15o
…Эта эпохальная исповедь русского писателя Анатолия Наумовича Рыбакова, роман, буквально взорвавший советский социум 34 года назад, явился венчальным шедевром всей творческой жизни этого удивительного человека, вообще-то вначале по итогам первых десятилетий своей литературной деятельности получившего общесоюзное признание как отечественного классика подростковой приключенческой прозы в СССР…
Глянуть солнцу в глаза…
…Спустя месяц после знаменательного в мировой истории взрыва водородной бомбы на Семипалатинском полигоне, а именно 12 августа 1953 г., на подъезде к опытному участку с табличкой «Опасно! Радиация» укрытый защитным тентом джип издал последний рокоток мотора и остановился. Из машины вышли трое в спецкостюмах. Это были руководители теоретического отдела Саровского атомного центра—ученые-физики
А. Сахаров, И. Тамм и Я. Зельдович. Именно Яков Борисович первым обратил внимание своих товарищей на степного орла, который как бы присел отдохнуть на кромке котлована длиной 50 метров, полураспустив свои крылья с вымазанными грязевым пеплом ювениловыми полосками изнутри.
—Что это он?—спросил кто-то из приехавших.
Водитель джипа глубоко вздохнул и сказал:
—А он в одночасье ослеп 12 августа, после взрыва…
…Анатолий Наумович Рыбаков, чье 110-летие со дня рождения отмечается в эти дни, пережив личную драму свинцовых 30-х годов прошлого века, не зажмурился, не ушел в себя, а открыл в своей душе родники мужества, чтобы без боязни «глянуть солнцу в глаза»…
«Дети Арбата» шли к сердцам миллионов советских читателей по феерическому бездорожью романтической прозы, а также и поэзии молодых ниспровергателей оков старого мира, воспевающих новое поколение, пришедшее с той далекой Гражданской, чтобы упиваться свободой, равенством и… братством. Хотя, справедливости ради, последнее звено триединого лозунга, заимствованное из реалий Великой французской революции Робеспьера и Марата, звучало несколько иначе. Оно вообще-то звалось «собственность»…
И вот у истоков этой задиристой, чуть ли не захлебнувшейся свежим ветром революции приключенческой беллетристики Страны Советов явно видится фигура Анатолия Аронова, который, взяв как псевдоним фамилию матери, в 1948 году покорил сердца миллионов подростков своей повестью «Кортик», а затем и ее продолжениями—повестями «Бронзовая птица» и «Выстрел».
Крымская «корректура» «Кортика»
Где же он черпал, высеивая, как говорится, культурный слой своего познания этого мира романтических приключений, откуда опыт? А для этого надо окунуться в наше советское прошлое турбулентных времен НЭПа и ГОЭЛРО, первых советских пятилеток и пройти с писателем трудной стезей жизни молодых строителей социализма.
…Анатолий Аронов родился в крохотной деревушке на Черниговщине в интеллигентной еврейской семье явно социал-демократического толка. Здесь царил мир ее величества книги, звучала русская и французская речь. В 1919 году революция «отпунктирила» пресловутую черту оседлости, и семья переехала жить в Москву, на Арбат. Тут, сначала в 51-й школе, а затем—в опытно-показательной школе-коммуне, прошла первая пора его молодости.
Начальную трудовую закалку Анатолий Аронов получил на Дорогомиловском химзаводе. Несколько месяцев работал грузчиком, а затем обучился азам шоферского мастерства, что открыло ему путь в стены Московского института инженеров транспорта.
…Его студенческие годы, казалось, на первых курсах не сулили ничего, что могло бы исковеркать жизнь. Лекции, подработки на разгрузке-погрузке всего, что приносило трудовые копейки, горячие диспуты, участие в выпуске гигантской (12 метров в длину) факультетской стенгазеты…
Именно на одном из редакционных собирушников здесь, будучи автором некой зубастой статьи, посвященной шаткой развальцовке коммунистических идей, и произошло то, что называется сиюминутными порывами, прорехи от которых порой приходится штопать всю жизнь…
Донос в ОГПУ относительно «примиренческого отношения студента 3-го курса Аронова к троцкистской оппозиции» нашел благодатную почву у чекистов, и 5 ноября 1933 года с ярлыком «контрреволюционный агитатор» Анатолий был исключен из комсомола, института и решением Особого совещания ОГПЦ был отправлен на три года в ссылку без права проживания в городах страны с жестким паспортным режимом.
…Рыбаков изрядно поколесил по России. Пробавлялся случайными заработками, долго не задерживался на одном месте. Многое испытал, научился зорко высматривать и запоминать на всю жизнь, следуя примеру его любимца Оноре де Бальзака, всю изнаночную сущность человеческой комедии.
Весной 1937 года после очередного фиаско с работой в славном городе Куйбышеве он сел в поезд и решился махнуть в Крым, где, как ему когда-то рассказывал один приятель, можно вполне прилично подзаработать на строительстве будущей Севастопольской ГРЭС.
…В одном купе с ним ехал молоденький лейтенант милиции. Разговорились, и оказалось, что попутчик Рыбакова выполнял задание своего начальника, у которого 13-летний сын с дружком сбежали из дома на «юга». Стояла задача—найти пацанов и вернуть их в «первобытное состояние».
…Вспомним коллизии рыбаковской повести «Выстрел». Ее главный герой Витька так живописал своему товарищу все прелести крымской Аркадии: «Самое лучшее место в мире—это Крым. Море, само собой, тепло круглый год, хочешь—купайся, хочешь—загорай. Фрукты—нипочем: груши «дюшес», виноград «дамский пальчик», абрикосы—копейки фунт. В Ливадию поедем, в Ялту…»
Повесть «Выстрел»—вот во что аж в 1975 году выльются у Рыбакова впечатления долгих разговоров с молоденьким лейтенантом в купе поезда «Москва—Севастополь»…
Однако легендарный город встретил его неприветливо. Въедливый прораб на собеседовании в Инкермане потребовал подробности биографии бывшего столичного студента, и разговор стремительно скатился к нулю…
До отхода поезда в Москву оставалось четыре часа. Герой нашего рассказа пересек на катере бухту и на площади имени III Интернационала его внимание конечно же привлекла Графская пристань. У ее колонн, выстроившись в полукруг, стояли курсанты Каспийской военной флотилии, внимание которых было приковано к долговязому гиду, повествующему об истории этого замечательного места—Графской пристани.
—В полумиле отсюда, вон там, 20 октября 1916 года произошел взрыв порохового погреба на царском линкоре «Императрица Мария»,—рассказывал экскурсовод…
А еще он открыл Анатолию интересную деталь быта всех, кто присягнул флоту: оказывается, глубокий вырез матросской рабочей робы—это задумано вовсе не для демонстрации тельника, а для того, чтобы в случае экстренного попадания в пучину морскую как можно быстрее освободиться от верхней рубахи…
Пройдет чуть более десяти лет, и в знаменитой повести «Кортик» экстравагантный матрос Полевой с наганом на ремешке будет делиться с героем повести Мишкой Поляковым своими впечатлениями о флотской службе на этом линкоре, чья трагедия стала как бы предтечей печальной участи императорского двора и всей России вкупе…
От Москвы до Берлина
…Персонажи «Детей Арбата», которым в конце 30-х годов еще грезились романтические дали коммунистического рая, даже не представляли себе, какие их ждут испытания в самом начале 40-х. А это была война… Страшная, ломающая хребты судеб миллионов людей, несущая горе горькое тем, кто, потеряв близких, родных и верных товарищей, сумеет дойти, дожить до Великой Победы.
Рыбаков сумел и дожить, и дойти. И при этом ему довелось испить чашу войны до самого донышка, до последней капли.
Он начинал службу в июле 1942 года рядовым солдатом, защищал Москву. Участвовал в обороне Ленинграда, командовал авторотой в Сталинградской битве, в звании гвардии инженер-майора штурмовал Берлин в составе 4-го гвардейского стрелкового корпуса. За проявленные в боях с врагом бесстрашие и отвагу был награжден тремя орденами Великой Отечественной войны, многими медалями.
…Осенью 1945 года в Берлине он был вызван в Военный трибунал, где ему выдали справку такого содержания: «За проявленное отличие в боях с немецко-фашистскими захватчиками А.Н. Аронов освобожден от отбытия назначенного по статье 58-10 наказания—административной высылки из Москвы по приговору Военного трибунала НКВД от 10.01.1934 г. Признать А.Н. Аронова не имеющим судимости».
Эту пожелтевшую бумажку, как вспоминал Анатолий Наумович, «я по еврейской привычке зашил в подушку»…
Конечно же это был прорыв. Прорыв в новую, манящую замечательными горизонтами творческую жизнь. И Рыбаков в нее окунулся, как говорится, взахлеб, по ноздри и выше…
Честное слово горькой правды
Он, преодолев все невзгоды, не ослеп духовно, не стал приспосабливаться с оглядкой на несуетную мещанскую мудрость «А жить-то надо…» Он обрел новое, особое зрение—духовную зоркость степного орла, превышающую в пять раз возможности зрения человека. Самое же главное—он эту зоркость, включающую в себя постижение первопричин бедствий народных, помножил на свой недюжинный природный талант литератора, что помогло ему впервые в Союзе на всю его огромную аудиторию озвучить в «Детях Арбата» честное слово горькой правды о Сталине и сталинистах…
Об этом литпамятнике 30-70-х годов прошлого века весьма емко сказал верный товарищ Рыбакова, Вениамин Каверин: «Сюда так и просится—«исследовательский роман». Позиция автора продиктована стремлением доказать, что крылатая фраза «Цель оправдывает средства» основана на лжи и безнравственности. Ходы Сталина бесчеловечно талантливы, но в них отсутствует человек»…
Кстати, якобы выражение Сталина «Нет человека—нет проблемы» долгое время рассматривалось под сильной лупой читателями «Детей Арбата». И автору романа пришлось признаться: «Это—мой вымысел, но вождь народов не мог не руководствоваться этим зловещим постулатом».
У романа «Дети Арбата» трудная издательская судьба. «Над этой вещью я начал работу в конце 50-х»,—писал Рыбаков. Дважды этот шедевр политического исповедального полотна анонсировался в 1966 г. в журнале «Новый мир». В октябре 1978 года эстафету лакомой зазывалки на подписку подхватил журнал «Октябрь». И всё впустую. И лишь в 1987 году он был наконец опубликован в журнале «Дружба народов», подняв тираж издания со 150 тысяч экземпляров до 1,5 млн книжек…
…Рыбакову часто предлагали издать «Детей…» за рубежом, суля огромные деньги. Но роман так и не стал хитом журнала «Посев». Ответом Анатолия Наумовича на заманчивые золотые горы американских и немецких издателей неизменно было его решительное «Никогда и ни за что!»
После появления этой «бомбы» в журнале «Дружба народов» роман в течение двух лет был переиздан в 52 странах мира. В то время в редакцию пришло 6 тысяч писем от репрессированных. Они как бы аплодировали автору стоя…
Чем же он так магнитил души самых различных народов земли? Роман, по выражению поэта Семена Липкина,—«литературный титан шекспировской силы». Что интересно, в этом произведении о судьбах молодежи в тоталитарную эпоху Сталин—не главный герой, но бурную, ураганной силы полемику вызвала конечно же парадигма этой великой исторической личности.
Вот цитата из интервью, данного как-то А.Н. Рыбаковым одной центральной газете СССР: «Сталин никогда не уйдет из подсознания народа, который в своем прошлом ищет «стальную» руку, ассоциируя ее со Сталиным…»
И еще: «Я отрицательно отношусь к гайдаровско-чубайсовским реформам. В «Детях Арбата» я хотел, чтобы сталинская система была заменена другой, соблюдающей интересы народа».
…Любопытен такой эпизод. Как-то перед пресловутыми девяностыми один из зацелованных советскими вождями наших литераторов позвонил в фойе Московского Дома художников и по телефону предупредил Рыбакова: «Знаешь, я на обсуждение твоих «Детей…» не пойду, ты там поносишь Сталина». «А разве Толстой не поносил Наполеона?»—спросил Рыбаков. На что получил апперкотный ответ: «Ты ведь не Толстой».
Рыбаков пошел в ответную атаку с таким вот финтом: «Однако стремлюсь стать им и другим советую…»
Надо мечтать!
…Как-то Иван Бунин сказал об Антоне Чехове: «До самой смерти росла его душа». Этой оценки, право слово, вполне заслуживает и писатель Анатолий Рыбаков. В 1978 году он издал роман «Тяжелый песок», прервавший табу на тему Холокоста. В нем калейдоскопично в образе Рахили отразилась хотя и одна, но правдивая собирательная трагедия всего еврейского народа. В этом литературном труде обнажилась возмужавшая тяга автора к историческому анализу и мистической символике, что, кстати, характерно для любого стареющего мыслителя.
Эта публикация Рыбакова всколыхнула мироощущение тысяч и тысяч советских людей эпохи поздней брежневщины, заставила их по-новому глянуть на исковерканные судьбы представителей библейского народа, миллионы которых с желтыми звездами на рукавах верхней одежды по злой воле «арийского братства» шли на ужасающие по своей практичности германские эшафоты во время Второй мировой войны…
И все же, все же… Анатолий Наумович всю свою жизнь (во всяком случае, с ее послевоенного пласта) не смел и думать о том, чтобы расстаться с героями «Детей Арбата». По выражению Бориса Пастернака, «книга есть кубический кусок горячей, дымящейся совести—и больше ничего».
…Рыбакова не стало за неделю до Нового, 1999 года. Писатель прилетел в Нью-Йорк к известному хирургу, индийцу по национальности Субраманиану на операцию по шунтированию сердца. Спросил знаменитого кардиохирурга: «Мне хотелось бы прожить еще 6 лет. Это реально?» Тот уклончиво ответил: «А все зависит от прихоти вашего сердца. Оно, скажу честно, очень устало…»
Анатолию Наумовичу так и не довелось догнать верховой ветер своей судьбы. А так хотелось… Почему? Грела заветная мечта: за шесть лет создать роман о судьбах персонажей «Детей Арбата» в третьем и четвертом поколениях…
Из его последнего интервью: «Я хочу написать книгу о конце ХХ века, об истории разрушения сначала СССР, а теперь—и России…»
Сегодня в мечты этого замечательного живописца истории нашей великой Родины, случись невероятное и проживи он еще с десяток лет, были бы внесены серьезные коррективы. А мы, дожившие до грозовых 2020-х, считали бы за честь жить рядом с теми героями «Детей Арбата», которым их автор заповедал и слыть, и быть истинными патриотами нашего Отечества…
Леонид СОМОВ.
