкой войны император уже в ранге Петра Великого сам едва не угодил к туркам в плен—благо что жена, Екатерина I, откупилась своими драгоценными украшениями.
Стало очевидным: крымскую проблему в XVIII веке Россия сможет решить только военным путём, принудив Османскую империю покинуть Крым и отказаться от вассального протектората над Крымским ханством. А затем, усмирив Крымское ханство, присоединить к своей империи Северное Причерноморье и Крымский полуостров.
Со смертью Петра Великого в 1725 году Россия вновь вернулась к прежнему застою с праздными загулами для аристократии во главе с царствующими особами и несусветной нищетой для народа, разорительными набегами крымских татар на южные районы России.
В этот исторически значимый момент России во главе державы необходим был достойный продолжатель дела Петра Великого. И волею случая или провидения в 1762 году достойной преемницей стала доселе неизвестная избранница судьбы из немецких обнищавших принцесс крохотного княжества, но отмеченная мудростью государственного деятеля,—София Фредерика Августа (после крещения—Екатерина Алексеевна Романова). Пребывая в течение 15 лет в России женой престолонаследника Петра III, до вознесения на российский престол она не только терпеливо переносила унижения от мужа, его фаворитки и их окружения, но и усиленно изучала науки, русский язык, культуру, обычаи народа России. Ей удалось, как утверждают биографы, понять и усвоить главную черту русского характера: честь и независимость Отечества—превыше всего.
После смерти императрицы Елизаветы, доверившись патриотично настроенным гвардейцам во главе с организаторами переворота, братьями Алексеем и Григорием Орловыми, 28 июня 1762 года в возрасте 33 лет Екатерина была объявлена преемницей Петра III. И вскоре после коронации 13 сентября в Москве на российский престол взошла законная императрица Екатерина II Романова, русская не только по имени, но и душой. Время её правления для России станет таким же исторически значимым, как и при Петре Великом, его назовут «Екатерининская эпоха», а её, как и Петра I, увенчают славным именем: Екатерина Великая.
Хотя Екатерина Великая, в отличие от Петра Великого, лично не командовала войском, единолично не принимала судьбоносных для России решений, но множественные преобразования и победы в Екатерининскую эпоху были осуществлены благодаря далеко не женской силе её духа, дальновидной мудрости, образованности. В государственных делах императрица опиралась на надёжных и преданных сподвижников: Г.А. Потёмкина, А.А. Безбородко, А.Г. Орлова-Чесменского, А.Р. Воронцова, полководцев П.А. Румянцева, В.М. Долгорукова, А.В. Суворова, флотоводца Ф.Ф. Ушакова и многих других прославленных государственных и военных деятелей.
Уже вскоре после коронования, войдя в курс государственных дел, по поводу Малороссии (Украины) императрица посетовала: «От этой плодородной и многолюдной страны Россия не только не имеет доходов, но вынуждена посылать туда ежегодно по 48 тысяч рублей». И чтобы обезопасить Украину от постоянных разбойничьих набегов крымских татар и вторжения турок, уже в 1764 году генерал-губернатором Малороссии, главным командиром казацких полков, запорожских казаков и Украинской дивизии был назначен самый талантливый на тот момент в России полководец и администратор—генерал-поручик граф П.А. Румянцев. Это назначение состоялось несмотря на то, что граф Румянцев был из тех, кто присягнул Екатерине II, к её недовольству, не сразу, а только лично удостоверившись в смерти её унаследовавшего престол по завещанию супруга, императора Петра III. Но интересы державы императрица, как показала жизнь, ставила гораздо выше личных амбиций.
Почему мы особо чтим как основателей Севастополя Екатерину Великую, князя Потёмкина, генералиссимуса Суворова, адмирала Ушакова?
Любая война—не самоцель, а лишь средство ее достижения. Если для рабовладельческой Турции вассально зависимое Крымское ханство было необходимо как защитная буферная зона безопасности, надёжный поставщик с Руси рабов, рабынь, мальчиков—будущих янычар, девочек для гаремов, награбленных драгоценностей, то для России целью русско-турецкой войны являлось, во-первых, избавление от продолжающихся много веков разорительных набегов с юга. Во-вторых, Россия нуждалась в надёжном доступе российских военных и торговых кораблей в Чёрное море, а также их свободного прохода по Мраморному морю в Средиземное. В победоносной русско-турецкой войне 1768-1774 годов и в итоге заключения Кючук-Кайнарджийского мира цель России была достигнута лишь частично. Она получила доступ российских торговых и военных кораблей в Азовское и Чёрное моря с правом прохода по Мраморному морю в Средиземное. Также России отошли крепости Азов, Керчь, Ени-Кале, Кинбурн, Турция вынуждена была оставить Крым и отказаться от пребывавшего в его вассальной зависимости Крымского ханства. Но Турция могла в любой подходящий для неё момент без колебаний нарушить мирный договор и вернуть как вассальную зависимость Крымского ханства, так и все остальные свои антироссийские привилегии. Поэтому главной целью в русско-турецкой войне являлось включение в состав Российской державы Крыма, Новороссии, Кубани и основание главной базы Черноморского флота—морской крепости юга России, Севастополя. Именно Черноморский флот в единстве с Севастополем стал с той поры хранителем и гарантом надёжности морских и сухопутных южно-европейских границ России. Именно достижение этой цели возвысило Екатерину до ее признания Великой, а во внешней политике стало главным делом всей её императорской деятельности. Но эта главная цель была достигнута только через девять лет после подписания Кючук-Кайнарджийского мира, в 1783 году. А окончательно с этим согласиться вторгшаяся еще в 1475 году в Крым Турция вынуждена была только в 1791 году. Именно в достижении главной цели велики личные заслуги вышеперечисленных основателей Севастополя.
Трудно найти в России человека, который не знает, кто такой Александр Васильевич Суворов—полководец тысячелетия, не проигравший ни одного сражения, основатель науки побеждать. Но мало кто знает, что его полководческая карьера не была усыпана розами, он реально прошёл путь в прямом смысле от рядового до «генералиссимуса всех Российских войск». С 13 лет служил в Семёновском полку, за девять лет дослужился до сержанта гвардии, а ещё через три года был произведён в общеармейские поручики (современный старший лейтенант). Офицерские знания и навыки постигал на фронтах Семилетней войны, в 33 года по ходатайству генерала П.А. Румянцева пришедшей к власти Екатериной II был удостоен звания полковника. В наше мирное время в этом возрасте многие уже в генералах, а то и в маршалах ходят. А уж в полковниках…
Ещё через восемь лет, в 1770 году, А.В. Суворов был удостоен первого генеральского звания—генерал-майор, а как талантливый полководец проявил себя в русско-турецкой войне 1768-1774 годов, одержав ряд блестящих побед, принудивших турок к заключению мира.
После заключения Кючук-Кайнарджийского мира Турция не оставила попыток вернуть Крым и вассальную зависимость Крымского ханства. Уже в 1776 году на полуостров был направлен турецкий десант. Для его отражения и защиты Крыма от вторжения турок на полуостров в 1777 году был направлен корпус под командованием генерал-поручика А.В. Суворова, прославленного победами в русско-турецкой войне. Но здесь он проявил себя также мудрым дипломатом и прекрасным организатором. Легко овладев Крымом, Суворов в мае 1778 года отправил в войска инструкцию с требованием «соблюдать полную дружбу и утверждать полное согласие» с татарским населением.
Затем, укрепив береговыми батареями Ахтиарскую бухту, в июне 1778 года он вынудил поспешно покинуть ее вошедшую эскадру турецких кораблей с готовящимся к высадке десантом. И тут же восторженно доложил императрице: «Подобной гавани не только у здешнего полуострова, но и на всём Чёрном море не найдётся, где бы флот лучше сохранен был и служащие на оном удобнее и спокойнее размещены были».
Ещё за пять лет до присоединения Крыма к России Суворов с первого взгляда как полководец и государственный деятель оценил не только удобства, но и военно-стратегические достоинства Ахтиарской бухты как будущей главной базы Черноморского флота в единстве с возведённой морской крепостью. Даже защитил её построенными по берегам земляными батареями. Проблема была в том, как реализовать эту идею.
1778 год… Это уже начало Потёмкинской эпохи. Потемкина Екатерина II наконец-то не только оценила и приблизила в качестве второго по значимости лица в государстве, но и назначила генерал-губернатором трёх огромных губерний—Астраханской, Азовской и вновь созданной Новороссийской. Это время начала осуществления проекта Потёмкина, о котором он напишет Екатерине: «…Положите же теперь, что Крым Ваш и нет уже сей бородавки на носу—вот вдруг положение прекрасное… Приобретение Крыма ни усилить, ни обогатить Вас не может, а только покой доставит».
Естественно, донесение Суворова о предназначении Ахтиарской бухты в качестве главной базы Черноморского флота Потёмкин воспринял как должное и с восторгом, легко убедил в этом и императрицу. Но понадобилось ещё пять лет сложной организационной и дипломатической работы, чтобы Екатерина II вняла «мольбам» того, кому доверяла как себе, если не более, и издала «апреля 8 дня от Рождества Христова 1783, а государствования Нашего в двадцать первое лето: Манифест императрицы Екатерины Великой о присоединении Крыма, Тамани и Кубанской земли к России». А уже 13 (2) мая 1783 года в Ахтиарскую бухту вошла эскадра российских кораблей. В указе от 21 (10) февраля Екатерина Великая требует ускорить работы по строительству большой крепости, которую впервые называет Севастополем.
Очернители Екатерины II обычно «залезают к ней под юбку» и уже с той позиции оценивают её достоинства. Между тем эта действительно Великая как государственный деятель женщина никогда не путала свои государственные дела, которые были всегда и во всём первостепенными, с личными делами и похотью. Ну зачем ей в 1787 году понадобилось уже в солидном возрасте на конном транспорте через всю Россию и Малороссию четыре месяца преодолевать по бездорожью более двух тысяч километров на пути в Крым и в его конечную точку—Севастополь? И при этом по договоренности с Потемкиным доверить охрану в Крыму своей императорской особы со свитой и сопровождающих её императора Австро-Венгрии, послов Англии и Франции исключительно полку крымских татар?
Да затем, чтобы весь мир узрел, что отныне Крым принадлежит России, здесь императрица дома, среди своих верных подданных. Здесь, в одной из лучших по удобствам и защищённости бухт мира, базируется Российский Черноморский флот и возведена морская крепость Севастополь.
А может, и затем, чтобы чисто по-женски воскликнуть: «Прибыла я в Россию бесприданницей, но вложила в её корону драгоценную жемчужину—Крым!»
От Севастополя до Стамбула кораблям даже под парусами—менее суток хода. Ультиматум султанского правительства оставить Крым и вернуть Турции контроль над Чёрным морем Россия не приемлет. И 13 сентября 1787 года, едва Екатерина Великая покинула Крым, Турция объявила России войну.
Главную угрозу Крыму и Севастополю в этой войне представлял турецкий флот, который по линейным кораблям, обладающим основной артиллерийской мощью, превосходил Черноморский в четыре раза и почти в два раза—по фрегатам. Уничтожив Черноморский флот, турецкая армада могла не только без помех высадить десант в Крыму, но и решить исход войны в целом. Первый боевой поход Черноморской эскадры под командованием удостоенного императрицей при посещении Севастополя титула графа и звания контр-адмирала Войновича оказался неудачным. Сильный шторм разметал корабли, один затонул, другой штормом прибило к Босфору, и он стал добычей турок, остальные же оказались полузатоплены или со сломанными мачтами. Главнокомандующий армией и флотом фельдмаршал Потёмкин в отчаянии докладывает Екатерине II о том, что Крым будут вынуждены оставить туркам и признать поражение в войне.
Когда Потёмкину доложили, что корабль «Святой Павел» под командованием капитана 1 ранга Ушакова, отнесённый штормом к Кавказским берегам, успешно справился со штормом и восстановил боеготовность, и посоветовали именно Ушакову доверить командование эскадрой, Потёмкин не колебался: «Фёдор Фёдорович, доверяю тебе Черноморский флот, а с ним честь и славу России».
Черноморский флот под командованием контр-адмирала Ушакова одержал победы над превосходящим по силам турецким флотом у острова Фидониси в июле 1788 года, в Керченском проливе—в июне 1790-го, у острова Тендра—в августе 1790 года.
Решающее морское сражение произошло 31 августа 1791 года у мыса Калиакрия, где превосходивший в два раза по боевой мощи, числу кораблей и количеству личного состава турецкий флот был полностью разгромлен русской эскадрой под командованием Ушакова.
29 декабря 1791 года в молдавском городе Яссы был подписан мирный договор, по которому Турция окончательно признала присоединение Крыма к России…
Н. СТРЕЛЕНЯ.
