Чистота по-нашему

Небольшой кусочек серого цвета возрастом в миллионы лет. Во времена Османской империи его вывозили из Крымского ханства, чтобы за золото продавать по всему миру. До революции он считался «лучшим другом семьи, способным спасти от перхоти». В первые три десятилетия Советской власти американцы закупали его у нас пудами—16 с небольшим килограммов—за почти 150 тысяч рублей, или 50 долларов. А ещё из него был сделан самый первый в отечественной истории стиральный порошок, и вино им осветляли. В наши дни производство «мыла с историей» возродила семья, переехавшая в Крым, в Севастополь, из Москвы. Вместе с читателями мы продолжаем вспоминать о «Чуде Крыма»—крымском киле.

Соединив сердца

Если по-научному, то это бентонитовая глина вулканического происхождения, зарождённая на полуострове добрую сотню миллионов лет назад, когда на территории нынешних Симферополя, Бахчисарая и Севастополя извергался вулкан, чей пепел смешивался с водами древнего моря, что было побольше нынешнего Чёрного. По-народному—кил, от тюркского «шерсть», или «волосы». Прекрасные мыльные свойства вещества оценили ещё в древности: им, к примеру, пользовались уже в I веке до нашей эры в Хараксе, на мысе Ай-Тодор, в римских термах. А уж во времена Крымского ханства добычей кила занялись основательно—ведь вся Османская империя пользовалась! Кроме Крыма, кил больше не был обнаружен тогда нигде. Это теперь месторождения бентонитовой глины найдены и в Америке, Европе, Армении, Азербайджане, на Украине и у нас в стране—в Хакасии и Курганской области, а тогда и вплоть до середины прошлого века—только крымское чудо. Собственно, до Великой Октябрьской революции мыло, выпускаемое в Севастополе компаниями Фёдора Харченко и Давида Неофита, так и называлось по всей Российской империи—«Чудо Крыма», а в рекламе обозначались поразительные свойства его, «лучшего друга семьи».
—Не знаю, каким другом было оно семьям до революции, но семью моих дедушки и бабушки соединило в 1925-м,—смеётся наша читательница Ольга Николаевна.—Дедушка Вадим, молодой красноармеец, только демобилизовавшийся, шёл вечером в сторону Симферопольского вокзала по тогдашней Шестериковской слободке, что была в районе нынешних улиц Жени Жигалиной и Петра Дзюбанова.
А была поздняя осень, грязная, слякотная, и райончик—неблагополучный. В общем, когда услышал женский крик о помощи, рванул на голос, запнулся обо что-то, прямиком в лужу упал. Поднялся, вновь рванулся. Потом драка: один против пятерых. Сколько ещё раз в грязь падать пришлось… Но спас девушку: благо на силушку не жаловался, да и красноармейская сноровка выручила. Проводил её, дрожавшую, испуганную, назвавшуюся Марией, до дома. А там и она, и мама её, взглянув на спасителя, заохали: в крови, в грязи, шинель новая—смотреть страшно. В общем, помощь, как ни отнекивался парень, ему оказали. Вещи застирали, в большом чане воду на мытьё согрели. И дали серый брусочек, сказав, что глиняное мыло-кил не только очистит, но и для ран-ссадин полезно. И действительно, затянулось всё быстрее, а уж очистилось—как новое.
Одно, по словам читательницы, расстраивало её будущего деда: потерял в драке брошку, что маме на подарок выменял. Искал потом, да не нашёл. Чтобы утешить парня, семья девушки дала ему с собой несколько брусочков того самого мыла. Сказали, что тоже хороший подарок. Когда парень приехал в родную Москву, подарок не просто оценили—мама от него была в восторге: прекрасно очищало и бельё, и волосы, а руки после него стали мягкими, словно не прачкой работала, а княжной была. И знакомые, с которыми крохотными кусочками крымского чуда поделилась, тоже были в восторге.
—В общем, собрали денег, сколько могли, и просили моего будущего дедушку вновь в Симферополь за мылом поехать,—продолжает читательница.—А ему только скажи: ведь в сердце запала спасённая девушка. Вернулся не только с мылом, но и с женой.
У них в семье потом постоянно пользовались этим мылом, и долго хранилась обёртка от того «Крымского радиоактивного мыла «Кил», что, кажется, под Севастополем выпускали. Даже на фронт дед её взял как талисман, правда, потерялась она, когда в 1942-м в госпиталь попал. Но зато весной 1944-го он Крым освобождал, на Сапун-горе воевал, а ведь глину для того мыла там добывали, на мыльной горе. Вот такая у нас история с чудо-мылом связана, жаль, что его уже не делают.
Как оказалось, мыло из крымского кила в Севастополе всё-таки делают: Сергей и Ольга Москалюк, переехавшие в Крым из Москвы, постарались возродить и немного улучшить старый рецепт «Чуда Крыма», называемого ими «мыло с историей». Так что продолжается она у старинной глины, вулканического пепла, омытого водами древнего моря.

«СтирПор»

Так незатейливо назвали первый в Советском Союзе стиральный порошок, выпуск которого из кила и соды начался в тридцатые годы прошлого века под Симферополем, в Курцах, где производилась промышленная добыча кила—до 30 тысяч тонн ежегодно поднимали из наклонной шахты. Правда, просуществовало предприятие только до войны, а потом фашисты уничтожили его и шахты по добыче кила. Так что официально первым считается стиральный порошок «Новость» из Казани, появившийся в 1953-м.
—Мой дедушка Фёдор работал на дробильно-размолочной фабрике, что была в Курцах,—рассказывает наша читательница Галина Владимировна.—Однажды принёс домой кулёчек, свёрнутый из «Красного Крыма», полный какого-то голубоватого порошка. Мы, детвора, решили: лакомство типа сухого молока, что однажды попробовали. И набрали полные ладони, пока дедушка не видел, стали слизывать. Вкус оказался противным, а когда решили запить водой, то изо рта пошли мыльные пузыри. Красиво, но неприятно. Вся семья потом долго смеялась над нашей пробой: оказалось, что это специальный порошок для стирки белья, который на фабрике начали делать из глины-кила и соды, а рабочим выдали для проверки свойств. Они, кстати, оказались прекрасными: бабушка, помню, всё нахваливала изобретение после того, как прокипятила в нём самое грязное бельё, и оно стало белоснежным и очень мягким.
Чуть позже, видя в магазине и на рынке картонные коробочки с синей полоской и надписью «СтирПор», мы всегда гордились, что стали одними из первых, кто им пользовался, и со смехом вспоминали мыльные пузыри изо рта. Когда после войны вернулись из эвакуации, дедушкино предприятие оказалось разрушенным, о порошке забыли. Но иногда на рынке продавали брусочки той глины, кила, которые, когда по старинке их смешивали с золой, заменяли нам мыло и порошок, и даже зубную пасту. А ещё кил, если покатать его шарик во рту, прекрасно утолял голод—нас этому научила соседка, пережившая оккупацию. Жаль, что киловые шахты у нас заброшены,—чудесное средство было!
А ещё советское «Крымское радиоактивное мыло «Кил» было лучшим средством для купания детей и бритья, так как смягчало и увлажняло кожу. А если кил прокалить, то можно чистить им зубы. Быть может, ещё одно крымское чудо-средство для чистоты—зубной порошок «Зеноль», что производило до Великой Отечественной потребительское объединение «Крым-инвалид»,—тоже из кила. А ещё вулканическая глина помогала смягчить воду, осветлить вино, была незаменима при отравлениях (прекрасный абсорбент), ожогах и радикулите. Такое вот «Чудо Крыма», как не без гордости писали в дореволюционной рекламе.

Н. БОЯРИНЦЕВА.
(«Крымская правда», декабрь 2021 г.).