12o
Вопрос о демилитаризации Балаклавы столь же стар, сколь древна и сама Балаклава. Наши современники-историки утверждают, что нам пора праздновать 2500-летие города. Есть и иные версии — возраст колеблется в диапазоне от 1033 до 2773 лет. Цифра весьма условна. Смотря от чего отсчет вести. Что первично, точнее, кто: рыбак, забросивший впервые свою снасть в воды бухты в поисках пропитания, или воин, раскроивший черепушку своему противнику в знак безраздельного господства над этой землей. То ли дело Севастополь, возраст которого доподлинно известен, благодаря высочайшим указам, сохранившимся в документах. Все что старше 220 лет — досевастопольский период юго-западного Крыма. Топонимика Балаклавской бухты столь запутана, что дает возможность вольной трактовке не только наименований, но и сроков возникновения поселений. Для нас важнее другой момент — у стен Балаклавы и в ней самой редко царил мир, чаще — звенели мечи, лилась кровь. Уходили и приходили властители, сменялись нации, народы и культура. Но воин присутствовал в Балаклаве всегда. Трудно сказать, выгоняли или нет отцы-командиры римских легионеров на уборку винограда в подшефных хозяйствах, или русло Балаклавки чистить, или прошлогоднюю листву собирать. Но с уходом воинских частей на стыке тысячелетий, т. е. сегодня, местные власти теряют бесплатную рабочую силу на случай авральной борьбы хоть с урожаем, хоть с наводнением. И это не единственный минус стихийной демилитаризации Балаклавы. Каждая воинская часть — это предприятие, где могли находить работу и безбедное существование десятки и сотни контрактников, сверхсрочников. Да и вопреки господствующему в Союзе экстерриториальному принципу призыва на срочную службу балаклавцы и севастопольцы считали дни до дембеля не только на Таймыре или Дальнем Востоке, но и в Балаклаве, среди призывников Чукотки и Узбекистана. Теперь разве что среди морских пограничников встретишь до боли знакомые лица балаклавских династий.
Что же касается новейшей истории, то хаотическая, спонтанная демилитаризация Балаклавы уже произошла в момент распада Союза и в период парада суверенитетов. Южные рубежи Родины (Украины или России) оказались весьма желанным, но предельно неудобным «чемоданом без ручки». В то время, пока власть предержащие чиновники перекачивали тайно деньги в зарубежные банки, вооруженные силы таяли на глазах. Сворачивалась (наверное, до разумных пределов?) береговая оборона. Подводные силы Черноморского флота сократились до одной относительно боеспособной лодки. Военно-Морские Силы Украины продолжают не первый год лелеять и заботиться о явно музейном экспонате, бабушке советского кораблестроения — субмарине 641 проекта, флагмане подводного флота державы «Запорожье». За возраст ценят коллекционные вина и почтовые марки, но никак не боевые корабли.
Кстати, когда эту, еще безымянную лодку, явочным порядком приволокли буксиром из Севастополя к западной стенке Балаклавской бухты, глава местной государственной власти попытался получить хотя бы объяснение происходящему. На что и получил ответ, что, дескать, «дислокация подводной лодки в Балаклаве благотворно скажется на экологической обстановке и социальном климате района». Что имел в виду начальник штаба ВМСУ, сказать трудно. И действительно, по вполне понятным причинам лодка не требовала дизельного топлива и не загрязняла бухту нефтепродуктами. Многочисленные экскурсии школьников, шефов из Запорожья и области, гостей города внесли свою весомую лепту в патриотическое воспитание молодежи. И матери моряков, проходящих срочную службу на «Запорожье», всегда выражают искреннюю материнскую благодарность отцам-командирам за голубое небо над головами их сыновей. Хочется надеяться, что после ремонта легкого корпуса и покраски в доке завода «Металлист» лодка не покинет нашу бухту, а украсит ее. Как украшает «Аврора» Неву, как авианосцы прошлого века служили «перлами» туристических центров США.
Комиссия по демилитаризации Балаклавы, созданная при городской госадминистрации, опоздала со своим появлением на свет минимум на год, а то и на все десять. Да просто уже нечего демилитаризировать. Без гражданских обошлись. Военно-Морские Силы Украины, в ведении которых волею государства оказался целый ряд ненужных для обороны объектов, поступили по своему разумению. Часть объектов уничтожена, часть передана в долгосрочную аренду коммерческим структурам из различных регионов. Очень серьезные мужи, призванные контролировать соблюдение закона в таких делах, уверяют: нарушений нет. Охотно верю — наше законодательство весьма гибко. Наверное, и открытые конкурсы-тендеры на аренду проводились.
То что теперь здесь строиться будут отели, рестораны, яхтинги и другая мирная туристическая инфраструктура Балаклавы, — это хорошо. Но то что интересы громады Балаклавы не учтены и условия аренды не оглашены, — это плохо.
Печальную улыбку вызвало предложение одного из членов комиссии по демилитаризации «попросить предпринимателей-арендаторов уйти куда-нибудь в другое место». Да нет такого другого места — Балаклава, она одна на Земле. И прозорливых предпринимателей интересовала именно эта бухта. Можно предположить, что несколько стальных коробок и одна железобетонная без особого ущерба для обороноспособности страны покинут Балаклаву. И металлоконструкции на западном берегу пора на иголки пустить.
Куда сложнее дело обстоит с доковым участком судоремонтного завода «Металлист». По разным оценкам, на перевод его в Камышовую бухту потребуется от 4 до 7 млн гривен, а с деньгами этими бюджет расставаться едва ли захочет. Доковые мощности в Севастополе загружены на 20-25%. Может быть, действительно продать док «Металлиста» на внешнем рынке пока спрос есть на старенькие доки? Директор завода категорически не согласен с такой постановкой вопроса. Перевод дока из Балаклавы усложнит работу предприятия, а продажа превратит его в цех по ремонту дизелей. Социальную значимость завода для района не стоит преуменьшать или противопоставлять экологическому воздействию. Безболезненная эволюция возможна без ломки судеб, без революций. Нужно сначала создать привлекательные рабочие места в сфере туризма (те же слесари, сварщики и т.д.), а уж затем закрывать завод как объект, не востребованный людьми, желающими именно там работать.
