9o
Стоит вглядеться в коллективный портрет самых известных писателей первой половины XIX века. На нем художник Чернецов выделил Крылова. С подчеркнутым почтением его словам внимают Гнедич, Жуковский, Пушкин…
«Солнце русской поэзии» еще не взошло, а Россия уже зачитывалась лучшими баснями Ивана Андреевича—такими как «Ворона и Лисица», «Волк и Ягненок», «Стрекоза и Муравей», «Слон и Моська»…
Памятник баснописцу в Санкт-Петербурге открыли не где-нибудь, а, удивительное дело, в Летнем саду. Подобным образом баснописец увековечен в Твери.
Подобным образом… Это как? В тесном кругу птиц и зверушек—героев его произведений. Если снова доведется заглянуть в Питер и в Тверь, обязательно еще раз подойду к Крылову в бронзе. Не может быть, но среди персонажей басен-зверят должен оказаться еще один—дерево, чтобы тем самым напомнить людям о написанной мастером басне «Листы и Корни».
В прекрасный летний день
Косая по долине тень,
Листы на дереве с зефирами шептали…
Как только вник в ее бездонное содержание, пристальней всматриваюсь в зеленый наряд улиц, вообще в пространство.
Вот тополя. Их строй встречал за первым железнодорожным переездом гостей Балаклавы. Главе ее администрации позапозапрошлого поколения легко было справиться с деревьями этого вида на добром участке улицы Новикова. Видите ли, тополь надоедлив своим пухом.
Но как не восхититься едва видимой семечкой и ее своеобразным метательным аппаратом! Как не восхититься взошедшим стебельком, способным в течение двух десятков лет по объему образовавшейся массы на столетие оставить позади дуб! Как не восхититься энергией исполина-тополя, которой непостижимо как достаточно, чтобы подавать жизненные соки на высоту десятиэтажного дома! Вы заметили, уважаемый читатель, что осенней порой оголившийся тополь чудом сохраняет листву на доступной ветрам макушке, причем не пожелтевшую, а зеленую? Опять же, откуда ствол в 2-3 обхвата? Если взять пшеницу или любую другую сельскохозяйственную культуру и оставить ее на пяток лет на одном поле, то желаемого урожая не жди. Тополь же и его сородичи иных пород по земле не гуляют и, поди же, формируют тонны, бесчисленные кубометры древесной массы. Откуда, за счет чего? На одном месте!
На месте учиненного чиновником лесоповала липа не прижилась… А вот зеленые клены, переболев, пошли в рост. Их кроны напоминают купола храмов. Не совпадение ли: на изготовление для них кровельного материала предпочтительней древесина… тополя.
Лист клена—резной, ажурный. Приглянулся канадцам так, что красуется он на национальном флаге родины хоккея, на футболках их хоккейной сборной.
Коль речь зашла о национальных флагах, то вспомним, что изображено на государственном символе Ливана. Верно, ливанский кедр. Точно, один в один такое дерево растет первым справа на аллее, проложенной в Балаклаве к памятнику В.И. Ленину.
Имеем повод снова обратиться к близкой по теме басне дедушки Крылова. В своем произведении Иван Андреевич осуждает чванство листьев:
Хвалились густотой,
зеленостью своей…
«Не правда ли, что мы—краса долины всей?
Что нами дерево так пышно и кудряво,
Раскидисто и величаво?
Что б было в нем без нас?
Ну, право,
Хвалить себя мы можем без греха!»
Но вдруг до слуха
хвастунишек доносится:
«Мы те,—…
Которые, здесь роясь в темноте,
Питаем вас.
Ужель не узнаете?
Мы—корни дерева, на коем вы цветете,
Красуясь в добрый час!»
В балке слева при въезде в Балаклаву сверкает серебряной изнанкой листьев роскошная тополиная роща. Деревья в три обхвата! Есть, к сожалению, уже упавшие под напором ветра.
Самое заметное—то, которое выбросило пару веточек, хотя корневая часть почти оголилась, тронутая огнем костра горе-туристов. Остаткам корней необходимы ветки, листья, чтобы ловить воздух, лучи солнца, еще что-то. В свою очередь веткам, листьям не жить без тока из-под земли влаги, жизненных соков. Только вместе и выжить, иначе не получится.
До глубины души трогает туя у балаклавского Серебряного пляжа. Удары зимних штормов оголили часть ее корней. Но дерево с благополучной стороны выбросило новые. Словно руки человека, они цепляются за землю. Как не запечатлеть на фотоснимке момент многолетнего сражения за жизнь!
Хуже обстоят дела там, где прошел тот же горе-турист. Полтора десятка лет назад он и пустил красного петуха на склоне у мыска Монах, между пляжами Серебряным и Золотым. После него остались лишь обгоревшие пни погубленных огнем сосен. Сосна—не тополь. Выбросить новые побеги у неё не получилось. В одиночку корни сосен года 2-3 еще держали почву на месте. Наконец их силы иссякли. После обильных дождей склон пополз к морю. Жалкое зрелище. То же наблюдалось и вблизи пляжа «Инжир».
Замечательно, что севастопольским ученым и общественникам в районе бухты Круглой удалось отвести руки ухватистых застройщиков от фисташки. Они—потрясающее украшение зеленого наряда земли. На Карадаге доступная простым людям тропа вильнула к редкой фисташке. Ее стволу—под тысячу лет, корням же—в разы больше.
Все это важно и крайне любопытно. Но дедушка Крылов вряд ли взялся бы за перо листьев и корней ради. По-моему, баснописец обратился к образу, дабы предостеречь представителей различных слоев общества от конфликта. Там, где «белые» и «синие» воротнички как должно взаимодействуют, все довольны. Обстановка хуже, если одна группа населения идет против другой.
Тут бы в нашем повествовании и поставить точку. Но природа не только располагает к серьезным размышлениям. Она еще и веселит, удивляет: как в любом лесу, здесь водятся лешие. Один из них застыл в образе гнома, чьи очертания обрело корневище можжевельника.
О многом хочется рассказать. Поэтому тезисно:
«Он и она»—условно назвал растущую у моря пару туй. «Он» стройный, мощный, она—кокетлива и грациозна.
Орех на улице Молодогвардейцев решил узлы вязать. У одной ветки почти получилось.
На огромной скале, уменьшенной копии Аю-Дага, в тупике у подножья мыса Айя эндемикам—соснам Палласа (или Крымским) нет необходимости что-то из себя изображать. Колонный зал Дома союзов—не меньше. Ну и мощь! А еще стойкое летом и зимой дыхание живицы.
Еще одно корневище ужом вьется к родному стволу. Корень выполз наружу, оставшись живым. Товарищ спросил: «Где это?» Вопрос остался без ответа. Хобби товарища—отводить душу за изготовлением поделок из древесины… Пусть подольше живет нетронутой лесная красота.
А. КАЛЬКО.
Фото автора.
