21o
У причала Швамбрании…
…Он до самого своего совершеннолетия даже и не помышлял о карьере писателя. Тем паче детского. Лев Кассиль с младого возраста мечтал, разумеется, последовательно, по мере расширения кругозора в познании мира, стать… извозчиком, а с пятого класса единой трудовой школы мальчик видел себя исключительно в качестве строителя гигантских океанских судов.
Лёлик (так его звали родные) из старых маминых шляп, спиц от сломанных зонтов и тонкого шпона увлеченно мастерил модели парусников и греческих галер, которые на выходе смотрелись просто здорово. Да так, что его крохотный, изящно сработанный дубас «Добрыня Никитич», получивший первый приз в школьном соревновании «Умелые руки», был особо отмечен в местной прессе города Покровская Слобода (ныне Энгельс), где родился будущий автор знаменитого российского детского бестселлера первой трети прошлого века «Кондуит и Швамбрания»…
…Лёва рос исключительно разносторонне одаренным мальчуганом. Его детство, по собственному выражению Льва Абрамовича, было «положено на музыку», так как матушка, Анна Иосифовна, происходила из богатой купеческой семьи, прекрасно владела тремя европейскими языками, давала частные музыкальные уроки и основательно позаботилась о том, чтобы сыновья получили прекрасное домашнее воспитание. Оно включало глубокие знания по мировой и отечественной классической литературе и культуре, истории мироздания. В доме Кассилей дети собирали гербарии, марки, увлекались фалеристикой, а домашние сочинения и рисунки Лёвушки неизменно отмечались педагогами единой трудовой школы как «отменные» и «неординарные».
В течение последних трех лет своего начального обучения Лев Кассиль много сил и времени уделял общественной работе в Центральной библиотеке-читальне Покровской Слободы, был редактором рукописного журнала. В то время (первая треть ХХ века) в Стране Советов можно было поступить в высшие учебные заведения, представьте себе, имея на руках лишь… направление от… местной трудовой школы.
В 1923 году молодой Лев Кассиль приезжает в Москву и, играючи преодолев все ступени и тернии абитуриента, поступает на очное отделение физмата МГУ.
Все начиналось с писем… домой
…Как же и когда он сподобился «прометеоритить» классические «слои» детской отечественной литературы? Всё начиналось прозаически просто. Жизнь большого столичного города, сверкая и завораживая молодого периферийного неофита своими дотоле неведомыми гранями, почти ежедневно приковывала Лёву к письменному столу на долгие два-три часа. В течение этого времени он писал на двадцати, а то и тридцати листах письма домой, в основном адресуя их матери. Но как же они были далеки от эпистолярной преснятины обычных посланий, посылаемых родным среднестатистическим «бедным студентом», прозябающим где-нибудь в съемной комнатушке на Сретенке!
…Лёлик не пропускал меж лекциями в университете ни одного знакового культурного или престижного для страны мероприятия в Москве: спектакли, выставки, фестивали, открытие новых станций метро и памятников, спортивные зрелища, в первую очередь, конечно же, любимейшее действо—футбол,—всё его интересовало, ко всему он «льнул», жадно вникая в тему.
Лёвин братец Ося первым в семье осознал, что эти письма—не что иное, как прекрасное «сырье» для публикаций. Оказалось, что почти еженедельно присылаемые Лёвины письма-очерки на поверку стали весьма читабельным материалом, который хитроумным Осей поставлялся в местную прессу. Получая очередной, далеко не хилый гонорар, брат героя нашего рассказа, разумеется, скрываясь под малозначащим псевдонимом, созывал дружков и накрывал «поляну», честно обозначая в первом же тосте, что, мол, «следует выпить за здоровье братца Лёвы»…
С легкой руки Маяковского
Но этот его коммерческий «пассаж» вскоре открылся. И Лев Кассиль вдруг осознал, что его неотвратимо влечет к писательскому ремеслу. А вот дорогу к нему проторил уже тогда известный эпатажный поэт-футурист Владимир Маяковский…
Для того чтобы как-то материально обустроить свою жизнь, Лев подвизался в бытовой среде электромонтером, художником-плакатистом, охотно брался за рецензии в газете «Новости кино». Однако главным в своем творчестве считал ночную работу над первым серьезным романом «Кондуит и Швамбрания». И сумел найти выход на Владимира Маяковского—как рецензента.
Смешные, сюжетно затейливые истории из дурашливого быта гимназистов в дореволюционной России Владимир Владимирович прочел, как говорится, «влёгкую». И выдал вердикт, хлопнув скромного долговязого юношу по плечу: «Чудак! Да ты просто рожден чудно писать для детей!» А чтобы его слова не показались пустым звуком, автор уже нашумевшего «Облака в штанах» отзеркалился двумя главами из первой книги Л. Кассиля в журнале «Новый ЛЕФ».
Здесь, в обществе «акул пера», Лев Кассиль вскоре оказывается на короткой ноге с маститыми мастерами слова. Его обширная эрудиция, насмешливо-мудрый взгляд на вещи, необычайное трудолюбие и искрометный талант закручивания сюжетной прозаической линии в конспирологическую спираль—всё вызывало уважение к вообще-то неофиту в «литературной конюшне» ЛЕФовцев.
…Однажды в редакции этого журнала дружно бились над заголовком очередной убойной статьи. В кабинет ответсека зашел Лев Кассиль и тут же с ходу выдал «конфетку». Автор знаменитого текста песни «Есть город, который я вижу во сне…» поэт Семен Кирсанов незамедлительно озвучил экспромт: «Одного Кассиля ум одолел консилиум!»
А Маяковский, большой любитель игры слов, тоже не остался в долгу: «Мы пахали, мы косили, мы—нахалы, мы—Кассили…»
Этот пассаж уже через сутки стал притчей во языцех на устах всей литературной братии Москвы…
…Вскоре достаточно и окончательно четко обозначился «ребяческий вектор» в творчестве Льва Абрамовича Кассиля, 115-летие со дня рождения которого мы отмечаем в эти дни, смело вписывая его имя в золотую дюжину замечательных русских советских детских писателей и поэтов первой половины ХХ века: К. Чуковский, А. Гайдар, С. Маршак, С. Михалков, А. Барто, В. Драгунский, В. Катаев, К. Булычев, Н. Носов, Л. Успенский, Е. Шварц… Именно они украшали радужными красками небосвод детства всех сбывающихся, оказывается, «мечт» для тех из нас, кто взрастал под бодрый перестук барабанных палочек с алым галстуком на груди…
Обаяние «Великого противостояния»
…С 1927 года каждая новая книжка Льва Кассиля являлась глотком свежего воздуха для советской ребятни. Писатель казался коллегам по цеху сторуким и стоухим—таким разнообразным и необычайно интересным содержанием наполнялись его рассказы, фельетоны и очерки. Он числился спецкором «Известий», редактировал широко тиражируемый журнал «Мурзилка». И куда только не заносила нелегкая этого большого любителя путешествовать, познавая порой очень призрачный мир! Кассиль берет предполетное (за рекордом.—Авт.) интервью у Валерия Чкалова, летает первым пассажиром в кабинах дирижаблей, стратостатов и самолетов в испытательном режиме, сопровождает репортажами новые шахты Московского метро, освещает боевые подвиги славных советских асов в восставшей Испании, «взахлеб» комментирует, сидя локоть к локтю в кабинке со спортивным обозревателем С. Синявским, футбольные матчи.
Наконец, заслуживают особого внимания его документально зафиксированные беседы с праотцом освоения космоса, русским гениальным ученым Константином Циолковским, который вычурно величал Льва Кассиля не иначе как «мой литературный рыцарь»…
Многим «детям войны» хорошо запомнилась повесть Льва Кассиля «Великое противостояние», впервые опубликованная в еженедельнике «Пионер» в 1939 году. Смысл повествования состоял в том, что юная москвичка, случайно попав на съемку фильма про Отечественную войну 1812 года, играет в нем роль партизанки Усти. А вот уже в годы Великой Отечественной так выпадает фишка ее судьбы, что Сима познает все ужасы немецкого плена, спасает мальчика Игоря из лап гестаповцев, как бы переживая в реальности некоторые эпизоды былых сценических киношных приключений…
В порядке справки: в 1948 году эта повесть была удостоена Первой премии Минпросвещения РСФСР как лучшая послевоенная книга для детей.
По касательной…
…Чтобы у читателя не складывалось впечатление совершенно безухабистого пути героя настоящего рассказа от рождения до самой его кончины, есть смысл вернуться в суровое для советских людей предвоенное время. Брат Льва Абрамовича, Иосиф, видимо, вкусив прелесть писательского труда с помощью приснопамятных эпистолярных упражнений семейного «московского корреспондента», тоже избрал стезю литератора, и в 1937 году выходит его повесть «Крутая степень». Иосифа на волне репрессий тут же арестовывают, вменяя ему в вину «подготовку к убийству С.М. Кирова», а также «распространение идей, порочащих партийные органы». Спустя короткое время брат Льва Кассиля был расстрелян в подвале Лефортовской тюрьмы…
И тут уж никакой «конец Александрова» не смог бы уберечь и Льва Кассиля—как бы даже по касательной—от гонений. Его расторопно освобождают от должности ответственного редактора журнала «Мурзилка», а общепризнанный бестселлер—роман «Кондуит и Швамбрания»—исчезает на целых пять лет из библиотек и книжных магазинов за якобы явно просвечивающую «ложную романтику»…
Что интересно, на старте 50-х годов это главное творение Льва Кассиля как бы обрело второе издательское дыхание, хотя цензура сумела вымарать из нее примерно 20 абзацев, где речь заходила о носителях пресловутой «пятой графы» в паспорте…
Дорогие его мальчишки…
…И тем не менее Кассиль в самом начале 40-х все-таки уверенно «ложится на крыло» творческих удач. Тому способствовала его повесть «Вратарь Республики», прототипом главного героя которой был Лев Яшин. Никакие репрессии так и не смогли вычеркнуть из сознания миллионов советских фанатов футбола то ярчайшее впечатление от этого самого первого в советской литературе произведения на спортивную тему. И в музее Льва Кассиля в г. Энгельсе на улице Аткарской посетителей с порога встречает тумбочка с футбольным мячом, по периметру которого запечатлен автограф всемирно известного тезки писателя…
В период Великой Отечественной войны Лев Кассиль пишет повести «Дорогие мои мальчишки», «Твои защитники», «Обыкновенные ребята», колесит в составе концертных бригад по фронтам, выступая с рассказами и лекциями. За повесть «Улица младшего сына» (посвящена Володе Дубинину, пионеру-герою) его удостоили Сталинской премии III степени…
«Европа—слева!..»
В первой декаде июня 1946 года с миссией доброй воли из польского порта Свинемюнде вокруг Европейского континента отправляется отряд военных кораблей Черноморского флота. Конечный пункт этого легендарного перехода—город-герой Севастополь.
Советское правительство, снаряжая военные корабли с дружеским визитом в страны, только-только освобожденные от оков фашизма, имело благородную цель укрепления мира между народами, и (не без этого) предполагалась демонстрация возрастающей мощи флота великой страны, одолевшей гитлеровских захватчиков…
В составе экипажа флагманского корабля «Лена» под командованием капитана 2 ранга Ф.В. Жирова числились и два литератора, которых делегировал Союз писателей СССР для оперативного освещения в прессе важного визита. Это были Лев Кассиль и Сергей Михалков. В музее Льва Кассиля также на видном месте можно сегодня увидеть синенькое удостоверение, в котором означено следующее: «Писателю Льву Кассилю поручено освещать события, связанные с походом кораблей ЧФ от порта Свинемюнде до Севастополя».
…Переход продлился два месяца. В итоге родился дневник писателей, оперативно публиковавшийся в газете «Известия», а затем—в книге очерков «Европа—слева! По маякам 15 стран».
…Как пишет Лев Кассиль, «валютных денег нам выдали мало. Посему в качестве сувениров мы приобрели спичечные коробки, куклы в национальных костюмах, бутылочки с закапанными туда 30 каплями виски…»
Но это, как говорится, антураж, «ремарка в сторону». Авторы путевых очерков представили советскому читателю цельную панораму послевоенной жизни населения пятнадцати портов Европы. Очеркисты вникали в мельчайшие нюансы быта и жизни народов, возрождающих разрушенные войной города. Но особое внимание они уделяли описанию того радушного настроения, с которым встречали советских моряков—посланцев страны-победительницы поляки, датчане, французы, греки и другие представители различных европейских наций…
…Последний очерк в «Известиях» под заголовком «За нами следила Москва, нас ждал Севастополь» был опубликован в конце июля 1946 года. Кассиль и Михалков писали о том, как в сопровождении Народного комиссара ВМФ Адмирала Флота Н.Г. Кузнецова они совершили прогулку по разрушенному Севастополю, как ужаснулись всему увиденному и все-таки завершили свою миссию как летописцы этого легендарного похода светлой надеждой и верой в то, что израненный город-герой поднимется с колен и станет поистине прекрасной, белокаменной южной столицей России.
Что и свершилось…
Леонид СОМОВ.
