16o
В давние времена только художники могли отображать реальную жизнь. Но уже в начале XIX века по меньшей мере три человека всерьёз работали над созданием способа получения фотоизображения. Изобретатели не пользовались словом «фотография». Авторы присваивали свои имена процессам и технологиям.
Француз Нисефор Ньепс использовал китайское изобретение, сделанное 2000 лет назад,—темную камеру (камеру-обскуру). Свет входил в отверстие (объектив) ящика, и на бумаге, натянутой на заднюю стенку ящика, получалось изображение. Нисефор Ньепс захотел сохранить изображение, не зарисовывая его. Для этого он поместил в темную камеру оловянную пластинку, покрытую веществом, чувствительным к свету. Изобретатель открыл объектив, и через восемь часов на пластинке появилось изображение. Первую фотографию он назвал «Вид из окна в Ле Гра».
Луи Жак Дагер был талантливым театральным художником и живописцем. Используя опыты Ньепса, он разработал первый пригодный способ фотографии и назвал его своим именем—«дагерротипия». Рискнувшие сняться на дагерротип подвергали себя тяжкому испытанию. Приходилось сидеть под прямым солнечным светом не менее двадцати минут. Шевелиться запрещалось. Моргать разрешалось в крайнем случае. Правда или нет, но чтобы сохранить первоначальную позу, голову и плечи энтузиастов поддерживали специальные приспособления.
И, наконец, английский физик, химик и мастер фотоискусства Уильям Тальбот первым занялся проекционной печатью, получая с небольшого негатива увеличенный позитив. Тальбот назвал свой метод «калотипия» (от греч. «калос»—прекрасный). Но чаще говорят тальботипы—по имени изобретателя. Современная фотография основывается не на дагерротипии, а на процессе Тальбота: негатив—позитив.
Не вдаваясь в технические подробности эволюции фотографии, следует сказать, что она относится к числу самых душевных изобретений. Прежде всего это память о дорогих людях и счастливых мгновениях жизни. Нет человека, который при взгляде на старинные фотографии не испытал бы трепетных чувств. Как пел Булат Окуджава: «На фоне Пушкина снимается семейство. Фотограф щелкает, и птичка вылетает». Все позы наполнены достоинством и значимостью, но… на лицах полное отсутствие улыбок, строгий, иногда хмурый взгляд.
Интересный нюанс, правда? Современные люди инстинктивно начинают улыбаться, стоит только камере появиться перед их лицом, однако более 150 лет назад это было неприемлемым. Согласно стандартам этикета и красоты, улыбки на фото считались признаком невоспитанности и даже вульгарности. Существует большое количество работ различных деятелей искусства, которые всерьёз занимаются вопросом отсутствия улыбок на фотографиях XIX-XX веков. По их предположениям, до 20-х годов XX века процесс съемки фотографии, как описывалось выше, был довольно длительным. Поскольку на длинной выдержке любое движение может привести к смазанности изображения, фотографы заставляли людей сидеть абсолютно неподвижно. Да и улыбка требует напряжения множества лицевых мышц, так что мало кто настолько вынослив, чтобы сидеть неподвижно и улыбаться в течение нескольких минут. А может быть, самым достоверным объяснением является стремление фотографов подражать художникам? На портретах прошлого не было улыбающихся людей, поэтому считалось неестественным улыбаться и на фотографиях.
Наверное, многих интересует, почему мы говорим cheese при съёмке. Слово произносят ещё с начала 40-х годов. Американский посол Джозеф Дэвис в своей книге «Миссия в Москву» в 1942 году раскрыл секрет того, как он умудрялся всегда выглядеть доброжелательным и располагающим к себе на любом официальном фото. Оказывается, просто в момент съёмки беззвучно говорил cheese. Также бывший посол признался, что об этом он узнал от «великого политика», личность которого он не пожелал разглашать. Но никто не сомневался, что это был не кто иной, как Франклин Рузвельт (именно при нем Дэвис работал послом).
Есть книги, фильмы, картины, меняющие сознание. А есть ли какие-то особенные фотографии? Несомненно. Фотография—самый честный свидетель событий нашей жизни. Не зря существует Пулитцеровская премия. Ею отмечают в том числе и фотожурналистов за правду, которая красноречивее любых комментариев. Эти фотографии, как правило, обнажают последствия, мягко говоря, антигуманных решений сильных мира сего. Они настолько пронзительны, что вызывают чувство стыда: как люди могут так поступать?!
Есть фотографии, проданные за неслыханную цену. Например, в 2011 году на аукционе Кристи фоторабота «Рейн II» немецкого фотографа из Лейпцига Андреаса Гурски была продана за рекордные 4,3 млн долларов.
Стоит сказать о самой просматриваемой фотографии в мире—это обои для Windows XP. Фотография называется «Блаженство» и была снята в 1996 году Чарльзом О’Риром. Говорят, много денег она своему автору не принесла.
Почему сейчас люди выкладывают в сети так много фотографий? Вряд ли для хвастовства: вот я залез на самую вершину горы и оказался в пене белоснежных облаков; вот стою на фоне храма XV столетия неземной красоты. Такие фото—как выражение переполняющих эмоций: «У меня нет слов! Я так хочу разделить с вами свою радость! Я счастлив!»
Каждый согласится, а у многих так и было, что в критической ситуации большинство кинется спасать не деньги, не ювелирные украшения, а фотоальбом, сохранивший память о дорогих, любимых людях, событиях прошлой жизни. Как нам по-настоящему дороги чувства, когда в глазах появляется влага, а на лице—мягкая, неподдельная улыбка.
Фотография изначально была, безусловно, чем-то большим, чем техническое изобретение. Это наша связь с миром, с самой жизнью.
Г. Сидоренко, главный библиотекарь ЦГДБ им. А.П. Гайдара.
