Будущее России не зависит от санкций. Будущее России зависит от нас В.В. Путин
Севастополь 13o

Севастопольская колыбель русского Твена

Мои шутки заключаются в том, что я говорю правду. Это—самая смешная шутка на свете. (Б. Шоу).     Именно так, не найдя более достойной кандидатуры на лавры отечественного короля смеха, называли современники устами лучших...

Мои шутки заключаются в том, что я говорю правду. Это—самая смешная шутка на свете.

(Б. Шоу).

 

 

Именно так, не найдя более достойной кандидатуры на лавры отечественного короля смеха, называли современники устами лучших журналистов и критиков начала ХХ века Аркадия Тимофеевича Аверченко—замечательного юмориста, сатирика, драматурга и театрального обозревателя, редактора знаменитого прибежища «смехачей»—журнала «Сатирикон». Сегодня ему, родившемуся 140 лет назад в Севастополе в доме на улочке, располагавшейся чуть ниже католического костела, воздают в нашем Отечестве честь нынешние апологеты юмора, возведенного в самую высшую степень литературного мастерства… Правда, истины ради сделаем сноску: сатирик во многих интервью, как он выражался, «дуплетно» указывал на различные годы своего рождения с разбросом от 1880-го до 1884-го…

 

«Пожалуйте на беседу…»

Аркадий Аверченко—это тот самый редкий народный самородок, который, счастливо обнаружив однажды свой талант, не зарывает его в землю, а терпеливо, без всякой помощи наставников совершенствует мастерство, интуитивно следуя путем первопроходцев и тысячелетнему зову таинственных генов.
По причине слабого зрения (ребяческая нечаянная травма глаза) он не смог получить гимназическое образование, хотя вырос в семье купца второй гильдии. Два класса реального училища в Севастополе—вот и весь его ученический багаж. А затем все то, что послужило основой невероятно обширной эрудиции Аркадия: это были его подвижнический труд на ниве домашнего обучения и открывшийся литературный дар юмориста и сатирика…
…С пятнадцати лет после банкротства отца он пробует, так сказать, технически свое перо, работая младшим писарем в частной транспортной конторе. Затем продолжает зарабатывать на хлеб насущный в управлении Брянского угольного рудника на Донбассе. В специальной тетрадке, следуя пока еще интуитивной наводке, начинает набрасывать для памяти лапидарные заметки о казусных нравах шахтеров, выбирая такие хохмовые истории, которые уже тогда так и просились в юмористические разделы газет и журналов…
И вот в октябре 1903 года 22-летний юноша переступает порог редакции харьковской газеты «Южный край», предложив ее редактору, А. Серпуховичу, свой первый юмористический рассказ «Как мне пришлось страховать жизнь».
Уже спустя сутки курьер «ЮК» отыскал юношу в его меблированной комнатенке на окраине Харькова и вручил коротенькую записку от шефа: «Пожалуйте на беседу».
Юмористический рассказ неофита Аверченко был принят на ура. Так же, как и оперативно выполняемые им новые заказы на публикацию его блещущих искрометным юмором фельетонов, заточенных на линчевание благоглупостей дремучих обывателей…

 

В «стойле» «Сатирикона»

…Его произведения по мере роста популярности вскоре стали сравнивать с творчеством юного Чехова, а в зените славы величали русским Твеном. Интересный факт: царь Николай II как-то пригласил его к себе в усадьбу для личного чтения детских «юморин» семье императора, но Аверченко отказался: «Я ведь оппозиционер…»
Конечно же, неуемная натура этого человека, готового бесконечно гениально смеяться сквозь слезы, предполагала поиск простора для творчества. С 1908 года Аркадий Аверченко становится «золотым пером» сатирического журнала «Стрекоза», которому через несколько лет уже как редактор он даст новое название—«Сатирикон». Среди талантливой молодежи, готовой эпатажно выносить на суд российского читателя все пороки действительности, порожденные разочарованием российского социума плачевными итогами русско-японской войны, плечом к плечу с Аверченко тогда в журнале «били копытами» такие талантливые юмористы, как Саша Черный, Надежда Тэффи, Алексей Ремизов…
Горизонты роста литературной авантажности Аверченко, казалось, безгранично таяли в кровавой дымке приближающейся революции. Из десятков своих лучших рассказов он начинает формировать первые книги—«Веселые устрицы», «Зайчики на стене», «Круги на воде».
А его псевдонимы—Волк, Фома Опискин, Фальстаф и другие—за очень короткое время шутя расшифровывает вездесущий российский читатель, узнавая Аверченко по типичной манере письма, добродушно, но со злинкой жалящего пошлость и мерзость запустения в душах равнодушных к судьбам Отечества россиян.
…Революцию 1917 года редактор уже «Нового Сатирикона» встречает со скорбной складкой на лбу—ему явно претит братоубийственный разгул страстей новоявленных строителей социализма с девизом: «Всё—для всех!»
В 1919 году он основывает в Севастополе сатирический театр «Гнездо перелетных птиц», активно сотрудничая с местной газетой «Юг».

 

«Транзитный» фельетон

Этот редчайший сегодня номер белогвардейского издания сохранился поистине чудом. Пылесос времени давным-давно превратил бы его в тлен. Но судьба распорядилась иначе…
В Севастопольском городском государственном архиве в папке под заголовком «Дело десяти» с датировкой «март-апрель 1920 г.» хранятся документы, рассказывающие о десяти большевиках-подпольщиках Севастополя, казненных по приказу генерала Слащева в степи под Джанкоем. Кстати, их имена высечены на главной стеле кладбища Коммунаров, но мало кому известно, что в родной земле прах революционеров так и не упокоился…
В числе архивных документов обязательного хранения в «Деле десяти» надежно подшит и номер за 14 марта 1920 г. кадетской газеты «Юг», издававшейся с 25 июля 1919 г. по 24 марта 1920 года. В нем с точки зрения уже неведомого нам сейчас архивиста—ответственного работника исполкома Севастопольского отдела Союза моряков и речников торгового флота—должен навсегда сохраниться для потомков позорный печатный отказ генерала Слащева удовлетворить многочисленные реляции представителей рабочих трудовых коллективов о «гласном суде» над их товарищами.
На третьей и четвертой страницах этого номера газеты «Юг», как бы пикантно дополняя генеральскую «порку» рабочих Севастополя, и был опубликован фельетон нашего земляка, уже известнейшего в то время русского юмориста и детского писателя Аркадия Аверченко. Называлась сия публикация «Отрывок будущего романа».
Забегая вперед, отметим, что роман этот так и не был написан, ибо у него не оказалось… будущего хотя бы по причине ранней смерти автора. Дело в том, что Аверченко попытался глянуть аж на… тридцать лет вперед, так как главные события фельетона разворачивались в «тихий погожий вечер лета 1950 года…»
Можно догадаться, что место действия—это наш Крым, а точнее—Севастополь. Но в каком же ужасном ракурсе представлено все—и окружающая среда, и люди!
Тут поневоле следует обозначить контрапункт. Многим из нас, в разные годы за минувшее столетие окончившим среднюю школу, вряд ли предлагалось углубленное изучение творчества Аркадия Аверченко. Скажем более определенно: даже в страшном сне методисты управления народного образования в советское время не пытались бы каким-либо образом интерпретировать и поднимать на щит имя этого прозаика-эмигранта, если бы не… Владимир Ильич Ленин.
После того как Аверченко в 1920 году покинул родину, отплыв из Севастополя на последнем пароходе в Константинополь, он в конце концов обосновался в Чехословакии и сподобился издать в Париже дышащую буквально лютой ненавистью к Совдепии книгу рассказов «Дюжина ножей в спину революции» о ностальгирующих белогвардейцах. В них он эпизодически буквально обливает грязью и Ленина, и Троцкого, и вообще всех «горячих русских дураков». «Юмор висельника»—так отозвалась об этой книге газета «Правда».
Это уже было совсем не смешно—в споре рождаются и истины, и стены… непонимания. Конечно же, «ножи» Аверченко не прошли мимо внимания Ленина. И он весьма оперативно обнародовал статью, в которой назвал А. Аверченко «озлобленным почти до умопомрачения белогвардейцем». Но одновременно вождь революции отдал должное недюжинному таланту Аркадия Тимофеевича за его «яркие до поразительности» бытовые рассказы и даже порекомендовал отдельные из них (где не было бы посягательств на «красные» устои) печатать. Вот такой получился парадокс!
В течение долгих десятилетий синдром советского «одобрям-с!» четко давал о себе знать при выборе, что читать и кого любить. С учетом медально отлитых раз и навсегда догм о ленинско-сталинских пристрастиях разве что лишь после отставки Н.С. Хрущева перестало у нас «дурно попахивать» от творчества хулигана и пьяницы Сергея Есенина. Саша Черный—это кухонный нытик и порнографист. Николай Гумилев—белогвардейский прихвостень, «недоноситель». Анна Ахматова—и та попала в жернова знаменитого послевоенного постановления ЦК о журналах «Звезда» и «Ленинград»… Поистине стократно был прав английский философ Э. Шефтсбери, сказав: «Никогда не будет свободен острый ум там, где отнята свобода от насмешки…»
Аверченко же аккуратно, хотя и без помпы, печатали, обходя критические углы и не загоняя его творчество в занудное стойло докторских верноподданнических диссертаций.
А уж фельетон «Отрывок будущего романа», конечно же, никак не мог привлечь внимание усердных наших литературоведов, хотя и не числился в секретных фондах. Тут Аверченко, мы в этом ниже убедимся, конечно, расстарался вовсю, и репрессий бы ему не миновать, но вождь почему-то имел каприз иногда циркулярно «порекомендовать», так что…
Какими же Аверченко видел в «Отрывке будущего романа» конкретно наш город и вообще все населенные пункты России в 1950 году? Страна (в целом!) заросла, оказывается, дикими лесами. Ни ввоза, ни вывоза. Ни торговли, ни промышленности. Один рев оленей…
У пылающего костра (надо полагать, примерно в районе станции Севастополь-Товарный) в чаще леса сидели трое: старуха, кутающаяся в лохмотья засаленной плюшевой портьеры, и два пацана рождения 1941 года, «задрапированные волчьими шкурами».
Далее в качестве ремарки автор дает понять, что правит в Совдепии повсеместно «коммунистическая ячейка», а ей противодействуют подлые, с точки зрения большевиков, «эсеры-интернационалисты»…
Люди же в 1950 году дошли до полной деградации: мальчики, сидящие у костра, понятия не имеют, что такое железо, бумага, а словосочетание «предложить руку и сердце» трактуется ими однозначно: надо хватать, пока дают, и… все съедать.

 

Во сне и наяву

C высоты уже минувших более чем ста лет со дня публикации «Отрывка…» можно объективно взглянуть на предвидения Аркадия Аверченко и задаться вопросом: «А что все-таки сбылось?» Кое-что. «Коммунистическая ячейка» благополучно и единолично правила в стране многие десятилетия даже после 1950 года. Законы божеские, которых якобы нет, и на самом деле были задвинуты за «алтарь бытия», и только после 2000-го года в России святая Церковь вернула свое влияние на умы сограждан.
Страна действительно пребывала за «железным занавесом», хотя кое-какие «ввозы и вывозы» все-таки имели место. Скажем, в Болгарию или Монголию…
Всё остальное, увы, так и осталось плодом воспаленного воображения негодующего русского интеллигента-литератора, талантливого сатирика, который, однако, не смог перенести тяготы и лишения «капитального ремонта страны»…
Как бы на всё это сегодня отреагировал Аркадий Аверченко, в частности на «Крымскую весну»? Во всяком случае, он уже даже спустя лет пять после отъезда из Крыма в эмиграцию несколько ревизовал свои откровенно ненавистнические взгляды на Совдепию. Он смертельно скучал по Родине, и, скорее всего, виделась она ему уже не стагнирующей, пребывающей «по колено» в молодых лесах и кострищах. И нам сейчас следует, наверное, принимать Аверченко таким, каким он был: ярким представителем зарубежного литературного русского наследия, хотя и без лидерской ориентации, барином от поп-«Сатирикона», утонченным юмористом-смехачом, любителем горько выпить и сладко закусить в «Бристоле» и уж никак не посягающим на основы основ. А вот идущим во все времена на острие атаки на пошлость, бездарность и антиэстетизм его себе очень даже можно представить.
И не надо придумывать для него псевдопышных и фундаментальных заслуг, в том числе и на поприще истории отечественной сатирической словесности. Многое—это не он. Известно ведь: если вы хотите жениться на умной, красивой и богатой, вам придется, скорее всего, попытаться сделать это трижды…

 

Чешская «дипломатия»

…Аркадий Аверченко в 1925 году был похоронен в Праге на Ольшанском кладбище. Его тело по его же просьбе было заключено в металлический гроб и специальный футляр с целью дальнейшего перезахоронения на родине, в Севастополе. Энтузиасты Крымского общества русской культуры давно ведут соответствующие переговоры с правительством Чехии. Однако их усилия и по сей день не увенчались успехом. Несколько месяцев назад в Общественной палате РФ обсуждался «Доклад о состоянии гражданского общества». В частности, член ОП РФ Б. Якеменко ставил вопрос о необходимости подвижек в переговорах с правительством Чехии относительно перспектив перезахоронения на родине праха А.Т. Аверченко.
Но всё, увы, тонет в бюрократических неувязках. Одна из них: нет, мол, документально предъявленной последней воли сатирика относительно места его захоронения. Б. Якеменко сделал соответствующий запрос в чешское посольство, однако получил «дипломатичный» ответ: «Русская община не прекращает ухаживать за могилой и выступает против перезахоронения праха А.Т. Аверченко…»
Но вот вам ситуация, по кальке которой Аркадий Тимофеевич наверняка сочинил бы юмористический рассказец с сардоническим «перчиком»: дирекция кладбища в Праге так и не смогла указать Б. Якеменко конкретно то место, где находится ныне памятная стела с именем нашего знаменитого короля смеха…
…Аркадий Аверченко всегда с легкой иронией относился к слабой половине человечества. Тому причиной был факт, что он рос на руках шестерых сестер. Сатирик принципиально не женился, не имел детей, хотя явно не монашествовал, предпочитая связи с замужними дамами. Его двоюродная внучка Наталья Одинцова как-то поведала, что ей пришлось читать в институте курс по синергетике (универсальной теории эволюции.—Авт.). Каково же было ее удивление, когда ключевое понятие темы было иллюстрировано именитыми авторами-профессорами рассказом ее двоюродного деда «Люди, близкие к населению». Одинцова задала риторический вопрос: «Ну кто же будет отрицать, что Аверченко современен?» Логично…

 

Леонид СОМОВ.

Губернатор Севастополя Михаил Развожаев сообщил, что власти города реконструируют улицу Капитанскую в рамках создания парка Музейно-мемориального комплекса «Защитникам Севастополя 1941 – 1942 годов» на мысе Хрустальном. На работы потратят 2 млрд рублей. «При строительстве...

И.о. директора департамента образования и науки Севастополя Лариса Сулима в ходе аппаратного совещания доложила, что межведомственная комиссия проверила готовность образовательных учреждений ко Дню знаний. По ее словам, межведомственная комиссия работала в период с 1...

В тг-каналах вызвал особый резонанс видеоролик, в котором сотрудница игровой комнаты в ТЦ «Муссон» не пустила 9-летнюю девочку с аутизмом в игровую комнату. По ее словам, данная мера принята в целях безопасности девочки и...

Губернатор Севастополя в своем тг-канале поздравил севастопольцев с Днём Государственного флага Российской Федерации. «…Наш флаг — один из важнейших символов Российской государственности. Сейчас, когда русофобия в западном мире зашкаливает, наш триколор — это ещё...

В финал регионального этапа главного педагогического конкурса «Учитель года России» 2022 года вышло 86 участников. В том числе финалисткой стала учитель «ШКОЛЫ ЭКОТЕХ+» Наталья Караулова. Она педагог с 8-летним стажем. Преподаёт английский и немецкий...

По поручению губернатора Севастополя Михаила Развожаева в городе ведётся замена газового оборудования ветеранам Великой Отечественной войны. Работы выполняются в рамках оказания дополнительных мер соцподдержки ветеранов Великой Отечественной войны.  Замена оборудования ведётся за счет средств...

Все новости рубрики АРХИВ