14o
Севастопольские военные авиаторы (возможно, не одни они) только что состоявшееся посещение коллеги хоть по воздуху, хоть по суше называют не последним, а крайним. Крайним признан и прилет в 2019 году на аэродром у слияния реки Бельбек и моря 93-летнего генерал-полковника авиации Н.И. Москвителева. Ранее Николай Иванович признался ветеранам военной службы: «Дорогие друзья, вкус съеденного здесь крымского абрикоса долго в Москве ощущаю». Разговор состоялся под открытым небом в уютном дворике гостевого домика с видом на водный простор.
Редким очевидцам крайний визит генерала полуторагодичной давности запомнился иным. По-молодецки спустившись по крутой лестнице литерного самолета на землю, почетный гость, несколько смутившись, произнес: «Позвольте, товарищи, встать на колени, чтобы поцеловать бетон взлетно-посадочной полосы… Спасибо тебе, бельбекская земля! Здесь было даровано мне сделать взлет как летчику, как командиру».
Потрясенным увиденным встречающим нечего было объяснять. Неординарный поступок генерала поймет и тот, кто прочитает этот очерк.
В селе Вязовый Гай Чапаевского района Куйбышевской области (в наши дни это Красноармейский район Самарской области) 27 июля 1926 года в семье крестьян Марии Ивановны и Ивана Дмитриевича Москвителевых на свет появился сынишка Коленька, Николай.
Повзрослевшему Николаю откроют хранившийся дедом по линии матери, Иваном Мошановым, заветный ларец с наградами прадеда, Ивана Ивановича. Три Георгиевских креста за подвиги, совершенные на полях сражений с турками на болгарской земле. В селе отец слыл мастером на все руки, богатырем. С двухпудовой гирей в руке Иван Дмитриевич легко мог перекреститься. В голодном 1933 году Москвителев-старший принялся ножом соскребать жалкие остатки на дне корыта, в котором мать замешивала тесто. Николай Иванович вспоминал: «Я оказался рядом. Он посмотрел на меня и зарыдал: «Коля, мне стыдно перед вами, детьми, что не могу вас накормить».
Последовавшие затем годы не принесли облегчения. Николаю едва исполнилось 12 лет, когда маму сразил тиф. Сестренка Настя выжила. Окончив семилетку, парень поступил на учебу в ремесленное училище. Но из-за голода пришлось его оставить, чтобы встать на зерновом комбайне штурвальным. Вспыхнувшая война добавила горя. Под Ленинградом смертью героя пал старший брат Алексей.
Николай пошел в военкомат с просьбой, нет, с требованием: «Отправляйте на фронт». Офицер внимательно посмотрел на юношу. После прохождения им тщательной медицинской комиссии тот же офицер оформил документы о направлении Николая в Куйбышев, в первую школу морских летчиков.
Материальная часть известная: бипланы «У-2» и «УТ-2». В 1944-м выпускников школы провожали на откатившийся далеко на Запад фронт. Москвителеву же было сказано: «Успеешь повоевать». С тем и направили в учебное заведение рангом повыше—Ейское военно-морское авиационное училище имени И.В. Сталина.
Вполне возможно, Николай Москвителев и его товарищи успели бы схлестнуться в небе с летчиками врага, если бы выпуск не отодвинули на год. Их сильные молодые руки потребовались на работе по восстановлению израненного войной Ейска. Больше было некому.
Лишь в 1946 году курсанты снова поднялись в небо. В 1947-м, наконец, Николай Москвителев получил назначение в Халигенбаль (в настоящее время—Мамоново, Калининградская область) в соединение авиации 4-го Балтийского флота.
О высоком мастерстве летчика-истребителя Николая Москвителева мы можем судить по косвенным, но убедительным фактам. Один из них уже обозначен: только очень способных авиаторов направляют на учебу в училище рангом повыше. Представьте, в Ейске Николая не забыли. Два с половиной года спустя настойчивые ходатайства начальников военно-морского училища имени И.В. Сталина были удовлетворены: вчерашний его выпускник был возвращен в Ейск на должность летчика-инструктора.
Вернули так вернули. Но написать так и поставить точку что-то не позволяет. Это «что-что»—церемония проводов пилота на новое-старое место службы. По традиции состоялось построение полка, где вспомнили о занесении имени летчика на полковую Доску почета и о его фотографировании у знамени полка… На машине командира полка отбывающего доставили к поезду.
Состав отправился в путь. Кажется, все проводы состоялись. Но не тут-то было. За пределами станции внимание пассажиров привлек «По-2». Его пилот, набрав высоту, совершил на самолете три петли. Выровняв машину, отважный воздушный акробат жестами приветствовал… Николая Москвителева. Это сделал командир полка Георгий Романов. Попутчики сразу определили, к кому обратился ас: и по лицу счастливого пассажира, и по ладной форме летчика на нем.
В ученики Николаю Москвителеву определили курсантов. На всю жизнь инструктор запомнил их: Лазарев, Букреев, Сарычев, Дорошенко. За смену каждому положено было совершить по 5-6 полетов по малой «коробочке», то есть по кругу. Курсанты менялись, инструктор—один. При обучении в зоне это, минимум, восемь получасовых полетов. В каждом—по 15-20 фигур высшего пилотажа. На одного курсанта—по 15-20 кувырков под облаками. На одного инструктора—по 60, иногда все 80 и более при запредельных перегрузках. В течение нескольких лет, до 1953 года, Николай Москвителев поставил на крыло свыше четырех десятков летчиков, службой которых гордился.
В 1953 году в авиасоединениях флотов и флотилий отобрали одиннадцать самых-самых подготовленных пилотов. Их командировали в Ригу, где дислоцировался особый полк. На его командира подполковника И.М. Лукина и его подчиненных была возложена задача по подготовке летчиков-инструкторов на самолеты на то время новейших типов: «Як-25», «МиГ-17» и «МиГ-19». Приобретенным знаниям и навыкам асам предстояло обучить представителей руководящего состава авиасоединений флотов и флотилий, где ожидалось их техническое переоснащение.
На новом месте Николая Москвителева назначили командиром звена. Затем он принял эскадрилью. В 1957 году, всего десять лет спустя после окончания училища, с должности штурмана полка 31-летний Николай Иванович получил назначение в Севастополь на должность заместителя командира авиаполка.
В этом месте настоящего очерка, как в иных случаях говорят, поподробнее.
Залитый светом и теплом щедрого солнца Севастополь поразил супругов Москвителевых—Николая Ивановича и Людмилу. В их руках—по чемодану. Вот и все вещи, но пара счастлива. Выдалось время постоять под сводами Графской пристани, бросить взгляд на памятник Затопленным кораблям. В городе—морской порядок, словно завтра праздник.
Первый визит—в штаб авиации Черноморского флота. Командующий, Герой Советского Союза генерал-лейтенант Александр Мироненко, доволен прибывшим. Ведь словно вчера, всего десять дней назад, стоящий перед ним майор летал на суперсовременном «МиГ-19», что под печатью отражено в летной книжке.
На то время воздушные силы черноморцев состояли из трех дивизий. Но лишь один истребительный авиационный полк—62-й на Бельбеке—целиком располагал новенькими «МиГ-19». Знания, опыт летчика-инструктора там ох как нужны.
Иного мнения, как оказалось придерживался командир полка подполковник Владимир Абрамов. «У меня есть заместитель, на днях назначенный штабом дивизии,—сказал Владимир Сергеевич,—соглашайтесь, товарищ майор, вступить в должность помощника командира полка».
Нелегкий разговор был перенесен в расположенный рядом штаб дивизии. Николай Москвителев потребовал предоставить возможность позвонить по телефону командующему. Еще чего! С генерал-лейтенантом Александром Мироненко говорил комдив полковник И.М. Карпиков: «Майор с Балтики проявил гонор…» Тут же содержание разговора изменилось. Комдив повторял лишь одну фразу: «Так точно, так точно!»
Раскаленная телефонная трубка остывала на рычагах. Назначенного на должность заместителя командира полка Николая Москвителева и ожидавшую его с чемоданами на проходной жену накормили в летной столовой, сопроводили в комнату для временного проживания.
Созданный в 1941 году 62-й истребительный авиационный полк переживал в своей истории нелегкий период. За три месяца до прибытия в Севастополь майора Николая Москвителева в последний путь провожали погибшего в авиакатастрофе подполковника И.М. Гурковича—предшественника В.С. Абрамова. В настроениях офицерского состава полка витали тревога, неуверенность, подавленность.
В нем отсутствовали летчики 1-го класса. Они не имели допуска подниматься в небо не только ночью, но и днем в сложных погодных условиях. Им позволялось выходить на старт лишь в условиях ПМУ—простых метеоусловий.
Командир полка В.С. Абрамов—в прошлом боевой летчик, участник Великой Отечественной на Балтике, орденоносец—пытался, образно говоря, «подрезать крылья» и летчику 1-го класса, летчику-инструктору майору Николаю Москвителеву.
То ли из зависти, то ли по причине излишней осторожности в силу произошедшей недавно трагедии Владимир Сергеевич своему молодому заместителю позволил совершать полеты лишь в простых метеоусловиях. Как все. Снова потребовалось решительное вмешательство командующего. Николаю Ивановичу была предоставлена полная самостоятельность в полетах. Самостоятельность также в выстраивании служебных отношений с подчиненными, чем он решительно воспользовался.
Ускоренно, но с учетом возможных неожиданностей к дневным полетам в сложных метеоусловиях и к ночным в простых и сложных погодных условиях привлекаются командиры эскадрилий и их заместители. В положенный срок на их кителях вспыхнули свежей эмалью заслуженные знаки отличия летчиков
1-го класса—по значению в восприятии пилотов равные высоким наградам.
Необъяснимо: не прошло и года, как флотскую авиацию с севера на юг, с востока на запад полуострова накрыла волна аварийности. Случалось, гибли люди, фиксировались неодиночные факты утраты техники. Командующий генерал-лейтенант, Герой Советского Союза А.А. Мироненко с готовым приказом о назначении майора Н.И. Москвителева на должность старшего инспектора Военно-Воздушных Сил Черноморского флота был краток: «Пресечь неоправданные потери. Получите в свое распоряжение самолет «Як-18» с опытным механиком».
Похоже, двигатель крылатой машины не остывал. Его видели и в Кировском, и в Веселом, и в Гвардейском, и в Саках, и под Керчью—везде, где дислоцировались флотские авиасоединения.
Как летчик-инструктор Николай Москвителев на спарке совершил контрольный полет с В.С. Абрамовым. При заходе на посадку командир 62-го истребительного, все еще летчик 2-го класса, допустил грубые нарушения. Николаю Ивановичу пришлось взять управление самолетом на себя. На сделанное на земле замечание со стороны комполка последовала саркастическая улыбка.
На состоявшемся пару недель спустя заседании Военного совета прежде всего Владимира Сергеевича касалась острая критика из уст командующего об отставании командиров отдельных полков от подчиненных летчиков в мастерстве пилотирования крылатых машин. К великому сожалению, это и стало причиной трагической гибели при заходе на посадку подполковника Владимира Абрамова. Управляемый им «МиГ» врезался в гору. Так погиб второй за последние полтора года командир 62-го авиационного истребительного полка. В последних числах апреля 31-летний Николай Москвителев принял командование полком.
Майор лично совершал воздушную разведку погоды, прежде чем начать очередные тренировочные полеты. Их интенсивность возросла. На вооружение поступают более совершенные «МиГ-19СВ» и «МиГ-19П»—высотные перехватчики. На одном из них ас Клевцов достигает «потолка»—19600 метров. «Канберры»—самолеты-разведчики потенциального противника, которые в 50-е годы безнаказанно барражировали над территорией нашей страны, стали достижимы, по существу, на подступах к ближнему космосу.
Тогда родились эти строки в записях Николая Москвителева: «Летчик, особенно истребитель, испытывает наивысшее состояние души, ощущает неземное чувство, когда он один в бескрайнем темно-фиолетовом небе на высоте 20000 метров на скорости, равной 2-3 скоростям звука, несет свою службу. Считаю счастливыми годы, когда сам учил тех, кто впоследствии стал крупным военным».
Учеба шла не только на запредельных высотах, но и на земле. Стали постоянными спортивные соревнования команд эскадрилий по игровым видам спорта. На стадионе они собирали всех обитателей военного городка.
Однажды после построения Николай Иванович дал необычную команду: «В клуб шагом марш!» Там авиаторов встретила обаятельная Нина Сергеевна—жена полкового лекаря Виктора Пронозы, музыкант по образованию. Так родился хор авиаторов, который впоследствии на смотре коллективов художественной самодеятельности флота занял первое место.
Николай Иванович дорожил доверием однополчан, жителей Любимовки, которые избрали его депутатом городского совета.
О высокой боеготовности полка свидетельствовали устраиваемые перелеты всем составом на крымские аэродромы и даже в союзную на то время Болгарию.
В начале 60-х годов истребительная авиация Военно-Морского Флота угодила под «топор» авантюрных реформ, затеянных Никитой Хрущевым. Иначе он никак не мог. Подлежали сокращению свыше 1,2 миллиона человек и списанию под пресс тучи пахнущих еще заводской краской новейших самолетов. Оснащенный самой-самой передовой авиационной техникой 62-й истребительный уцелел, но уже переданный в состав 8-й отдельной воздушной армии противоздушной обороны, которой командовал трижды Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации А.И. Покрышкин.
Николай Иванович считал Александра Ивановича своим вторым отцом. Легендарный герой Великой Отечественной побудил своего молодого подчиненного получить высшее военное образование. Генерал следил, сопровождал карьерный и профессиональный рост Николая Москвителева. Его полк заслуженно был признан лучшим в авиации ПВО страны.
Впоследствии Николая Ивановича ожидало выдвижение на высокие генеральские должности заместителя начальника авиации Отдельной армии ПВО, заместителя командующего авиацией Московского округа ПВО. С 1977 года в течение 17 лет генерал-полковник Н.И. Москвителев командовал авиацией стражей неба всей огромной страны.
Все это время он не оставлял летную работу. Он освоил пилотирование 34 летательных аппаратов, как испытатель дал жизнь новейшим образцам авиационной техники—это «МиГ-23», «МиГ-25», «МиГ-31», «Су-27», «А-50» и «СМ-20»…
Полет на «СМ-20» едва не завершился трагедией. «СМ-20»—это самолет-имитатор аналог самолета-снаряда. Его предстояло перегнать из Подмосковья на другой конец страны.
Случилось это в преддверии назначения в Севастополь. Н.И. Москвителев вспоминал: «На высоте 12000 метров произошла разгерметизация фонаря. В эфир пошло сообщение: «Терплю бедствие. Дайте пеленг». Земля возражает: «Посадку запрещаем. Снежные заряды, видимость 500 метров. Ветер боковой 15 метров в секунду». Отвечаю: «Посадка под мою ответственность». Еще несколько секунд—и кровь «закипела» бы, свернулась. Инстинктивно даю малый газ. Переворачиваю самолет через крыло. Пикирую. Состояние полного безразличия ко всему охватывает до достижения высоты верхней кромки облаков. Опомнился резко. Вывожу машину из пикирования, испытывая огромную перегрузку. Снова теряю сознание. Но тут в глаза ударяет яркое солнце…» Утром в шевелюре 31-летнего летчика блеснуло «серебро». Через 10 дней Николая Москвителева признали годным к полетам без ограничений.
В 90 лет Николай Иванович поднялся в небо, чтобы выполнить все фигуры высшего пилотажа. Так он отметил юбилей.
***
—Нынешний год у нас особенный. На него пришлись два юбилея: 80-летие легендарного 62-го авиационного истребительного полка и 95-летие недавно ушедшего из жизни его самого успешного командира—Николая Ивановича Москвителева,—сказал руководитель ветеранской организации полка В.М. Мискевич.
По случаю юбилея отчеканена медаль с изображением отважного летчика. В гарнизоне у Бельбека на Аллее славы будет установлен бюст Н.И. Москвителева. Так решили продолжатели его дела…
Николаем Москвителевым сказано и написано:
—Настоящее зло в старости—это не слабость тела, а равнодушие и безразличие души.
—Честно 48 лет платил партвзносы, но никогда не стремился в активисты. Мой карьерный рост происходил исключительно с учетом профессиональных навыков. Несправедливость со стороны некоторых партийных руководителей переносил молча.
Над…
Над Балтикой я соколом парил,
Над Черным морем чайкою резвился,
Над Ледовитым, Тихим небо бороздил,
И полюс, и экватор проходил…
Нельзя…
Нельзя пред совестью лукавить,
Нельзя отца и мать забыть,
Нельзя друзей в беде оставить,
Нельзя не верить, не любить…
А. КАЛЬКО.
На снимках: Н.И. Москвителев—«Мои года—мое богатство».
