13o
Продолжаем серию очерков о Василии Верещагине—выдающемся русском живописце легендарной судьбы и славы, великом путешественнике, «отчаянном революционере», борце за мир. «Личность колоссальная, поистине богатырская—сверххудожник, сверхчеловек»—так отзывался о нем Илья Репин. Мы продолжаем рассказывать о творчестве художника в его крымский период и освещать судьбу картин, написанных непосредственно в окрестностях нашего города.
…Этюды «В Крыму» и «Портрет г-жи В.» исполнены Верещагиным летом 1899 года на Феоленте в канонах модного тогда на Западе импрессионизма. К сожалению, до нас они не дошли, и мы можем довольствоваться лишь почтовой открыткой «В Крыму», выпущенной издательством Общины Св. Евгении в 20-е годы прошлого века, и отреставрированной черно-белой фотографией с этюда «Портрет г-жи В.» из фондов Череповецкого музейного объединения.
«В Крыму». На почтовой открытке в точности с описаниями сына художника Верещагина-младшего: «На переднем плане изображена женщина в розовом платье под розовым зонтиком, в шляпе, сидящая в кресле с книгой на коленях. Фоном служили море и мыс Феолент с частью скалистого берега. Позировала в этом случае мать, но изображение ее не имело портретного сходства, тем более что лицо сидящей было частично закрыто летним боа».
Этюд под № 4 «В Крыму» (холст, масло, 30,8х19,8) в золоченой раме демонстрировался на осенней выставке 1910 года в галерее Лемерсье, а по ее завершении был выставлен на аукцион. Общее представление о картине дает сохранившаяся фотография этюда в раме (отмечено стрелкой), сделанная в том же 1910 году незадолго до продажи на слом дома и мастерской владельцу небольшой кожевенной фабрики обрусевшему немцу Карлу Карловичу Веберу.
Татьяна Алешина (журнал «Наше наследие» № 27, 1993), разбирая тенденции женской моды конца XIX века, утверждает, что в ту пору считалось престижным писать полотна жен известных российских деятелей. Такие картины, по ее мнению, являли собой «богато украшенную рекламу успехов мужа и символ его процветания». Особенно отчетливо это заметно в дорогих летних нарядах состоятельных дам, шитых у лучших парижских мастеров специально к очередному крымскому курортному сезону.
В конце 90-х годов XIX века пиком женской моды считались расклешенные от талии платья розового цвета преимущественно интенсивных оттенков, узкий гладкий рукав, переходящий к плечам в небольшое расширение в виде налегающих оборок покроя «жиго», и глухой невысокий воротник. Как правило, на шее модницы носили летнее боа из кружев, а на голове—маленькую шляпку с небольшими полями, декорированную искусственными цветами. Шляпка удерживалась на голове шелковыми лентами, пропущенными и завязанными вокруг взбитого шиньона. Носили ее, по тогдашней моде, сдвинув вперед почти до глаз. Непременным атрибутом дамы являлся изящный зонтик из шелковой ткани с вытканными купольными узорами или курговыми рюшами. Все эти тонкости покроя платья и аксессуары были призваны защитить лицо, шею и руки модницы от загара, который тогда среди дам российской элиты считался моветоном.
Самым модным видом летней женской обуви были легкие туфли с квадратными удлиненными носами, без каблуков. Изготовляли их на заказ из мягких сортов козлиной кожи шевро, окрашенной органическими красителями с минимальной технологической обработкой. «Вишенкой на торте» были непременные записные книжки или томики стихов в руках дам во время променадов. Эти милые штучки в сафьяновых переплетах светло-коричневого цвета, гармонируя с цветом платья, добавляли курортного шарма их обладательницам.
Этюд лишен тщательной верещагинской проработки. На фоне неба, подернутого полуденной дымкой, сине-зеленого моря с четкой линией горизонта и красно-оранжевых скал Феолента молодая женщина, сидящая в дачном кресле, является доминантой всей композиции. Отсутствие в палитре полутонов и оттенков позволяет зрителю сосредоточить все внимание на великолепном образчике крымской женской курортной моды лета 1899 года…
«Портрет г-жи В.» был «действительно портрет матери», утверждает Верещагин-младший. На нем Лидия Васильевна изображена на фоне моря, сидящей под зонтиком на садовой скамейке дачки, которую летом 1899 года снимали Верещагины в Георгиевском монастыре. «Кроме сходства,—отмечает сын,—портрет отличался тщательной проработкой деталей одежды: платья, шляпы и горжетки, украшенных цветами, шелковой черной мантильи, переброшенной через спинку скамейки, зонтика и т.д.» Реставрация фото из Череповецкого музейного объединения позволила воссоздать облик Лидии Васильевны Верещагиной с достаточно четкой проработкой деталей одежды, но черно-белая экспозиция не передает цветовою гамму этого произведения.
Этюд демонстрирует несомненный успех Верещагина в создании жанровых пленэрных портретов (мгновенно схваченной игры красок моря и воздуха в совокупности с детальной проработкой элементов одежды) и ни в чем не уступает знаменитому этюду «Весна (Жанна Демарси)» 1882 г. мэтра французского импрессионизма Эдуарда Манэ.
По заявлению сына художника, этюды «В Крыму» и «Портрет г-жи В.», завещанные отцом семье, были в числе имущества, сданного на склады Ступина братом и сестрой Верещагиными при убытии их на фронт в 1914 году. По возвращении в Москву в 1918 году все имущество оказалось безвозвратно конфискованным советской властью. По утверждению авторитетного биографа живописца А.К. Лебедева, еще в 1958 году оба этюда находились в коллекции Государственного Русского музея. Современный поиск лишь частично подтвердил правоту этого заявления. Этюд «В Крыму» действительно находился в коллекции Русского музея, но в 1929 году по акту был передан в Северо-Кавказский музей (г. Ростов-на-Дону). Поиски его в Ростовском музее изобразительных искусств и Ростовском музее краеведения—правопреемнике Северо-Кавказского музея не увенчались успехом, и этот этюд на сегодняшний день (октябрь 2020 г.) следует считать утраченным. Что же касается «Портрета г-жи В.», то его следов в Государственном Русском музее обнаружить не удалось. Как и этюд «В Крыму», он последний раз присутствовал на выставке-аукционе в галерее Лемерсье (Москва) в 1910 году.
Сохраняется вероятность, что этюд может находиться в коллекции одного из провинциальных музеев России или стран бывших республик СССР под совершенно другим названием. Нам же пока остается довольствоваться фрагментом фотографии мастерской художника 1910 года, на которой этот этюд в овале заключен в дорогую золоченую сложной художественной резьбы раму (отмечено стрелкой), факт, свидетельствующий, что для Верещагина он был дорог и исполнен с особым тщанием.
С. Аксентьев.
