Будущее России не зависит от санкций. Будущее России зависит от нас В.В. Путин
Севастополь 12o

Девочка Аня из Великой войны

—Сколько будете ходить по нашим конторам, столько вас и посылать будут кругами,—не сдержалась опытный секретарь одного из чиновников администрации, взглянув на Анну Григорьевна Пекарникову, которая аккуратно закрыла за собой тяжелую дверь кабинета городского начальника....

—Сколько будете ходить по нашим конторам, столько вас и посылать будут кругами,—не сдержалась опытный секретарь одного из чиновников администрации, взглянув на Анну Григорьевна Пекарникову, которая аккуратно закрыла за собой тяжелую дверь кабинета городского начальника.
—Нет,—не поверила ее словам ветеран,—ваш начальник так внимательно меня выслушал, сказал, что ему все понятно, вот только нужно найти в архиве подтверждающие документы, что я жила в Севастополе раньше, потом уезжала из-за больной мамы, ей нужна была моя помощь, а потом вернулась окончательно… Ваш начальник сказал, что позвонит мне лично, так что все хорошо. Говорит, что нужно все проверить, хотя у меня все документы есть и в трудовой книжке все написано, сколько я работала и где.
Секретарь улыбнулась, ничего не сказала, но подумала о приравненном к ветеранскому статусе и о том, сколько с ним канители: вроде бы положено, но нет, нельзя. И у тех, кто воевал, и у тех, кто приравнен к ветеранам Великой Отечественной войны, удостоверения одинаковые, но отношение к их владельцам—разное.
Внимательный и сердечный начальник А.Г. Пекарниковой так и не позвонил. И молодой человек из подведомственного отдела, которому был поручен поиск в архиве, тоже не объявился. Анна Григорьевна не рассердилась, хотя опять расстроилась, когда узнала, что за то время, пока готовился ответ, один севастопольский губернатор сменил другого, и все чиновники в отделах тоже поменялись. Пришли новые люди, а они не знали даже, кто такая Анна Григорьевна Пекарникова, так что обижаться на них нельзя, сделала она свой вывод.
А.Г. Пекарникова—ветеран Великой Отечественной войны. Для особо наблюдательных можно добавить, что она имеет статус ветерана, приравненный в правах к статусу ветерана Великой Отечественной. Да, ей всего 86, в армии она не служила, но на передовой под огнем врага была. Ни много ни мало—два с половиной года! Страшные военные моменты. Анна запомнила на всю жизнь. Ей и сейчас становится плохо, когда она вспоминает, как небо и море сливались между собой, пули, так ей казалось, пронизывали ее насквозь, а жуткий гул все продолжал нарастать и нарастать и долго еще звенел в ее ушах, которые переставали слышать…
Керченский плацдарм—вот как называется эта позиция в истории Великой Отечественной войны. С 1941-го по 1944 год полуостров служил дорогой из Крыма на Северный Кавказ и стал местом ожесточенных боев между Красной Армией и фашистскими захватчиками.
Анна Григорьевна вспоминает, что в самом начале войны, когда ее отец Г.И. Пекарников в июле 1941 года уходил на фронт, он строго приказал своей жене Матрене Ефимовне, которая оставалась в Керчи с тремя детьми, срочно перебраться в деревню к матери. «Там вам будет хорошо, война долгой не будет»,—сказал отец. Вот так и стала деревня Осовино на берегу Черного моря недалеко от Керчи опорой и надеждой для Матрены и троих ее детей. Аня была старшей из детей—ей на начало войны было шесть с половиной лет, брату Володе—4 года, сестре Лине—три. Впрочем, как потом поймет Анна, во время войны детей не бывает, даже маленькая Лина почти разучилась плакать.
Боевые действия на Керченском полуострове начались в декабре 1941 года, в январе 1942-го ценой более чем 41 тысячи убитых, утонувших, замерзших и пропавших без вести полуостров освободили, но 18 января 1942 года фашисты вернулись. Линия фронта четырежды проходила через Керчь, город—хозяин двух морей, Азовского и Черного, был разрушен до основания.
Два с половиной года семья Пекарниковых была на передовой линии фронта. В деревне прятались, где могли. Фашисты вытаскивали из подвалов всех оставшихся жителей и отправляли в Багеровский район, всем было понятно, зачем: на расстрел. Уже в декабре 1941 года фашисты выбрали это место, где неподалеку от аэродрома был длинный противотанковый ров, вот и свозили туда непокорных жителей полуострова. Там, в Багеровском районе, в самом начале войны и было обозначено тогда первое место массового убийства жителей. Все началось с мести за убитого немецкого офицера, когда было расстреляно 700 человек, жителей Керчи; затем в Багеровском рву навеки осталось лежать семь тысяч евреев и крымчаков, из них 245—дети. Материалы о зверствах фашистах в крымском Багерово были представлены в качестве обвинения на Нюрнбергском процессе… Но это будет потом, а пока у маленькой Анны и ее родных шла обыкновенная военная жизнь.
Анна помнит, как однажды, когда мать ушла к роднику за водой, дети (в том числе и Анна) выползли из землянки, где прятались. Их заметили. Один фашист с криком «Партизаны!» вынул пистолет. Анна стояла первая на самой верхней ступеньке, а брат и сестра крепко держались за нее. Страх парализовал девочку, и она упала в обморок, потом долго не могла говорить и плохо двигалась. Захватчики выгнали всех обитателей землянки на дорогу, ведущую в Багерово.
Семья Пекарниковых оказалась в самом конце длинного строя. Мама шла с трехлетней дочерью на руках, Анна держала за руку брата Володю, за ними шли полицай и немецкий солдат. Шли очень медленно, что раздражало сопровождающих, и однажды, когда мать наклонилась, чтобы поднять упавшую детскую сандалию, немец чуть не пристрелил ее, закричал, занервничал, затем плюнул, ушел вперед. И тогда полицай шепнул матери, чтобы они прижались к земле и укрылись за обочиной дороги, не шевеляь, пока конвой не скроется из виду. Так семья Пекарниковых осталась в живых. Потом, после войны, Анна увидела фотографию людей, которых гнали в Багерово: нет, своих она не нашла и себя не увидела, но долго не могла сдвинуться с места.
Но и потом, после того как они чудом остались живы, были долгие скитания по войне, голод, жизнь в подвалах раскуроченных домов, ежедневные поиски еды и воды. Найти ее на выжженной территории было почти невозможно. Фашисты требовали освободить пространство военных действий, но уходить было некуда—война была кругом. Местным жителям фашисты почти всегда приказывали хоронить расстрелянных. Анна вспоминает, что приказ «Закопать!» всегда отдавали по-русски.
Маленькие детские ножки шли по земле слишком медленно. Огонь и пылающая вода до самого неба, страшные обстрелы, к которым все прислушивались,—ждали десанта, своих освободителей. Даже дети научились различать, кто стреляет, из чего стреляет и где нужно прятаться.
Повезло или нет семье Пекарниковых, но командир одной из советских частей, на передовой линии обороны которой оказались трое детей с матерью, отправил их на полуторке под прицельным огнем в Аджимушкай. Водитель буквально летел по разбитой дороге, спасаясь от пуль, прибыли по адресу побитыми о борта машины, но живыми. Полгода они жили в каменоломне, помогали добывать воду, которую буквально черпали ложкой там, где вода хоть чуть-чуть просачивалась через валуны и камни, готовили еду для матросов и солдат, стирали и чинили одежду. Анне шел 9-й год, она училась читать, ее память сохранила многие детали военных событий. Отец к тому времени погиб на фронте, пенсию семье долго не платили, похоронку семья так и не получила. Потом, когда Керчь освободили, мать устроилась в школу уборщицей, ее директор, добрый человек, участник войны, приютил семью в школе. Это он написал в Москву письмо, оттуда пришли документы на погибшего отца. Семья получила пенсию, и это было как праздник, как дождь в Крыму, такое счастье! Мать на радостях закупила доски, начали строить дом с саманными стенами, дети подрастали, работали вместе с тетушками, родственниками со стороны отца. Мужчин не было. Возле домика разбили маленький огородик, стали жить дальше!
Анна Григорьевна не любит вспоминать о войне, потому что память застилает глаза слезами, вспыхивают эпизоды, от которых сердце стучит кулаком в грудь, как будто требует: «Не забывай!»
Вот таким было военное детство. Да и потом, в послевоенные годы, в жизни много всего было трудного, нескладного, но главное, что Анна Григорьевна училась, с 15 лет работала. В 1969 году она переехала жить в Севастополь, родилась дочь. Жила семья на ул. Маячной, 7, дочь пошла в первый класс в школу № 9 на Северной стороне. Потом с 1976 года они с мужем и дочерью жили на пр. Ген. Острякова, А.Г. Пекарникова работала в припортовом ресторане, в кафе, в магазине «Дары моря» на улице Большой Морской. Но в 1986 году Анну позвала мать, Матрена Ефимовна, вернуться в Керчь. Мать постарела, ей потребовалась помощь, разве могла Анна отказать матери в последней просьбе? Нет, конечно нет, она уехала из Севастополя и снова вернулась только в 2013-м. Вернулась в наш город, который считает своим самым любимым на свете.
Так уж получилось, но Анна не сомневается, что они с Севастополем—родня: она успела прикипеть к этому городу, который, как она считает, близок ей по характеру и духу. Она тоже вот такая: смелая, решительная,—вот и сейчас на старости лет хочет жить одна, «сама», как она говорит. Никто ей в помощь не нужен, ни дочь, ни внуки, она всем довольна и ничего никому не должна!
Когда Анна вернулась в Севастополь, денег от продажи материнской керченской квартиры хватило только на маленькую дачку на Северной стороне, где, конечно, нет никаких бытовых условий, а за электричество приходится платить по пять и более тысяч в месяц. Вот и пошла Анна Григорьевна искать правду, ведь ветеранам Великой Отечественной от государства положены льготы в получении жилья. «Да уж, наверное, все ветераны свои квартиры получили, она одна только и задержалась»,—рассуждала Анна, глядя на свое ветеранское удостоверение, выданное департаментом социальной защиты Севастополя. И тут пришлось ей услышать горькую правду и вопрос, прямой, как выстрел. Как пистолет, который когда-то давным-давно был нацелен в ее грудь: «А какой вы ветеран?! Вы приравненная просто…»
Для положительного решения ее вопроса требовалось подтверждение того, что Анна Григорьевна и ранее проживала в Севастополе, а не только с 2013 года. Такое подтверждение нашлось в домовых книгах. И нашла эти домовые книги сама приравненный ветеран: никто и не подумал их искать, ее прежнему заявлению никто хода так и не давал…
Вот такая история маленькой девочки Ани из Великой войны, теперь уже ветерана Анны Григорьевны Пекарниковой из города-героя Севастополя, где, будем на это надеяться, уважают людей труда и подвига.

 

И. Катвалюк.

 

Губернатор Севастополя Михаил Развожаев сообщил, что власти города реконструируют улицу Капитанскую в рамках создания парка Музейно-мемориального комплекса «Защитникам Севастополя 1941 – 1942 годов» на мысе Хрустальном. На работы потратят 2 млрд рублей. «При строительстве...

И.о. директора департамента образования и науки Севастополя Лариса Сулима в ходе аппаратного совещания доложила, что межведомственная комиссия проверила готовность образовательных учреждений ко Дню знаний. По ее словам, межведомственная комиссия работала в период с 1...

В тг-каналах вызвал особый резонанс видеоролик, в котором сотрудница игровой комнаты в ТЦ «Муссон» не пустила 9-летнюю девочку с аутизмом в игровую комнату. По ее словам, данная мера принята в целях безопасности девочки и...

Губернатор Севастополя в своем тг-канале поздравил севастопольцев с Днём Государственного флага Российской Федерации. «…Наш флаг — один из важнейших символов Российской государственности. Сейчас, когда русофобия в западном мире зашкаливает, наш триколор — это ещё...

В финал регионального этапа главного педагогического конкурса «Учитель года России» 2022 года вышло 86 участников. В том числе финалисткой стала учитель «ШКОЛЫ ЭКОТЕХ+» Наталья Караулова. Она педагог с 8-летним стажем. Преподаёт английский и немецкий...

По поручению губернатора Севастополя Михаила Развожаева в городе ведётся замена газового оборудования ветеранам Великой Отечественной войны. Работы выполняются в рамках оказания дополнительных мер соцподдержки ветеранов Великой Отечественной войны.  Замена оборудования ведётся за счет средств...

Все новости рубрики АРХИВ