6o
Сегодня — 150 лет со дня рождения замечательного русского художника Михаила Врубеля.
Вычурный трубадур серебряного века, эгофутурист Игорь Северянин известен как мастер ядовитых ярлыков. Многим из маститых деятелей литературы и искусства России начала ХХ века от него досталось на орехи в его пресловутых поэмах: «Я издеваюсь беспощадно над скудомысленным судом!» Но Михаила Врубеля он боготворил: «Я живу в той стране… где декадентом назван Врубель за то, что гений не в былом!»
Действительно, создатель неповторимой, причудливой живописной демониады, основоположник и крупнейший художник-стилист русского модерна конца ХIХ века Михаил Александрович Врубель сегодня, с высот уже ХХI века, видится фигурой загадочной и значительной, без него ныне кажутся немыслимыми извечно незатихающие споры о добре и зле, о месте человека в этом мире. Видный теоретик искусства петербуржец Константин Сюннерберг сто лет назад в статье «Пять художников» писал, что Врубель наметил путь «от хаоса природы к хаотичности в человеческой душе». И действительно, кому из отечественных живописцев удалось вот так же, величественно и харизматично, передать драматическую духовную напряженность Демона-человека с его метаниями, страданиями и загадкой предвосхищения момента Истины?
"ЛЕТО МЫ ПРОВЕДЕМ НА ЮЖНОМ БЕРЕГУ КРЫМА"
15 января 1903 года этими строками завершалось письмо Мих.Врубеля давнему своему приятелю украинскому композитору Борису Яновскому. Но лето в Полуденном крае так и не улыбнулось уже тяжелобольному художнику. В марте 1903 года исхудавший, почти потерявший зрение Врубель все-таки вырвался из унылых серых стен московской психлечебницы Ф.Савей-Могилевича и нашел в себе силы вместе с братом съездить-таки в Крым, в Ялту, в гости к сводной сестре — "Варютке" Кармазиной.
…Знакомый строгий севастопольский вокзал встретил художника злой поземкой. По своим прошлым коротким приездам сюда, в гости к отцу, высокопоставленному отставному военному юристу, который с конца августа 1894-го по 1897 год проживал здесь, на Екатерининской, в доме генерал-майора Золотарева, Михаил Александрович составил довольно зыбкое впечатление о Севастополе. Во всяком случае, каждый его визит к любимому родителю был приправлен горечью встречи, ибо врачи в свое время посоветовали Александру Михайловичу спешно сменить Казань на Крым, ввиду обострения хронической болезни, и атмосфера общения отца с сыном по приезде последнего носила всегда оттенок печали: отец художника с каждым годом все более и более угасал…
Наверное, в силу именно этих причин Михаил Врубель не оставил ни в художественном, ни в эпистолярном наследии каких-либо "следов" своего пребывания в нашем городе — короткие, грустные встречи с родным человеком не прибавляли энергии для активного творчества. И все же небольшая картина "Море", написанная в Ялте ранней весной 1903 года, носит, по всей видимости, собирательный характер. Берег с галечкой на переднем плане, напоминающий фрагменты многих пляжей Южного берега Крыма (в т.ч. и нашей Голубой бухты), серо-зелено-голубой колорит явно уже весеннего, с подсветкой улыбки моря, лишь чуть тронутого еще очень робкими солнечными лучами, — все это выгодно выделяло сию работу среди полотен признанных маринистов, представленных в начале 90-х годов прошлого века в экспозиции Севастопольского Художественного музея, посвященной юбилею Ивана Айвазовского.
Интересно, что эту картину привез на выставку из своего частного собрания алуштинский собиратель Рудаков. Опасаясь квартирных воров (времечко еще то было, как все мы помним!), Рудаков из Севастополя вывез эту весьма почитаемую им работу в Феодосийскую художественную галерею на хранение. Оттуда после смерти коллекционера она была возвращена родственникам и, так сказать, увы, выпала из широкого круга народных интересов.
ЧТО ВЕЩАЛОСЬ, ТО И СБЫЛОСЬ…
Известнейшая в России поборница возрождения народного искусства княгиня Мария Клавдиевна Тенишева в своих воспоминаниях, отдавая дань могучему живописному дару Михаила Врубеля, писала: "Такие таланты рождаются раз в сто лет, и ими гордится потомство".
Врубель так исхитрился изобразить в одной из портретных вариаций княгиню Тенишеву, что поневоле приходит на ум (в свете ее же пророчества) сравнение: "Как в воду смотрел!" В лице сладкоголосой сказочной птицы-вещуньи Гамаюн — персонажа акварельного эскиза для грифа русской балалайки, играючи выполненного Мих.Врубелем летом 1899 года в Талашкино — имении кн. Тенишевой, — явно проглядывают черты самой Марии Клавдиевны: царственно прелестной женщины, обладательницы, кстати, чарующего колоратурного сопрано, голоса, восхищавшего самого Петра Чайковского.
К мысли о таком портретном сходстве много лет назад пришла искусствовед Севастопольского Художественного музея Людмила Смирнова. Могу, однако, предположить, что на этом врубелевский "сюрприз" не завершается. Если символический гриф рисованной балалайки перевернуть на 180 градусов и глянуть на причудливые извивы ветвей дерева, на котором сидит птица, то вполне отчетливо вырисовывается буква "М" — Мария.
…Этот рисунок в 1947 году попал в фонды Севастопольской картинной галереи, и был он подарен нам в Симферополе Евлампией Мишоновой, вдовой Александра Мишонова — русского самородка, резчика по дереву, выпускника Тенишевской художественной школы народных промыслов, то есть, так сказать, попал на хранение из первых рук…
Белила и серебристые краски с перемежающимися алыми пятнами вызывают ощущение лицезрения чудного самоцвета. А характерный зигзагообразный врубелевский мазок создает иллюзию некой одухотворенности, веселой доброты образа, созданного в стиле русского модерна.
Кстати, уместно вспомнить о том, что Врубелю было вообще-то свойственно в якобы отвлеченных декоративных образах, коими он украшал церковные композиции, многие предметы прикладного искусства (лестничные панно, театральные занавесы, музыкальные инструменты, камины), воплощать лица подлинных своих современников. В Одесской картинной галерее хранится "Валькирия", очень-очень похожая на кн. Тенишеву. На известнейшем полотне "Царевна-Лебедь" в чертах опять же сказочной птицы угадывается тонкий аристократический абрис жены художника — знаменитой в то время певицы Надежды Забелы-Врубель.
Буквально накануне юбилея в столичной прессе промелькнуло сообщение о том, что киевские искусствоведы склоняются к мысли о том, что в образе св. Луки, живописца, кстати, Врубель в композиции "Сошествие Святого Духа" (Кирилловская церковь в г.Киеве) изобразил…самого себя. Ну не терпел абстракций этот загадочный и по сей день художник…
Но вернемся к теме райской птицы Гамаюн. Она ведь не так уж и однозначна "по жизни". В известной картине В.Васнецова "Гамаюн — птица вещая" перед нами предстает образ некой зловещей пифии, которая воспевает "злодеев силу, гибель правых". На эскизе же, что хранится у нас, в Севастопольском Художественном музее, мы получаем возможность созерцать одухотворенное женское лицо, обрамленное прекрасным русским кокошником, лицо, несомненно, несущее светлую весеннюю весть о добрых знамениях.
…Всмотритесь же в эту врубелевскую изящную эскизную работу, выставленную к 150-летию со дня рождения художника в нашем музее на специальном стенде. Право слово, эта небольшая акварель способна подарить сиюминутную радость бытия, ощущение сопричастности к полету щедрой фантазии замечательного русского художника, чей Демон не страшит людей, а заставляет нас задуматься над тем, как избавиться от хаоса в сердце…
Леонид СОМОВ.
На снимках: М.А.Врубель; эскиз "Балалайки" кисти М.А. Врубеля (Севастопольский Художественный музей).
