Дело Чичикова живет

«Ну да ведь дан же человеку на что-нибудь ум. Кто же теперь зевает? — все приобретают».

Чуть меньше двух веков назад человека ловкого и смекалистого, имевшего опыт державной службы, господина Чичикова осенила вдохновеннейшая мысль, какая когда-либо приходила в человеческую голову: "Да накупи я всех крепостных, которые вымерли, пока еще не подавали новых ревизских сказок, приобрети их, положим, тысячу, да заложи, опекунский совет даст по двести рублей на душу: вот уж двести тысяч капиталу! Конечно, трудно, хлопотливо, страшно, чтобы как-нибудь еще не досталось, чтобы не вывести из этого истории. Ну да ведь дан же человеку на что-нибудь ум. А главное, то хорошо, что предмет-то покажется всем невероятным, никто не поверит". Да вот беда, в наше-то время крепостных нет, а значит, такая великолепная мысль пропала зазря. Хотя уж очень интересный предмет — мертвые души. Тут можно любое дельце провернуть да на усопшего списать — с мертвых-то какой спрос? И, что ни говори, не перевелись у нас умы яркие да изворотливые.

Вот, к примеру, самое сердце белокаменного Севастополя — Большая Морская. А вот и домик за номером 15 посреди нее, между кинотеатром "Победа" и главпочтамтом. Что и говорить, место видное. Каждый день севастопольский люд, и побогаче, и победнее, проходит мимо домика, спешит по делам, или же чинно прогуливается. Чем не место для магазина с нарядами разными, заграничными. Да если еще и лавку на модный манер по-французски назвать, так и отбоя от покупателей не будет.

Есть в этом доме и квартирка пустующая — хозяева померли давно, так что и все карты в руки. Нашелся и охотник провернуть это дело, назовем его господин N. Не-долго думая, наш находчивый господин оформляет все, вернее, почти все документы и отстраивает магазин. Магазин вышел заметный, сра-зу видно — для богатых господ, и, видимо, торговля не без убытка идет. Да и название французское привлекает — "Boutique Couture". Вот только платить за него всевозможные коммунальные взносы накладно, хотя зачем же платить как за магазин — как за квартиру-то дешевле выходит. Да и счета до сих пор приходят на имя бывшей, помершей лет десять назад хозяйки, мертвой души, так сказать. А что, и выгодно, хоть и некрупную сумму выгадываешь, но все ж копейка рубль бережет. Да и от хозяйки никаких претензий не услышишь, ясное дело: какие претензии у мертвой души быть могут? А если сунется кто с проверочкой — так можно сослаться на волокиту бумажную, мол, не переоформили еще. Да и вряд ли найдется много охочих проверять. В рэпе, "Севтеплоэнерго" да "Севгорводоканале" не до какого-то магазинчика. Они делами посерьезней заняты. А выяснять, где какие магазинчики или конторки понастроили, — хлопотное дело. Это надо либо систему передачи информации налаживать, либо штат ревизоров нанимать. Дешевле для всех тарифы поднять — и дело с концом.

Все бы хорошо у нашего господина N складывалось, если бы не излишне бдительные соседи. Не учел он, что в домике-то живут люди старой закалки, обман государства считающие делом зазорным. Они-то и заметили счета на мертвую душу, когда из пачки посланий от коммунальных служб, оставленной на почтовых ящиках, выуживали адресованные им. Заметив, что долги не накапливаются, периодически счета кто-то оплачивает, решили добиться ясности. Да и понятно, что уж кто-кто, а покойница А.Ф. Яковлева явно их не оплачивала, смекнули, что наш ловкий господин N так экономит свои денежки.

Стали бдительные соседи по предприятиям коммунальным ходить, говорить о том, что господин наш их обманывает. Да не на тех работников наткнулись. Недосуг им было вникать, отмахнулись от соседей. Решили тогда соседи искать правды в редакции газет. Какая-никакая, а все-таки власть, хоть и под номером четыре. Реагируем, но будет ли толк? Может, и заставят господина N платить как полагается, но будет жить дело Чичикова. Уж очень интересный и полезный предмет — мертвые души. Да и чего ж их не использовать, коли коммунальщики сами за свою выгоду не болеют? Да и зазорно ли обманывать их, обманывающих население? Да и менталитет со времен Чичикова не изменился: "Кто ж зевает теперь на должности? — все приобретают. Несчастным я не сделал никого: я не ограбил вдову, я не пустил никого по миру, пользовался я от избытков, брал там, где всякий брал бы; не воспользуйся я, другие воспользовались бы. За что же другие благоденствуют, и почему должен я пропасть червем? Какими глазами я стану смотреть теперь в глаза всякому почтенному отцу семейства? Как не чувствовать мне угрызения совести, зная, что даром бременю землю, и что скажут потом мои дети? Вот, скажут, отец, скотина, не оставил нам никакого состояния!" Да и что делать, если мыслят так все, кто может за казенный счет нажиться. Вот только от избытков ли берут? Хотя недосуг им об этом задумываться. За все заплатит простой люд, к казне не допущенный, а он привык, все снесет.

Анна МОСКАЛЕНКО.