19o
…Более пяти веков насчитывает на Руси род потомственных дворян Дуровых. В Общем гербовнике Всероссийской империи их разветвленное древо занимает одну шестую часть всего родословного свода. Верно служили Отечеству из этого клана шесть думных дьяков, стрелецкий голова, осадный голова, пять воевод. Особенно Дуровы прославлены в России целой династией цирковых артистов, а также харизматичной героиней войны 1812-1814 гг.—кавалерист-девицей, штабс-ротмистром Надеждой Дуровой, тайна которой ею была открыта лишь лично императору Александру I, допустившему единичную исключительность гендерного равенства в армии… Праправнучатым племянником этой замечательной женщины и является герой нашего рассказа—Лев Константинович Дуров, блистательный актёр театра и кино, сыгравший суммарно в спектаклях, в российских кинолентах и телевизионных сериалах около семисот ролей, причем, что примечательно, как правило,—в эпизодах, становившихся, по мнению и критиков, и благодарных зрителей, своеобразными камерными «фильмами в фильме», «спектаклями в спектакле»…
Падать, но не сгибаться!
…На 90-летии Театра зверей имени дедушки Дурова его бессменный директор Наталья Дурова в своей вступительной речи сказала: «Дуровы никому никогда не кланяются». И это были не пустые слова. Два льва, чуть склонив гривистые головы, гордо держат державный щит на гербе этого знатного рода, девиз которого «Служение только Отечеству!» А кавалерист-девица Дурова, несмотря на строжайший запрет Леонтия Дубельта, главы тайной полиции при Николае I, первая в России осмелилась опубликовать подробности самой знаменитой в XIX веке дуэли Пушкина с Дантесом.
…Однако перенесемся в самое начало 70-х годов прошлого века. Выездная комиссия Госкино СССР на своем последнем заседании относительно того, кого из актеров фильма «Семнадцать мгновений весны» по идеологическим соображениям можно допустить на съемки в ГДР, вдруг «споткнулась» на кандидатуре Льва Дурова, ангажированного на эпизодическую роль провокатора Клауса.
Актера попросили описать… советский флаг. Лев Константинович хмыкнул, довольно внятно ядовито произнес: «Более чем дурацкий вопрос,—и громко сказал:—Череп и кости»…
Члены комиссии окаменели, а референт председателя Госкино СССР Филиппа Ермаша стал что-то нервно писать на планшетке.
Однако экзаменаторы стоически решили исчерпать регламент до конца. Дурову предложили назвать столицы союзных республик, на что последовал вообще невообразимый ответ: «Ну, Малаховка, Тамбов… Я в вашу партию вступать не собираюсь…»
Конечно же, его и на порог ГДР не пустили. Однако режиссер этого легендарного фильма Татьяна Лиознова отважно пошла иным путем: Штирлиц «обесточил» провокатора Клауса у водоёма в подмосковном Кратово…
Полтора века разделили кавалерист-девицу Надежду Дурову и харизматичного советского актера, а смелый вызов общественным устоям был вылеплен ими, если образно сказать, из одного теста…
Естественно, дураковку Льва Константиновича все-таки проглотили власти предержащие, не надули щёки, однако в спектаклях он не был занят полтора года, в кино отсутствовал один год, в радиоспектаклях его не было слышно аж до 1978 года…
С девизом «Вперёд!»
Этот неизменно дерзкий, отважный и, как правило, яростно чуравшийся канонов, установленных большинством в обществе, человек—актёр Лев Дуров—сразу же привлекает внимание его биографов своим постоянством в алогичности нравственных «телодвижений» на протяжении многих десятилетий отведенной ему судьбою яркой и неповторимой жизни…
…Он вырос на территории московского Лефортовского дворца, в самом бандитском пригороде предвоенной столицы, хорошо помнил своего деда, который во время революции был комендантом этого самого дворца.
Льва среди лефортовской шпаны и выделяли, и уважали как заводилу кровавых мальчишеских разборок и как признанного авторитета голубиного гона. Он вечно ходил в синяках, носил сразу три кликухи: Седой, Швейк и Артист. За что же? Летом его чубчик кучерявый выгорал добела, он вечно попадал в самые невероятные передряги, как и бравый герой нестареющего романа Ярослава Гашека, а в «мирное» время невероятно находчивого и обаятельного парнишку с удовольствием лицезрели обитатели его двора, причем и стар и млад: он демонстрировал мини-концерты одного актера, представляя в смешных ситуациях то дядю Петю, вечно пьяного дворника, то обжору тётю Соню, склонную к сплетням и к поеданию невероятного количества пончиков…
Грянула война, и Льву, как и его десятилетним сверстникам, довелось хлебнуть все «прелести» ее лиха. Он тушил бомбы-зажигалки на крышах домов, пропадал часами в госпиталях—отбивал чечетку в палатах, пел грустные патриотические песни, в которых отводила душу вся страна, и… совершенно никчемную роль в своей жизни отводил учёбе.
Сложно себе представить: этот вихристый задира и «вечная баба-яга» в представлении учителей умудрился сменить пять школ из-за недостойного поведения. А из шестой его выперли за то, что он устроил миниатюрный пожар в классе, придя на свой первый и единственный урок и успев расквасить носы двум мальчикам, которые на перемене отважились намекнуть о его сходстве с маленьким Муком из сказки Гауфа…
Родителям Лёвы вечно не хватало времени на то, чтобы серьезно заняться воспитанием сына. Отец, Константин Владимирович, занимавший важную должность в руководстве «Союзвзрывпрома», дневал и ночевал на этом объекте оборонного значения, а мать, Валентина Игнатьевна, имела прямое отношение к архивным тайнам МВД СССР и считала несерьезным занятием являться на разборки в очередную школу сына…
Однако Лев Константинович недаром в своем далеком детстве избрал девизом звенящее маршевое слово «Вперёд!» Он много читал, слыл чемпионом статистики посещаемости библиотеки при Дворце пионеров Бауманского района Москвы. А однажды, когда с ним поговорил по душам после его очередного дворового концерта случившийся здесь по оказии бывший известный артист Императорского Нового театра Николай Яковлев, Лев решается посещать театральный кружок при Дворце пионеров.
В 1949 году его с троечным аттестатом зрелости чудом приняли в Школу-студию МХАТ на курс знаменитого педагога С.К. Блинникова. Сергей Константинович, увидев, как уморительно юркий и весьма находчивый парнишка «спас» кота, застрявшего в водосточной трубе (экзаменационный тест.—Авт.), без сомнений проголосовал за его прием в вуз без каких-либо околичностей.
…С 1954 года, блистательно окончив Школу-студию с именной стипендией имени Качалова, молодой актёр Лев Дуров с завидной целеустремлённостью решается на покорение театральной Москвы.
И Эзоп, и де Тревиль…
Вначале он лихо изображал Конька-Горбунка на подмостках Центрального Детского театра, смешил юных зрителей в образе Молодого Огурца и пуделя Артемона. К слову, вместе с ним дебютировали в ЦДТ будущие звёзды отечественного театра—Табаков и Ефремов.
Затем его «высмотрел» легендарный режиссёр-постановщик Анатолий Эфрос, и Лев Дуров стал филигранно играть вторые роли на сценах Ленкома, а затем—и Театра на Малой Бронной, которому и отдал своё сердце на долгие годы, до самой кончины.
К началу 70-х герой нашего рассказа сумел на театральных подмостках воплотить образы более сотни персонажей лучших коронок мирового лицедейского искусства, патронируемого Мельпоменой. И, как правило,—в эпизодических ролях.
Советские театралы второй половины «века-волкодава» хорошо его помнят в десятках амплуа, выражающих протест маленького человека против понятия «маленький человек». Это Бутон («Мольер» М. Булгакова), Эзоп в трагикомедии Г. Фигейредо («Лиса и виноград»), Вадим («Приключения Кроша» А. Рыбакова), дворник в пьесе Б. Балтера «До свиданья, мальчики», Яго в «Отелло» У. Шекспира, и, право слово, несть им числа…
Но как-то грянул час, и Льву Дурову предложили «засветиться» в советском кинематографе. Вначале это была роль «душевного парня» Яшки Козырева в комедии «Доброе утро». Однако первой высотой его народного признания оказалась роль милиционера в шедевральной киноленте «Большая перемена», в которой по очкам (по отзывам зрителей) он обошёл даже таких «небожителей» голубого экрана, как В. Басов, М. Яншин и В. Проскурин.
А затем, как говорится, пошло-поехало: циничный философ-провокатор Клаус в хите на все времена «Семнадцать мгновений весны», бесшабашный «гуляй Вася», забубенный совок Сергей Михайлович в «Калине красной» и, наконец, жёсткий, хваткий и где-то ядовито смешливый капитан королевских мушкетеров де Тревиль в культовом сериале «Д’Артаньян и три мушкетера»…
…Это был по жизни абсолютно неудобный в общении, чаще бескомпромиссный человек—взрывной, темпераментный, не прощавший обид. Как-то однажды он выдал издателю журнала, отзываясь на явно заказную критику в его адрес: «Я—негодяй, но, тем не менее, вас предупреждали».
Он горел в закрытом вагоне, когда снимался в ленте «34-й скорый», падал с лошади, тонул в болоте… Однажды, это было в 2001 году, цыганка, взяв его руку, вдруг, сверкнув глазами, отпрянула: «Как это ты до сих пор жив?!»
…Был и такой случай. В середине 90-х, когда всем «чёрным кошкам» в СССР был дан зелёный свет на вседозволенность, на набережной Ялты Дуров вступился за девушку, которую бандюганы волокли в машину. Один из трёх шпандосов кинулся на него с ножом, но сзади раздался крик: «Братаны! Да ведь это Дуров!» Девушку отпустили, а кто-то из нападавших сказал: «Ты, Лёва, нас извини, не разглядели, ошибочка вышла…»
Не единожды Дуров «корректировал» сценаристов. Так, в кинофильме В. Азерникова «По семейным обстоятельствам» Лев Константинович из крохотного образа старика с лестничной площадки вылепил автора одной-единственной фразы, ставшей квинтэссенцией нравственной идеи всего фильма. А звучала она так: «Малогабаритные квартиры, малогабаритная мебель и, прошу простить, малогабаритные семьи. От этого даже души становятся малогабаритными…»
«Все её тараканы—божьи коровки…»
…И вот на фоне этого нашего спонтанно скроенного дуровского «резюме» его семейная личная жизнь кажется вообще-то зелёным оазисом в желтой пустыне. Со своей избранницей, актрисой Ириной Кириченко, он познакомился в Школе-студии МХАТ в 1954 году. Когда на первую свою лекцию красавица-киевлянка заявилась в аудиторию мастерской, где читал лекцию С.К. Блинников, вся мужская половина курса восторженно вытянула шеи—так она была обворожительна и явно недоступна…
Однако Лёва, будущий «король эпизода», решил на этой «сцене» отыграть в одиночку весь спектакль. Он в конце концов покорил сердце любимой и единственной женщины—через всю Москву пешком ходил к ней на свидания, воровал розы на соседней клумбе, всю жизнь с ней (а это 57 лет.—Авт.) стоически переносил, как говорится, «из-за угла» виртуальные клички вроде «некрасивого мужа-коротышки». Виртуальные, потому что практически никто никогда не посмел сделать ему даже тонкий намёк на явные несостыковки их брачного союза с Ириной. А мезальянс, увы, был. Судите сами: дед Ирины—царский генерал, бабушка—фрейлина императрицы, тогда как Дуров—главарь лефортовских малолеток-бандерлогов, да еще с такой непрезентабельной для миллионов россиян фамилией—Дуров… В сталинские времена до герольдических шарад его старинной русской фамилии, образованной из корня «дур» (веселый, озорной человек), мало кто из представителей этого клана докапывался—себе дороже. В том числе и родители Лёвы, предпочитавшие не углубляться в сей щекотливый вопрос, состоя в партии большевиков…
Свою аристократическую косточку Ирина и лелеяла, и холила. Она была «чужестранкой» на их семейной кухне. Муж сам стирал, сам убирал в квартире. Ирина порой даже понятия не имела, сколько сегодня стоит буханка хлеба…
Зато слыла весьма капризной модницей, частенько из-за покупки ею боа или корсета французской фирмы семейный бюджет в конце месяца являл собой мини-Марианскую впадину, и Лев Константинович залезал в долги по ноздри и выше…
Однако герой нашего рассказа никогда не унывал, хотя и сохранял чувство жгучей ревности к жене, перевалив и за свой седьмой десяток. Однажды, увидев Ирину рядом с выходцем с Кавказа возле какого-то кафе, он, «не вдаваясь в подробности», навесил потомку владельцев золотого руна увесистый апперкот. Позже выяснилось, что гость столицы просто спросил у Ирины, как пройти к ближайшему метро. К слову, очаровательная супруга Льва Дурова вовсе не слыла завзятой кокеткой…
…«Король эпизода» вообще не был склонен кому-либо распахивать душу. Но однажды после второй рюмки чая он выдал одному из друзей нечто личное, выверенное годами: «Я ее (жену.—Авт.) так боготворю, что все тараканы в ее очаровательной головке мне кажутся божьими коровками»…
Две каски с Максимовой дачи
…В Крыму Лев Дуров бывал не единожды. И особые нежные чувства всегда проявлял к Севастополю. Впервые он посетил наш город в конце октября 1970 года, снимаясь в фильме «Севастополь» по одноимённой повести Александра Малышкина. Из двадцати двух занятых здесь актеров, по оценкам зрителей, Лев Дуров, преображаясь в зауряд-прапорщика рубаху-парня Маркушу, завоевал несомненное первенство…
…Между съемками, которые затянулись до Нового года, артисты знакомились с городом, посещая его исторические достопримечательности. Однажды два эпизода снимались на Максимовой даче, где Лев Дуров наткнулся на траншею со следами былых боев: на бруствере, чуть припорошенные землей, торчали тыльники двух ржавых немецких касок, которые при отъезде труппы заметно утяжеляли рюкзак Дурова…
Сейчас в поселке Велегож, что на реке Оке, в загородном двухэтажном доме Дуровых в одной из комнат рядом с висевшей на стене шкурой крокодила можно увидеть именно эти крымские «трофеи» легендарного актера.
В Москве за год до смерти в интервью корреспонденту журнала «СтарХит» Лев Константинович рассказал о крымских артефактах подробнее: «Я—не коллекционер, я—барахольщик. Собираю все что под руку попадётся. Лет 45 назад во время съёмок я надыбал в Севастополе эти каски, они спокойно валялись, «чёрные копатели» тогда ещё не активизировались…»
В последний раз Лев Константинович посетил Севастополь в конце декабря 2014 года, будучи у нас в командировке в рамках всероссийского проекта «Театр и книга». 21 декабря его гулкими овациями приветствовал переполненный зал Севастопольского центра культуры и искусства. Актёр кратко ознакомил слушателей с содержанием привезённых им двух его книг—«Грешные записки» и «Нет повести печальнее на свете, чем повесть о моем родном скелете».
В конце встречи Лев Константинович, явно волнуясь, сказал: «Я с весны этого года мечтаю вернуться в город, обретший наконец родную гавань. Здесь теперь ощущение покоя и надежной защиты жизни и достоинства людей. Я желаю вам мирного неба. Мы все рождены для любви…»
Последняя «реприза» трагического клоуна—
именно так себя называл Лев Дуров. …Пройдёт восемь месяцев после его посещения Крыма, и великого актера не станет. Сегодня ему исполнилось бы 90 лет—вовсе не тот возраст, до которого нынче доживает лишь один из тысячи…
После ухода любимой жены (август 2011 г.—Авт.) он часто со свойственным ему юмором, с легкой горчинкой сетовал на судьбу: «Что-то никак не умирается!»
…По его завещанию на Новодевичьем кладбище, где, кстати, упокоена и его дальняя пращурка—настоятельница Новодевичьего монастыря Анастасия Дурова, на исключительно народные средства ему был сооружён необычный памятник. Пять массивных ступеней служат площадкой, с которой 12-летний лефортовский шпандос в пузырчатых на коленях брюках с лихо заломленной на затылок кепкой запускает в небо стаю голубей…
…По поводу своей кончины актёр придумал такой анекдот: «Люди, следуя официальному объявлению, пришли попрощаться со мной в Театр на Малой Бронной. Но оказалось, что меня увезли в театр им. Ленинского Комсомола. И опять незадача: меня следовало искать в Театре сатиры. В конце концов все приехали на кладбище, а могила—пустая. Меня потеряли при переездах…»
…Грустный, конечно, получился анекдот. Однако «народный бандит республики», как еще за глаза величали Льва Константиновича Дурова его многомиллионные почитатели, вовсе не «потерялся». Он и по сей день остается в нашей памяти запускающим гривастых сизарей в безоблачный завтрашний день российского искусства…
Леонид СОМОВ.
