12o
Как сообщала «Слава Севастополя», 180-летие Василия Верещагина будет отмечаться в 2022 году. Но уже сегодня многие ведущие музеи страны начали подготовку к этому событию. В номерах за 7 и 26 ноября были опубликованы очерки из серии «Василий Верещагин в Севастополе» нашего местного автора Сергея Аксентьева, многолетнего друга газеты. Примечательно, что на эти публикации пришел отклик из Государственной Третьяковской галереи. Хранитель, научный сотрудник ГТГ отдела живописи второй половины XIX—начала XX века Светлана Капырина приветствовала творчество севастопольского писателя и инициативу газеты в популяризации имени великого русского художника. Сегодня мы предлагаем вниманию читателей историю еще одной картины Василия Верещагина, написанную в окрестностях Севастополя.
…С кадетства приученный к дисциплине, Василий Васильевич даже на отдыхе оставался верен единожды заведенному распорядку дня. Вставал с восходом солнца, сбегал по серпантину ступеней на Яшмовый пляж, делал зарядку, купался в море, а затем после легкого завтрака принимался за работу до полудня. Как только жара спадала, снова брался за кисть.
…На необычную вулканическую структуру выдвинутой в море массивной Крестовой горы еще в 30-е годы XIX века обратил внимание побывавший на Феоленте известный путешественник, швейцарский француз Дюбуа де Монпре Фредерик (1798-1850). Запечатлев на рисунке «большой фрагмент сферического выброса гранита с призматическими концентрическими слоями», он писал в своих воспоминаниях: «Мы как будто парили над оазисом, подвешенным как по волшебству в нескольких сотнях футов над морем, в окружении черных, величественно вздымающихся базальтовых скал, резко контрастирующих с зеленью, в которой утопает монастырь. Фрагмент сферического выброса (лавы.—Авт.) имеет вид мощного контрфорса, который поддерживает это скопление скал и террас». И сегодня, как и многие века назад, гора Крестовая служит надежной опорой крутому монастырскому берегу.
Этюд «Крестовая гора в Георгиевском монастыре, утром» появился как озарение. В один из утренних моционов Верещагина очаровал контраст света и тени, резко расчертивший Крестовую гору. Богатое воображение мгновенно построило композицию: темно-серое жерло вулкана, выброшенный из него язык остывающей магмы на фоне охрового полукружья склонов Феолента и сонного моря, подернутого рябью утреннего бриза. Лишь хруст влажной от росы гальки под ногами одиноких любителей ранних прогулок нарушает первозданный покой охваченной негой природы. От этюда осязаемо веет зябкой утренней прохладой зарождающегося летнего дня.
«Крестовая гора в Георгиевском монастыре, утром», впервые была обозначена под № 66 в «Указателе выставки и картин В.В. Верещагина с объяснительным текстом» 1899 года. Последний раз этюд присутствовал и на Чикагской выставке 1901-1902 годов. В каталоге он значился под № 65 и назывался The Hill of the Cross in the Monastery of St. George, in the morning (Крестовая гора в монастыре Св. Георгия, утром».
После гибели Верещагина в усадьбе за Серпуховской заставой осенью 1904 года было сделано несколько крупных фотографий интерьера московской мастерской художника. На одной из них мы видим (отмечено стрелкой) этот этюд в раме. В деле «По опекунству малолетних детей Василия Васильевича Верещагина» находится «Опись имущества В.В. Верещагина» (с. 19-20), в которой, в частности, указано: «В доме имеются следующие картины»: «В Крыму» 7х4,5 вершка (30,8х19,8 см) в золоченой раме—60 руб.; «В Крыму. Лес» 9,5х7 вершков (41,8х30,8 см) в золоченой раме—50руб.; «Крестовая гора» 8х12 вершков (35,2х52,8 см) в золочёной раме—80 руб.»
26 ноября 1904 года незадолго до аукциона, намеченного по завершении посмертной выставки, вдова художника Лидия Васильевна обратилась к министру императорского двора барону В.Б. Фредериксу с предложением: «…Нельзя ли вместо пенсии (пенсия, назначенная семье, составляла 1000 рублей в год.—Авт.) просить государя императора приобрести всю коллекцию выставленных картин, этюдов и рисунков, дабы это собрание осталось в России…»
Спустя некоторое время пришел ответ: «Государь император по верноподданнейшему моему докладу Высочайше повелел приобрести за 100000 р. коллекцию произведений покойного супруга Вашего, находящуюся ныне на посмертной выставке в залах Императорского Общества поощрения художеств. Вместе с сим Е.И.В. благоугодно было пожаловать упомянутую коллекцию в дар Русскому музею императора Александра III».
В числе приобретенных этюдов оказалась и «Крестовая гора».
До 1934 года этюд находился в коллекции Русского музея и регулярно выдавался для демонстрации на различных выставках. Далее судьба его неясна. Согласно «Перечню произведений В.В. Верещагина, хранящихся в музеях СССР», опубликованному в книге А.К. Лебедева «Василий Васильевич Верещагин. Жизнь и творчество» (1958), этот этюд должен быть в коллекции Государственного музея изобразительных искусств Таджикской ССР. На запрос автора из Национального музея Таджикистана пришел ответ, что такого этюда в коллекции музея не имеется. Где в настоящее время он находится и сохранился ли—неизвестно.
В 20-е годы XX века Государственным издательством в серии почтовых открыток «Государственный Русский музей в Ленинграде» с этюда была сделана фотография. На обороте почтовой открытки № 221 значится: «В.В. Верещагин (1842-1904). «Крутой берег». Ни о чем не говорящее название не вызвало интереса у исследователей творчества великого живописца, поскольку, казалось, никак не привязано ни ко времени, ни к месту его создания. И лишь побывав на месте написания этого этюда, мы можем ответственно утверждать, что изображенный на открытке «Крутой берег»—не что иное, как «Крестовая гора в Георгиевском монастыре, утром». И был он написан в 1899 году на подворье старейшей православной обители—Балаклавского Свято-Георгиевского монастыря, расположенного в окрестностях города русской славы Севастополя.
Хочется верить, что этюд сейчас находится в России в чьей-то коллекции и его обладатель, возможно, решится показать его на ближайшей юбилейной Верещагинской выставке. Этим благородным актом владелец этюда воздал бы величайшую дань уважения Василию Васильевичу Верещагину, мечтавшему, чтобы его полотна всегда оставались доступными для обозрения миллионов соотечественников, а не только узкого круга состоятельных ценителей искусства.
С. АКСЕНТЬЕВ.
