12o
Нет Петербурга без клодтовских коней…
А. Пушкин.
Вопреки многовековой семейной традиции
…Как-то на одном из знаменитых литературных четвергов известного в пушкинскую эпоху петербургского беллетриста и издателя Николая Греча его гости, писатели Н. Кукольник, Ф. Булгарин и молодой «луганский казак» В. Даль, обратили внимание на коняшку—игрушку, которую не выпускал из рук Алеша, младший сын хозяина.
Владимир Даль поинтересовался: «Кто же тот мастер, который так изящно выстрогал этого замечательного жеребца?» Николай Греч охотно отозвался: «Да это же Леше на день рождения подарил его дядя, юнкер Петр Клодт…»
Литераторы разыграли в «золотую лотерею» (то есть исключительно как презент молодому и талантливому мастеру.—Ред.) эту игрушку, а на вырученные деньги приобрели для юнкера полный резной набор инструментов, ибо юный барон—будущий артиллерист—весьма нуждался в средствах. Его отец, в бытность свою генерал, герой Отечественной войны 1812 года, происходивший из балтийских немецких аристократов, оставил в наследство детям, к сожалению, как выражаются на Руси, лишь кукиш в кармане да знатное имя…
…В санкт-петербургской семье потомственных военных, ратные корни которых простирались до ХII века, в будущем знаменитый мастер монументальных анималистических скульптур, принесших России всемирную славу, Петр Карлович Клодт фон Юргенсбург появился на свет 215 лет назад. Однако детство и юность молодого потомка рыцарей-крестоносцев Ливонского ордена прошли в Омске, где его батюшка служил начальником штаба Отдельного Сибирского корпуса.
Следуя давним семейным традициям, Петр вначале поступает в Войсковое казачье училище, а затем, после смерти отца, в 1822 году избирает для дальнейшей карьеры Петербургское артиллерийское училище.
Однако буквально с младых ногтей неистребимое влечение мальчика к рисованию и лепке явно преобладало над фанатичным преклонением юнкеров пред главной атрибутикой—отечественным «богом» ариллерии—символическим бронзовым изваянием льва с пушкой в зубах…
Откуда же всё пошло?
…Когда Петруше стукнуло всего лишь восемь лет, его отец после битвы под Бородино прислал сыну трех бумажных лошадок, вырезанных им из игральных карт. И этот подарок родителя невольно сыграл, скорее всего, роль спускового механизма. Мальчик, часами лежа в траве за вольером, обожал наблюдать за повадками лошадей, выгуливаемых конными гусарами. А вечерами, укрывшись в чулане, ножичком вырезал элегантные фигурки жеребцов в различных позах, претворяя в миниатюрное березовое чудо все то, что высмотрел, как говорится, с натуры…
В семье его пристрастие к лошадям явно не приветствовалось. Старший брат Володя как-то в сердцах попенял: «Ты нашего рода предатель-ямщик…»
Однако уже ничто не могло воспрепятствовать Петру неуклонно стремиться к главной цели—лепить и даже самому отливать грациозных коней в их натуральную величину…
По окончании училища подпоручик Петр Клодт должен был прибыть к месту службы—в учебную 43-ю артиллерийскую бригаду в городе Вильно. Однако, честно потянув некоторое время лямку офицера, подпоручик рискнул подать рапорт об отставке, мечтая по-серьезному обучаться «тернистому» ремеслу скульптора.
Его кузен, Николай Грач, в дневниковой повести «Записки о моей жизни» вспоминал, что Петр Клодт, поначалу лишь в грезах подумывая о мастерской, снял за грошовое содержание полуподвальное помещение в здании Императорской Академии художеств, куда даже приводил пару лошадей, сговорившись с земляком-конногвардейцем, и часами живописал их во всевозможных ракурсах, подкармливая овсом. А затем вырезал из дерева и лепил величиной с ладонь своих обожаемых животных, выставляя их целыми партиями на продажу на выставках Комитета общества поощрения художников,—жизнь обедневшего барона не баловала…
Надо отдать должное таланту молодого скульптора: его лошадки «разбегались» как горячие московские пирожки на пике ярмарочных торгов.
…Однажды такая резная фигурка, изображающая бравого гусара верхом на ахалтекинце, была кем-то преподнесена Николаю I, издавна питающему страсть к лошадям. «Более чем отменно! Просто прелестно!»—так отозвался император об изделии безвестного мастера и повелел камергеру Л.С. Потоцкому найти неофита и пригласить на аудиенцию с тем, чтобы тот вырезал еще… целый отряд конногвардейцев.
По всей видимости, царь и его подданный нашли-таки общий язык, после чего по высочайшему повелению Петр Карлович Клодт с рекомендацией, разумеется, не предполагающей отказа, был без экзамена определен на обучение в Императорскую Академию художеств России.
Так перед бывшим юнкером открылись поистине замечательные перспективы. Клодт, в восемнадцатом родовом колене исконный вояка, стал посещать лекции ректора академии, маститого скульптора-монументалиста Ивана Петровича Мартоса, часами просиживал в музеях, изучая анималистические шедевры А. Орловского, П. Поттера, Н. Либериха, И. Гроота, А. Де Дрё…
А его жизнь в бытовом ракурсе между тем налаживалась. Он стал стипендиатом Общества поощрения живописцев, Академия художеств зачислила Клодта в реестр вольнослушателей.
Самый первый серьезный правительственный заказ на скульптурную композицию Петр Клодт получает в 1832 году, как говорится, «с плеча» императора, явно к нему благоволившему. Предстояло скульптурно оформить Нарвские ворота. И поначалу выбор пал на опытного ваятеля С. Пименова. Однако Николай I так отозвался о представленной им модели: «Кони Пименова чересчур худы». И этот заказ был предложен Клодту, который доселе не лепил скульптур в глине и гипсе, а тем паче—ничего не отливал, хотя и прослушал курс техники литья в артиллерийском училище.
В итоге он, кажется, превзошел самого себя. На аттике арки разудалая шестерка коней из кованой меди, несущая колесницу богини Славы, стремительно противостоит ветрам и даже на пике аллюра встает на дыбы…
Император, впервые увидев это творение юного талантливого скульптора, даже изволил отпустить солдатскую шутку: «Ну ты, Клодт, право слово, делаешь лошадей лучше, чем жеребец!»
С того дня герой нашего рассказа уверенной рукой погнал вскачь строптивых иноходцев своей судьбы к всенародной славе и мировому признанию… Помимо знаменитых на весь мир коней на Аничковом мосту, к чему мы еще вернемся, его «перу» принадлежит семидесятиметровый рельеф «Лошадь на службе человека» в Санкт-Петербурге, украшающий с 1850 года по фасаду здание манежа Служебного дома, почти повторяющий композицию фриза Парфенона, а также памятник баснописцу И. Крылову, в котором естественная, чуть вальяжная поза эзоповского «правнука» сменила привычный образ аллегорических гордых вельмож с римскими профилями…
Обращают на себя внимание и другие знаковые работы Петра Клодта: памятники Владимиру Киевскому и Николаю I, под которым искусно отлитый конь был установлен на две точки опоры, что и по сей день считается уникальным решением.
В этом ряду, конечно же, и стремительно взмывающая вверх и преодолевающая пространство, венчая парадный фасад Большого театра, клодтовская крылатая квадрига Аполлона. Именно она врезается в память каждого россиянина при воспоминании о самом первом в жизни посещении этого храма искусств в Москве…
Лучшее украшение северной столицы
…После того как Петр Клодт успешно завершил скульптурное оформление Нарвских ворот, за что, не имея специального образования, получил звание академика, он был вызван к царю на беседу. «Послушай, мы тут перестраиваем Дворцовую площадь. В Царском Селе на смотре жеребцов выводили и охаживали английские возничие. А поставь-ка на Адмиралтейской набережной в полный рост коней и их укротителей»,—с такими словами обратился к Петру Клодту Николай I.
Однако скульптор после трехдневных размышлений предложил императору вместо Дворцовой площади утвердить другой вариант для установки «конных композиций». Его выбор пал на Аничков мост, а конкретно—на опоры по его углам, единственное, по мнению скульптора, место, откуда открывается прекрасная панорама на весь Невский проспект, а уж кони тут—как на ладони…
Николай I одобрил этот проект, и работа закипела.
В 1836 году литейный мастер В. Екимов по моделям Клодта уже было приступил к отливке двух первых бронзовых групп, однако вмешался роковой случай: прима-литейщик страны скончался.
Перед Клодтом встала дилемма: или затормозить на неопределенный срок императорской заказ, отправив подряд заграничным литейщикам, или самому продолжить то, чему он успел обучиться у Екимова в бытность студентом Академии художеств.
В итоге Клодт возглавил Литейный двор и с воодушевлением окунулся в любимую работу. Прошло три года, и на отреставрированном Аничковом мосту на правом берегу Фонтанки были установлены бронзовые конные скульптуры, а на противоположном—гипсовые копии.
Однако их оригиналам было суждено стать на прикол на левом берегу речки аж спустя восемь лет. В 1842 году по императорской прихоти они «уплыли» к прусскому королю Фридриху Вильгельму IV, а следующая группа «укротителей» взяла курс на Средиземное море в качестве монаршего презента королю «обеих Сицилий» Фердинанду II. В ответ базилевс самого крупного острова Италии снарядил «алаверды» русскому царю—целый погреб с коллекцией вин Марсалы и Москато более чем 150-летней выдержки…
…В 1850 году полный комплект бронзовых изваяний, характеризующих картину противоборства коня и человека, наконец увенчал Аничков мост, став навсегда визитной карточкой города на Неве, его лучшим украшением…
Ни одна из скульптур здесь не копирует другую. Вначале атлет едва сдерживает резвого жеребца, затем человек изо всех сил пытается осадить вставшего уже на дыбы свирепеющего коня, в третьей позиции осатаневшее животное сбрасывает-таки возничего наземь… И лишь четвертая композиция характеризует наконец торжество царя природы: атлет, припав на колено, свободной кордой все-таки усмиряет непокорного иноходца…
По макетам британских мастеров
…Мало кому известен такой факт: Петр Клодт неоднократно выполнял заказы Главного российского адмиралтейства по изготовлению так называемых галеонных фигур по античным калькам британских судостроителей для вновь вводимых в строй парусных кораблей, в основном для Черноморского флота. Одним из них стал 9-пушечный парусно-винтовой корвет «Львица», заложенный в Николаеве в 1863 году, после Крымской войны.
По задумке корабелов ростровая скульптура разъяренной грозной львицы, вставшей на свесе на задние лапы, должна была венчать форштевень этого корабля и стала, по сути, «последней страницей» в «книге достижений» замечательного российского лепщика и литейщика Петра Клодта…
В 1865 году стареющий скульптор прибыл на Николаевскую судоверфь, встретился там с корабельным мастером Андреем Александровым и будущим командиром корвета капитаном 2 ранга И.И. Дефабром. На общем совете они обговорили сроки изготовления галеонной фигуры, особенности полировки резного судового украшения.
А в марте 1866 года корвет «Львица» был торжественно спущен на воду. К сожалению, Клодт уже не смог быть причастным к этому событию—он по состоянию здоровья проживал безвыездно на своей финляндской мызе Халола…
…В Севастополе во Владимирском соборе (усыпальнице адмиралов) в числе 13 морских офицеров высшего ранга, похороненных в склепе нижнего храма, покоится и прах внука французского эмигранта, героя Крымской войны вице-адмирала Ивана Иосифовича Дефабра. На корвете «Львица» под его началом в течение нескольких лет познавали морское искусство выпускники Николаевских юнкерских классов.
…В октябре 1876 года капитан 1 ранга И.И. Дефабр в последний раз скомандовал «большой сбор» экипажу «Львицы», поблагодарил флотских товарищей за усердие в службе и оповестил, что он назначается заместителем начальника морской и береговой охраны города Очакова. Это произошло в преддверии русско-турецкой войны 1878-1879 гг.
…Легенда гласит, что накануне вечером Иван Иосифович по старинной флотской традиции прошел к носовой части родного корвета и… срезал на память из пасти скульптуры кусочек верхнего хищного клыка галеонной фигуры Петра Клодта. Считалось, что такой амулет обладает волшебной силой, а его владельцу в волнах житейского моря будет навсегда уготовано благоприятное плаванье…
С того дня (опять же—по коллизиям легенды) крохотный артефакт—частица последнего творения скульптора Петра Клодта—всегда сопровождал своего хозяина в специально сшитом им мешочке. И оправдал, кстати, свое магическое предназначение: командир «Львицы» успешно водил свой корвет к восточным берегам Черного моря, усмиряя восставших горцев; участвовал во взятии Батуми, завершив свою блистательную флотскую карьеру начальником штаба и флотов Черного и Каспийского морей…
Леонид СОМОВ.
На снимках: знаменитый скульптор-анималист П.К. Клодт; изваяние свирепого животного на форштевне российского парусно-винтового корвета «Львица».
Восемь интересных фактов из жизни Петра Карловича Клодта
Юный слушатель Императорской Академии художеств при своем баронском звании поражал всех затрапезным видом: он ходил в застиранной рубашке и затертых плисовых штанах, иногда заляпанных ниже колен конским навозом.
Клодт получил звание академика и заслуженного профессора Императорской Академии художеств, не имея аттестата о высшем профессиональном образовании.
Первоначальный эскиз памятника Крылову носил отпечаток классической античности: знаменитый баснописец изображался могучим мужчиной в римской тоге с обнаженной грудью. Однако на том же листе компетентной комиссии Клодтом был представлен и другой вариант, который и воплотился в памятник, украшающий и поныне Летний сад в Санкт-Петербурге.
В советское время власти Ленинграда уже было приняли решение о сносе памятника императору Николаю I на Исаакиевской площади (как и искоренялось всё, связанное в Стране Советов с царизмом). Однако это творение Клодта было признано с перевесом при голосовании в один голос шедевром инженерной мысли и благополучно «дожило» до ХХI века.
С самых ранних лет Клодт работал в направлении пластики малых форм. Статуэтки мастера традиционно являются «аборигенами» редких фондов многих музеев мира.
Вначале, задумав устроить семейную жизнь, молодой барон положил глаз на Екатерину—овдовевшую богатую дочь академика Императорской Академии художеств И.П. Мартоса. Однако мэтр посчитал эту затею мезальянсом. А вот против того, чтобы выдать замуж за восходящую звезду отечественного ваяния свою племянницу Юлию, Мартос не возражал.
В браке с Юлией Петр Клодт, увы, не был счастлив—жена оказалась неверной. И как бы в отместку ей своенравный отпрыск прусских баронов в паху одного из своих знаменитых коней на Аничковом мосту (третья композиция) запечатлел… абрис лица счастливого любовника своей супруги…
Петр Клодт внезапно скончался в 1867 году в возрасте 62 лет, когда он вырезал последнюю подковку на картонной лошадке для любимой внучки. Лицо его вдруг перекосилось, а девочка капризно воскликнула: «Дедушка, перестань гримасничать…» Однако ее знаменитый der Opa уже не дышал… Такие случаются «гримасы» судьбы…
