17o
Мимо этого откровения, опубликованного нашими коллегами в газете «Крымская правда», мы, конечно же, пройти не смогли. «Не в бровь, а в глаз»,—сказали бы наши мудрые предки и были бы правы.
Безусловно, язык—это система подвижная, на месте не стоящая, обогащающаяся по мере развития общества, науки, технологий. В разумных пределах появление неологизмов вполне оправданно. Но то, что происходит сегодня, ни в какие ворота не втискивается.
Впрочем, делайте выводы сами, размышляете, взвешивайте. Если появится желание данную тему обсудить—милости просим.
«Трендить»—это от модного нынче словечка «тренд». Нашёл его, кстати, в англо-русском словаре: trend—общее направление, тенденция, движение в определённом направлении. Но это так, к слову. А написать в «Крымскую правду» побудило желание через газету обратить внимание читателей, чиновников, госслужащих хоть как-то попытаться защитить родную русскую речь, великое русское слово. Говорю без всякого пафоса. Мне кажется, что в последнее время наблюдается какое-то нашествие иностранных слов, чаще всего англоязычных. Ситуация пугающая. Навскидку примеры: «мессенджер», «франчайзинг», «клиринг», «ресепшн», «дизлайк», «кастинг», «кешбэк»… Продолжать можно очень долго, а ведь на каждое это слово есть русские аналоги—тот же «мессенджер» легко заменяется «сообщением».
Я не считаю себя таким уж дремучим, отстоем, как выражается молодёжь. Образование высшее техническое, 30 лет проработал в журналистике, в газетах, но когда читаю иные материалы коллег, оторопь берёт: не понимаю смысла некоторых иноязычных слов, а значит, и смысл всего текста ускользает. Пришлось купить «Словарь иностранных слов» под редакцией Леонида Петровича Крысина, более 25 тысяч слов и словосочетаний, 2000 иллюстраций—теперь можно читать газеты. Хотя за три десятилетия работы в СМИ что-то не припомню, чтобы читали их с помощью словаря иностранных слов. Дикость какая-то.
В своё время популярный писатель-сатирик Михаил Задорнов всячески высмеивал это повальное пристрастие к иноземным словам: «Я—вошингер!»—«Что, вшей вычёсываешь?!» Увы, не помогают уже ни юмор, ни сатира. Кстати, в словаре не удалось обнаружить «вошингера». Кто же он—загадка. (Это человек, занимающийся мытьём чего-либо, от английского wash—мыть. Например сотрудник автомойки или жена, моющая посуду.—Ред.).
А народ всё вбрасывает в свет новые иноземные словечки, засоряющие нашу речь: «джампинг», «санитайзер», «стритрейсер», «фаст-фуд», «хайп»… Откуда они только берутся? Слышу по телевизору: «Он хочет поймать хайп и получить политические бонусы». Что такое «хайп», с чем его едят? В очередной раз лезу в словарь иностранных слов. Увы, нет там такого слова. Так и остался для меня загадкой этот самый «хайп», который кто-то хочет поймать. Неужели нет русского, привычного аналога? Не верю! (Есть, к примеру, шумиха, ажиотаж. С английского hype можно перевести как «возбуждение», не в смысле нервное, а в смысле навязчивое, что-то повторяющееся, например реклама. Глагол «хайпануть», «поймать хайп»—раскрутить, раздуть что-либо, вызвать шумиху, массовое обсуждение.—Ред.). А «бонус» вполне можно заменить родными «премия», «дополнительное вознаграждение». Так зачем «бонусить» к месту и не к месту?
К большому сожалению, уважаемая мною «Крымская правда» не избежала этого негативного иноязычного поветрия. Читаю у вас в информации «С деньгами у всех туго»: «Но, несмотря на это, девелоперы по-прежнему нуждаются в пополнении оборотных средств». Кто такие «девелоперы», почему их так обозвали? Лезу в словарь… Увы, нет там никаких «девелоперов». Где ещё искать смысл слова? В каких словарях? Неужели «девелоперы» не переводятся на простой и всем понятный русский язык? Вопрос к автору заметки. В том же номере газеты в материале «Недобор казны» упоминаются и «девелоперы», и какие-то «ритейлеры».
А они-то кто такие? В словаре их тоже нет. Вот представьте: сидят пожилые ваши читатели, читают и не могут понять, что с деньгами-то, что с казной—им не столь важно, почему этим девелоперам и ритейлерам средств не хватает, им нужно знать, будет ли у них из-за этого пенсия.
А вы загадки загадываете. (Девелопер—предприниматель, скупающий и развивающий недвижимость. Ритейлер—тот, кто закупает товар оптом, делит его на маленькие партии и продаёт.—Ред.).
А это загадочное слово «вендинг» на первой полосе в статье «Наиболее пострадавшие»! Его тоже нет в словаре иностранных слов. Поэтому, что имела в виду министр финансов Крыма Ирина Кивико, упомянув в разговоре с корреспондентом это слово, для меня осталось тайной. Как, скорее всего, и для тысяч подписчиков «Крымской правды». (Вендинг—продажа товаров и услуг с помощью торговых автоматов.—Ред.). На четвёртой полосе в материале «Выпускной—проверка на сообразительность» читаю: «Многие ученики креативно подошли к выпускному». Ох уж эта креативность! Вворачивают её, бедную, везде. Что, разве трудно написать по-русски «творчески»? И читать приятнее, и слышать. Нет же, повсюду и обязательно—креативно! И никак иначе.
А тут недавно выскочило новое—«бариста». Прочёл в статье «Куда ни плюнь, оферта»: бариста обязан, оказывается, выполнять её условия. У меня словарь теперь всегда под рукой. «Оферту» нашёл—предложение о заключении сделки, сама сделка. А «баристы» нет, Это он или она? Судя по тексту, работник, связанный с кофе. Но в словаре нет. (Бариста—кофевар, специалист по приготовлению кофе.—Ред.). Или другое иноязычное слово, явно с английскими корнями,—«эквайринг». Как красиво звучит в статье «Борьба за выживание»: «Также предлагается снизить ставки эквайринга для всей розничной торговли». В словаре искать бесполезно. (Эквайринг—возможность оплачивать за товары банковской картой, а не наличными.—Ред.). А ещё приходится в англо-русский разговорник заглядывать: там расшифровал статью «Правда или ложь. Кому доверять?», где пишут о «лайках» и «дизлайках». Оказывается, это не породы собак, как подумалось вначале. Likes and dislikes—пристрастия и предубеждения, симпатии и антипатии… Нормально нельзя было написать?
Если уж хочется ввернуть журналисту какое-нибудь заумное иностранное словечко, чтобы все ахнули, то могли хотя бы пояснения давать, что это такое. Или самим тоже неизвестно? Ненормально это, читать русскую заслуженную газету, да и иные тоже, телевизор смотреть с помощью словарей. Что вообще происходит? Кому выгодно это засилье иностранщины в нашей речи? Грустно, что чиновники, госслужащие, журналисты часто используют иноязычные слова и выражения, хотя вполне можно обойтись родным, великим и могучим русским языком. Читаю заметку «Не эпидемия. А что же? Эвентуалия?» Это неизвестное словечко ввернул пресс-секретарь президента Дмитрий Песков: «эвентуальные»—крепко озадачил. Нашёл это слово. Оказывается, «эвентуальный»—всего лишь «возможный при соответствующих условиях».
И это всё? Кто бы мог подумать…
У меня появилось стойкое ощущение, что в нашу жизнь, в русскую речь намеренно и настойчиво вбрасывают иноязычные слова. Даже подозреваю, откуда. Обидно, что их охотно подхватывают и молодёжь, и политики, и журналисты. Вот модное ныне словечко «фейк»—звучит отовсюду, а ведь есть прекрасные русские аналоги: подделка, фальшивка, жульничество. Нет, нам иностранное подавай! Мало того что молодёжь практически не читает книг, историю свою не знает, так ещё и от классического русского языка их отучают, губят его. Бороться с Россией можно не только экономическими санкциями, но и таким вот засорением русской речи. Очень эффективный способ разрушить общество изнутри. Конечно, проводится у нас фестиваль «Великое русское слово», но этого так мало! Нужна постоянная работа по защите родного языка, русской речи. Непрерывная! Ведь недруги, разрушающие нашу языковую среду, работают круглосуточно. А мы позволяем? Обидно за великий и могучий, за Родину: теряем своё русское обличье.
В. ТОМАС, член Союза журналистов России, Феодосия.
(«Крымская правда», № 15, 27.01.2021 г.).
От редакции
Ну что тут скажешь? Прав наш читатель. Прав на все 100%. Обязательно учтём.
