18o
О подвиге 54-й береговой батареи под командованием И.И. Заики
Утро выдалось ясное, светлое, чувствовалась какая-то торжественность. Солнце слегка поглаживало теплыми лучами сонные верхушки деревьев. Ветер-проказник поглядывал на улочки Николаевки, примеряясь, с какой скоростью ему пробежаться.
Нарядные жители подходили к памятнику односельчанам, погибшим в годы Великой Отечественной войны. Начался митинг. Звучали речи о подвиге и Победе, о памяти и долге. Играл духовой оркестр, поблескивая начищенными инструментами. Девочка-дошкольница с белыми бантами на куцых хвостиках внимательно смотрела вверх, на небо. Одной рукой она крепко держала за ленточку большой красный шар, другой сжимала мамину ладонь.
Ветер-шалун подхватил валявшийся пакет, донес его до урны, заставил женщин придержать подолы платьев, красивой волной развеял флаги и стал играть с облаками.
—Зайка, ты ворон считаешь?—спросила мама девочку.
—Мам, смотри, на облаке кто-то есть. Оно шевелится.
—Не придумывай, малышка, это ветер его гонит по небу.
—Да нет же, ты разве не видишь, что все облака белые, пушистые, как сладкая вата, а это особенное, с оранжевыми и розовыми бликами. Оно похоже на мягкий ковер, там дяди сидят.
Облако качнулось…
—Ишь, глазастая пигалица, точно моя внучка в детстве,—сказал Владимир Тимофеевич Кирсанов.
—Командир, как она нас разглядела? Мы же невидимы для людей,—удивился Михаил Морозов.
—Так она сердцем видит, а не глазами.
—Здорово, что ты собрал нас, командир. Ведь дата какая—семьдесят пять лет после войны!
—Не галдите, будет еще время,—сделал замечание политрук Савва Павлович Муляр.—Послушаем, что о нас говорят на земле.
В это время митинг переместился к месту боев 54-й береговой батареи. Обелиск, стела, корабельное орудие… Возложение цветов… Ведущая вдохновенно рассказывала историю боев под Николаевкой: «Сильная, отлично вооруженная, хмельная от предыдущих побед гитлеровская армия с беспечной наглостью растекалась по крымским степям. Фюрер приказал овладеть Севастополем 1 ноября. У Николаевки моторизованная бригада генерала Циглера была остановлена орудийными выстрелами с батареи береговой обороны, которой командовал двадцатитрехлетний Иван Заика. Родился он в Кременчуге, с четарнадцати лет работал на заводе слесарем-инструментальщиком. В 1936 году страна объявила массовый призыв на флот, и Иван Заика получил путевку в Севастопольское училище береговой обороны имени ЛКСМУ…»
Александр Макаров не утерпел: «Какая красивая дамочка, схожая с женой твоей, Валентиной, о тебе, командир, говорит. И так складно, обрати внимание».
Раздались смешки.
—Вам лишь бы позубоскалить, охломоны этакие.
—Мама, мама, смотри, опять облако качнулось. Там весело!—девочка с шариком дергала мамину руку.
—В кого же ты такая уродилась, фантазерка? Давай стихи послушаем, парень хорошо читает.
Мы были всякими. Любыми.
Не очень умными подчас.
Мы наших девушек любили,
Ревнуя, мучась, горячась.
Мы были всякими.
Но, мучась,
Мы понимали: в наши дни
Нам выпала такая участь,
Что пусть завидуют они.
(П. Коган).
—Вот и нам выпала такая участь—Родину защищать,—командир обвел взглядом бойцов.—Все краснофлотцы с честью выполняли свой долг. Перебинтованные Саша Дмитренко, Саша Макаров не покидали боевых постов, стреляли до последнего. Миша Морозов погиб, прикрывая отход раненых бойцов, спуская их к морю с тринадцатиметрового обрыва. Санитар Сергей Колесниченко убит и засыпан землей, только в 1962-м узнали об этом. Вы в вечность ушли молодыми. Меня ведь тоже от взрыва снаряда землей привалило и контузило. Спасибо нашему прожектористу Коле Матвиенко, откопал.
—А я благодарен юнге Володе Смирнову,—сказал Василий Лунев, замковый 3-го орудия.—Он и местная жительница Надежда Васильевна Ляшенко выходили меня, извлекли тридцать восемь осколков.
—Да, местные сильно рисковали, когда прятали раненых у себя,—продолжил Асан Эмиров.—Мы с радистом Владимиром Кирсановым обязаны жизнью Матрене Матюхиной.
—Колхозники нам помогали укреплять батарею. Несколько месяцев мы строили, а фрицы разрушили все за четыре дня. Осталась изрытая бомбами и снарядами земля, словно лицо после оспы,—вздохнул командир взвода Степан Яковлев.
А у обелиска говорили о том, что большая часть личного состава 54-й батареи погибла, героически защищая подступы к Севастополю. Фашисты не ожидали такого мощного сопротивления. В первом бою они потеряли десять танков, на второй день—еще пять, тягач с пушкой и семь грузовых машин с пехотой. Понесла потери и 54-я батарея: повреждены два орудия, засыпаны ходы сообщения, были убитые и много раненых. С 30 октября по 2 ноября 1941-го краснофлотцы до последней капли крови защищали родную землю. Остались в живых заряжающий Кузьма Иванович Бевзлюк (дошел до Берлина), летчик Черноморского флота Алексей Борисов (воевал в отряде С.А. Ковпака), Иван Иванович Заика (партизанил в крымских лесах). Жаль, мало воспоминаний оставили ветераны о тех событиях…
—Это правда, командир?—спросил Сергей Колесниченко.
—А что рассказывать? Война—это кровь, грязь, боль, страх, потери. Главное—победили, прогнали врага. Потом поднимали разрушенное войной хозяйство, строили заводы, школы, дома, осваивали космос. Вон какой красивой стала Николаевка, не узнать! Маленькое село превратилось в курортный поселок не хуже Ялты. И о нас не забывают: улицу в честь 54-й батареи назвали, музей открыли, обелиск возвели.
Духовой оркестр завершил митинг.
—Мама, я хочу подарить шарик этому облаку,—девочка разжала пальчики, а ветер помог красному шару с атласной ленточкой подняться высоко в небо.
Жители разошлись по своим делам, у обелиска лежали цветы.
А на облаке не стихали разговоры:
—Помнишь, когда Заика доложил командиру дивизиона о колонне противника, ему сказали, чтоб не паниковал, что это наши отступают.
—Четыре дня боев казались вечностью.
—Мы свою задачу выполнили.
—Лишь бы войны не было!
—Я бы кофе выпил с кубите.
—Та шо вы такое говорите, Асан. Вкуснее украинского борща с чесночными пампушками вы не найдете.
—А я бы молодой картошечки да с укропчиком, да с огурчиком малосольным…
—Долетел-таки шарик, спасибо девчушке, порадовала.
—Смотрите, это же учительница по берегу идет—Колотова Эмма Владимировна. Душевная женщина и ответственная, мы ее знаем. Она собирала материалы для музея.
Эмма Владимировна опустила в море сплетенный из васильков и ромашек венок—дань погибшим батарейцам.
День закончился. Ветер угомонился и заснул. Солнце грациозно окунулось в море, чтобы утром прикоснуться лучами к верхушкам деревьев, оповещая о начале нового дня.
Т. ШАХЛЕВИЧ.
