17o
Чуть больше трех лет, которые пришлись на романтический период так называемой перестройки, первым секретарем городского комитета партии в Севастополе работал А.П.Смолянников. От нас с повышением он был переведен в Киев, где живет и сейчас. По телефону я договорился с Алексеем Петровичем о встрече. Во время наших телефонных переговоров вначале мне отвечал женский голос. Подумалось: секретарша. А бывший севастопольский партийный секретарь, выходит, нынче высокое должностное лицо. С этим убеждением отправился по указанному адресу в центр Киева. Но в вестибюле шестиэтажного дома дюжие охранники ошарашили: «Смолянникова не знаем, и вообще здесь квартирует с десяток различных фирм». «Наверное, — мелькнула мысль, — я ошибся номером здания». Зашел в соседние с тем же вопросом: «Здесь ли в руководителях ходит Смолянников Алексей Петрович?» Вахтеры, охранники пробегали взглядом вверх-вниз списки сотрудников контор и разводили руками. Пришлось пехом по киевским холмам возвращаться в гостиницу за легкомысленно оставленным блокнотом с записанными в нем номером телефона и номером дома. И вот я вновь стою перед теми же ребятами, что и в первый раз. «Но это другое дело», — ответили они. На сей раз откликнулся сам Алексей Петрович. Он же лично встретил на лестничной площадке пятого этажа. Далее я увидел заставленный столами кабинет. Много труда стоили Алексею Петровичу поиски свободного помещения, где, наконец, был включен мой диктофон…- Алексей Петрович, от кого вы получили напутствие перед отправкой на работу в Севастополь?
— Пленум городского комитета партии избрал меня на должность первого секретаря в мае 1984 года. В Севастополь я прибыл вместе со вторым секретарем ЦК Титаренко на личном самолете первого секретаря ЦК КПУ Щербицкого. После моего избрания на новую должность состоялась беседа с ним. В ходе ее Владимир Васильевич сказал, что Севастополь — необычный город, необычный своими традициями. А самое главное, подчеркнул он, в этом городе расположена главная база Черноморского флота. «Если найдешь взаимопонимание с его командованием, — заметил Щербицкий, — то уже это во многом определит успех в работе. Еще Владимир Васильевич посоветовал предельно внимательно относиться к просьбам граждан.
— И как вам удалось выполнить рекомендации первого секретаря?
— Они мне очень пригодились, хотя вначале не обошлось без трений как раз с командованием флота. По установившейся в Севастополе традиции День Советской Армии и Военно-Морского Флота и День Военно-Морского Флота открывались проводившимися торжественными собраниями. На них вся инициатива отводилась людям в погонах. Адмирал открывал мероприятие, предоставляя слово для доклада адмиралу же. И лишь потом очередь наступала партийных и советских работников, передовиков производства. Спрашивается, почему, ведь указанные праздники носят всенародный характер. Значит, и инициатива в их проведении должна перейти к органам местной партийной и государственной власти.Так не без сопротивления со стороны военных торжественные собрания начали проходить по несколько обновленному регламенту. Их открывали вступительные выступления гражданских руководителей. На трибуну приглашались адмиралы, лучшие люди города. Впоследствии этот порядок у нас прижился. Тогда военных мы ставили в пример по вопросам содержания закрепленных за ними территорий. А вот о том, что их продолжением являются и прилегающие зоны, пришлось им серьезно напомнить. Для этого как-то организовали поездку членов Военного совета флота по городу. Она была и поучительной, и полезной.
— Наверное, немало времени уходило на решение проблем социально-экономической направленности?
— Зима 1984-1985 годов выдалась чрезвычайно холодной. Трескучие морозы вызвали серьезные затруднения в обеспечении города водой. Чуть было не обратились к поставкам воды по морю на танкерах. Но все-таки выручила вода Вилинского водозабора, куда проложили временную магистраль. С наступлением тепла мы взялись за строительство водовода протяженностью, если память мне не изменяет, свыше 70 километров для подачи в город днепровской воды. И мы его в короткие сроки осилили методом народной стройки. Много строили жилья, детских садов, школ. Иную школу заложим в марте, а к 1 сентября сдаем ее в эксплуатацию. К сожалению, не удалось ввести в строй очистные сооружения, так необходимые городу. Мечтали также закольцевать газовые магистрали, но и до этого руки не дошли.
— Во все времена город посещали высокие гости…
— Как-то дал согласие приехать к нам первый в то время партийный руководитель Горбачев. Об этом, как нам казалось, мало кто знал. Но когда мы вышли на площадь, чтобы пройти на Графскую пристань, то увидели тысячи севастопольцев, которые вышли, чтобы встретить Михаила Сергеевича. Приглашаю пройти к Посту 1 для возложения цветов, но Генеральный сказал: «Нет, давайте вначале с севастопольцами поговорим». И направился в гущу людей к причалу пассажирских катеров.
— В то время, припоминаю, Генеральный секретарь говорил на улицах и площадях, обращаясь к народу: «Вы партийных секретарей жмите снизу, а мы будем сверху»…
— Вот и в Севастополе первый вопрос, с которым он обратился к толпе, звучал так: «Вы хоть знаете своего первого секретаря?» От такого начала можно было и инфаркт получить, прозвучи из толпы отрицательный ответ. Хвалиться не буду, но в кабинете я не засиживался. Постоянно посещал трудовые коллективы. «Да вот же, — послышались голоса, — наш первый секретарь рядом с вами стоит». На душе полегчало. Но последовал второй вопрос: «Он вас сильно обижает?» Он спрашивает и сам себе отвечает. А я тащу его к Мемориалу защитников Севастополя. Наконец удалось-таки возложить цветы к его подножию. Прошлись с Горбачевым к памятнику Затопленным кораблям. Полюбовались рейдом. Далее была предусмотрена встреча высокого гостя с Героями Советского Союза и другими заслуженными людьми на Сапун-горе. А Михаил Сергеевич заявил: «Все, хватит. Я устал. В другой раз осмотрим город». Я пришел в ужас. Ведь ветераны не простили бы мне, если бы мы не побывали на святом для всех месте. Меня поддержал первый секретарь Крымского обкома партии Гиренко. Михаила же Сергеевича охватило раздражение. » Я тебе (он был почти со всеми на «ты») сказал: в следующий раз осмотрим город». И тут меня осенило обратиться к Раисе Максимовне. Обрисовал ей сложившуюся ситуацию. «Михаил Сергеевич, — сказала жена Генерального, — Алексей Петрович прав, надо подъехать к Вечному огню». На Сапун-гору Михаил Сергеевич прибыл с видом, будто всю жизнь стремился побывать здесь. Прошли к обелиску, возложили цветы, послушали мелодию, пообщались с ветеранами. Настроение Михаила Сергеевича заметно улучшилось. «Я, — сказал он, — знаю твои проблемы: вода, жилье…Ты подготовь необходимые документы». Да они, говорю, давно готовы и час назад поданы в нужные руки. «Вот и хорошо», — был ответ. На этом и расстались.
Врезалось в память и посещение Севастополя лидером французских коммунистов Жоржем Марше. На военном корабле он попросил показать ему самые грозные ракеты. Поинтересовался, как далеко они могут долететь. Откровенно скучал Жорж Марше во время прогулки по Приморскому бульвару. Я даже расстроился, но сказал себе: «Все равно я тебя достану». И скомандовал свернуть на виноградники «Золотой балки», когда кортеж машин уже следовал в Тессели, где остановился Жорж Марше. Порученец растерялся: меня с работы снимут! Беру ответственность на себя, отвечаю. На винограднике Жоржу Марше вручил секатор со словами: «Французы — известные в мире виноградари. Покажите, как надо работать». И высокий гость словно ожил, его охватил азарт. На следующий день звонит наш посол в Париже Червоненко: «И чем вы вдохновили Жоржа Марше? Он до сих пор не может прийти в себя от приятной встречи в Севастополе».
Много чего было. Как-то напомнил члену Политбюро Романову, который был по профессии судостроителем, о его обещании сделать остановку в Севастополе. А он на аэродроме Бельбек начал шуметь: «Да ты кто такой? Ты почему мне замечания делаешь?»
— Было ли у вас ощущение в то время, что кресло партийного руководителя шатается?
— Не нравилось понятие, выраженное словом «перестройка». Само собой, преобразования стране были нужны. Но проводить их следовало продуманно. Но цельной программы этих преобразований не было. На нас сваливалось столько новаций, что не оставалось времени толком в них разобраться. Тем паче что указания часто были противоречивы. В период кампании по борьбе с пьянством и алкоголизмом Лигачев, спустившись с трапа самолета, бросил с улыбкой: «Алексей, а ведь у нас нет сухого закона».
— Канул в Лету повторявшийся когда-то вопрос, что вы делали до 1917 года? Появился новый: об августе 1991-го.
— В конце 1987 года Щербицкий, как и обещал, возвратил меня в аппарат ЦК на должность заместителя заведующего отделом организационно-партийной работы. Ближе к пережитым страной кульминационным моментам я возглавил отдел по работе с партиями и общественными движениями. Поэтому неудивительно, что в моем кабинете в середине августа 1991 года комиссия Верховной Рады, в которой тон задавала Лариса Скорик, делала обыск. Искали компромат. Обвиняли в том, что у нас на тогдашнего заместителя председателя Верховной Рады Гринева велось досье. Да, отвечаю, досье есть, но не как на второе лицо в парламенте, а как на лидера партии. Вы удивитесь, но консультантом в руководимом мной отделе работал Владимир Литвин — нынешний председатель Верховной Рады. С его участием мы опубликовали в «Коммунисте Украины» программные документы, действовавшие у нас в то время, в том числе и партии, где лидером был Гринев.
— Как вы относитесь к Литвину, другим бывшим коммунистам, которые ныне являются сторонниками других взглядов?
— Что касается меня, я сохранил членство в партии коммунистов. Не пропустил ни одного митинга, демонстрации. Литвин очень талантливый и грамотный человек. Относительно его и других товарищей скажу: каждый выбирает себе дорогу сам.
— Как протекала ваша жизнь в последнее десятилетие?
— После известных событий в августе 1991 года на госслужбу никто не брал. Но поступили приглашения то в одну, то в другую коммерческую структуру. Но какой из меня коммерсант? Будем откровенны: бизнесмены брали нас, чтобы использовать наши прежние связи. До назначения пенсии мне все-таки удалось поработать в Счетной палате и в ведомстве Карпачевой. Сейчас мне 67 лет, но продолжаю трудиться в Государственном комитете материального резерва. Рад, что мой жизненный опыт, знания востребованы.
— Мне, — сказал Алексей Петрович в заключение интервью, — пришлось работать на руководящих должностях в Жовтневом районе Киева, в ЦК Компартии Украины. Но особое место в трудовой биографии занимает Севастополь. Радостно, что в дни торжеств по случаю 220-летия города я был отмечен знаком за заслуги перед ним. В посвященной юбилею книге я нашел много лестных упоминаний о себе.
Учреждение, где работает А.П.Смолянников, расположено в Музейном переулке. Переулок упирается в стену, за которой на горе высятся здания Кабмина, Верховной Рады… Все, как в жизни.
