19o
Севастополь. Великая Отечественная… В историю Победы навсегда вписаны бессмертные подвиги защитников родной земли. И накрепко вросли в память юных жителей осажденного города воспоминания о страшных событиях тех лет. Недетские воспоминания, потому как детства у них не было…
Зинаида Филипповна Дремух, в девичестве Котолупенко (ей было восемь, когда началась война), вспоминает, как это было.
Дружная семья Котолупенко жила в Инкермане. Папа—Филипп Савельевич, мама—Ольга Григорьевна и три дочери, из которых Зинаида—младшая. Филипп Савельевич в Гражданскую войну служил в кавалерии Буденного, был демобилизован, работал агрономом. Ольга Григорьевна—по профессии повар, до войны трудилась в совхозе «Профинтерн» Балаклавского района.
Тот июньский день так запомнился Зинаиде: раннее утро, с гулом летят самолеты, много самолетов в свете прожекторов… Отец сначала подумал, что начались учения. Но полетели первые бомбы, и стало понятно—война!
Вспоминая бомбежки, Зинаида Филипповна рассказывает, как люди закрывали голову, кричали. Звук был невыносимым: немцы сбрасывали с самолетов бочки и рельсы, дикий свист оглушал, дезориентировал, давил на психику.
Филиппа Савельевича вскоре призвали на военную службу. Вызвали в военкомат и сразу отправили на фронт. Он даже не успел попрощаться с родными. Попросил знакомых передать жене записку, но просьбу не выполнили. Как выяснилось позже, знакомые не захотели помочь, потому что Филипп Савельевич был коммунистом. Семья получила несколько писем с фронта, и долгое время о судьбе отца ничего не было известно. К концу войны пришла похоронка. Узнали, что погиб он еще в 1941-м.
Маму в сентябре 1941 года приняли на работу в воинскую часть—в полк морской пехоты, командовал которым полковник Павел Филиппович Горпищенко. Чтобы помочь фронту, сестры Котолупенко (старшим в ту пору было 14 и 11 лет) шили для матросов и солдат рукавицы из байковых одеял. Зинаида обводила шаблон, средняя сестра кроила, а старшая шила на швейной машинке. Одеяла для пошива приносили матросы. Бывал в доме и сам Горпищенко—невысокий бородатый мужчина в форме с биноклем на груди. Павел Филиппович всегда приходил с гостинцами, непременно угощал сестер пряниками на палочке.
Однажды одеял не принесли, и у девочек выдалось свободное время. День стоял солнечный, цвели вишни. Зинаида побежала в сад, но внезапно начался авианалет. Неподалеку в полуторках ехали матросы, они стали мишенью для немецких летчиков. Одному из бойцов оторвало голову. От увиденного Зинаида испытала шок. Когда ее привели домой, не могла сказать ни слова—онемела. Горпищенко, узнав об этом, пригласил военного врача, и тот пообещал матери, что речь у девочки скоро восстановится. К счастью, так и вышло.
Семья всячески помогала фронту в эти первые месяцы войны. Зинаида Филипповна вспоминает, как делились с матросами соленьями (остались с мирных времен бочка помидоров и бочка огурцов) и даже рассолом—не хватало питьевой воды. Когда во время очередной бомбежки погибла единственная корова, отдали и мясо. Сами же питались перловкой и пшеном.
Вскоре немцы заняли Сахарную Головку. Заметив, что в доме Котолупенко часто бывают военные, начали его регулярно обстреливать. Полковник Горпищенко распорядился вырыть у дома окопы. Но с приходом зимы велел перебираться в инкерманские штольни. Больше Зинаида Павла Филипповича не видела.
Шли бои. Немцы подходили все ближе. Местные жители прятались в штольнях на горе. Девочки с мамой из дома уходили ночью, спешно. Взяли с собой только одеяла и швейную машинку. Ольга Григорьевна надеялась, что работа продолжится. Но штольня, которую они заняли, оказалась маленькой. Нельзя было выпрямиться в полный рост. Из охраны—часовой и комендант. Поблизости находился обрыв, где располагался госпиталь. Мама теперь ухаживала за ранеными.
Зинаида Филипповна вспоминает, как на Новый год матросы, рискуя жизнью, раздобыли елки—хотели порадовать детишек. Елки поставили в больших штольнях… Питались сухарями. Мучила жажда. Сестры брали ведра и спускались к реке, но воды приносили на донышке: фашисты стреляли по ведрам. Девочки смачивали платочек, прикладывали к губам.
Когда враг начал наступление, военным дали приказ взорвать винзавод и штольню с боеприпасами. Людей нужно было вывести в безопасное место. Но как только они вышли из штолен, началась бомбежка. Взрывной волной Зинаиду отбросило вниз, прямо в обрыв. От смерти ее спасло чудо—девочка упала в ящик с бинтами. Сильно ударилась головой, сломала нос, была вся в крови, но осталась жива.
Штольню взорвать военные успели, а винзавод—нет: вошли немцы.
Жителей выгнали из укрытий наружу, по периметру поставили заграждения. Через пару дней разрешили сходить на реку за водой. Зинаида отправилась вместе с мамой. Вода в реке была красной от крови, всюду погибшие… К маме подошла местная жительница, соседка Вера, спросила: «Ты еще живая, коммунистка? Вот скажу об этом немцам, будешь висеть на тополе».
Мама поделилась тревогой со своей знакомой, женой офицера. Та предложила ночью бежать. Момент был подходящим; немцы разграбили винзавод и теперь пьянствовали: в одной руке—автомат, в другой—бутылка шампанского. Ночью удалось уйти. Но предательница Вера рассказала фашистам про «коммунистку», и они начали поиск беглянок. По наводке соседки пришли в дом к бабушке Любе и дедушке Грише, которые жили в другом селе.
Тем временем Ольга Григорьевна с детьми пришла в село Верхние Саблы (позднее—Верхние Партизаны), где жили дальние родственники отца. Здесь и укрылись. Поселились в сарае—дом у родных был разбит. Чтобы согреться, жгли дрова во дворе, потом тлеющие угли заносили в помещение, тем и спасались.
В тот год был хороший урожай пшеницы, в село за хлебом тайком приходили партизаны. Но нашлись предатели, которые донесли об этом фашистам. Из Симферополя отправили карательный отряд. Сначала немцы пришли в соседнее село, где сожгли дома вместе с людьми. Жителей с. Верхние Саблы ждала та же участь, но партизаны вступили в бой и не дали осуществить задуманное. Фашисты спешно погнали людей этапом в Симферополь. Там поместили за колючую проволоку.
Среди полицаев мама увидела старого знакомого, он и помог ей с детьми бежать. Сначала мама попыталась разыскать своих сестер—до войны они жили в Симферополе. Тщетно. Нашли только мужа одной из них, он был известным портным. Родственник помог найти убежище—сарай. Там семья и разместилась. Мама ходила на рынок продавать сшитую портным одежду, тем и зарабатывали на хлеб. Было это в конце 1943-го.
Однажды произошел удивительный случай: Ольга Григорьевна на рынке встретила своего отца! Оказалось, он приехал в Симферополь, чтобы найти дочерей, но усилия были напрасными. Увидев Ольгу, отец не поверил глазам! Думал, что немцы ее расстреляли…
Дедушка позднее рассказывал, что незадолго до этой счастливой встречи был у него разговор с одним стариком-прохожим. Когда тот узнал, что дедушка переживает за судьбу дочери и внучек, заверил, что они живы и скоро найдутся! Война скоро закончится, немцы уйдут…
Когда Севастополь освободили, семья вернулась в Инкерман. Дом был разрушен. Среди обломков Зинаида нашла свою куклу. Мама потом обменяла ее на баночку семечек, ведь есть было нечего.
Некоторое время Ольга Григорьевна и девочки работали на заготовке табака. Зинаиде шел 12-й год. Вставать надо было с рассветом. Табак ломали, потом перевязывали и сушили. Работали много, но еды семье по-прежнему не хватало. Как-то мама поехала в Балаклаву, чтобы устроиться на работу к грекам-рыбакам. И встретила там папиного знакомого, он служил в НКВД и предложил Ольге Григорьевне работу в их ведомстве. Семья переехала в Севастополь, мама устроилась поваром, а старшая сестра—кассиром (позже она вышла замуж за офицера).
Жили на территории учреждения в палатке. Рядом мама посадила маленький огород. Однажды Зинаида по просьбе матери вырвала для супа морковь. Один из солдат-охранников увидел, схватил девочку за ухо, начал кричать, что поймал воровку. Мама заступилась. Впоследствии выяснилось, что этот солдат был полицаем, его арестовали…
Война вскоре закончилась, люди праздновали Победу! Зинаида помнит, как в этот день подменила маму на работе, приготовила для солдат суп из перловки, всех накормила.
В палатке семья жила до зимы. Потом мама сменила работу, появилось жилье. Разместились у одинокой женщины, которая на войне потеряла своих близких. Жизнь понемногу налаживалась, сестры пошли учиться (сначала в школу № 7, потом—в школу № 14). Ночами очередь за хлебом держали, с утра шли на занятия. Сил не было, падали от усталости и голода, на уроках засыпали за столом. Учитель плакала, глядя на детей. Зинаида Филипповна вспоминает, что голодали и жили в крайней нужде вплоть до 50-х годов. Ели даже траву. Цветки акации были лакомством.
Страна тяжело восстанавливалась после войны. Город был разрушен. Еще долго взрывались снаряды, оставшиеся после военных действий. Люди гибли, случайно подрываясь на минах.
1 мая 1949 года Зинаида Филипповна помнит как вчера. Вышли с подружкой из дома, и вдруг прогремел взрыв—поблизости разорвалась мина. Были ранены девять человек, один погиб. Почти год Зинаида лежала в больнице. В то время она была ученицей 4-го класса. В 5-й класс пошла на костылях. В 18 лет Зинаида окончила шесть классов и устроилась на работу в военную типографию «Флаг Родины» наборщицей (училась теперь по вечерам). Работа была очень кропотливой и напряженной. Тексты для печати выкладывались по буковке вручную. Каждую букву Зинаида знала на ощупь.
В этом учреждении Зинаида Филипповна работала вплоть до выхода на пенсию. Как высочайший профессионал, она была отмечена руководством, награждалась почетными грамотами.
Состоялась Зинаида Филипповна и как жена, и как мама. Так случилось, что сейчас уже нет в живых супруга Бориса и дочери Ирины. Но на Украине живут две внучки, они охотно приезжают в гости.
Жизнь продолжается. И самое главное—чтобы у детей больше никогда не отнимали детство.
Подготовила М. Солдышева, библиотекарь библиотеки-филиала № 1 ГБУК Севастополя «РИБС».
