12o
Буквально на следующий день после публикации статьи «Рожденный на батарее» («Слава Севастополя+», 12 января) в редакцию пришла Маргарита Арамовна Чуркина. Она положила на стол фотографию военного времени, идентичную той, которую мы опубликовали накануне (фото 1). Напомним читателям: из письма Вадима Михайловича Матушенко, приславшего из Киева эту фотографию, мы знали имена только трех из пяти представленных на снимке офицеров-артиллеристов: крайний слева — командир 35-й батареи А.Я. Лещенко, в центре — командир дивизиона К.В. Радовский, второй справа — капитан М.В. Матушенко. Мы обратились с просьбой к севастопольцам помочь нам назвать имена других офицеров.- Я знаю эту фотографию, она хранится в нашем доме. Второй слева — мой папа, Арам Мисакович Сунгурьян.
Надо же — Сунгурьян! Человек, которого знали и уважали в нашем городе, ведь Арам Мисакович 18 лет возглавлял Севастопольское экскурсионное бюро и не только по долгу службы, но и по велению сердца хорошо владел фактами истории, особенно теми, что были связаны с героической обороной и освобождением Севастополя. Вот ведь как переплетаются людские судьбы! Оказывается, старший политрук А.М. Сунгурьян был комиссаром 35-й батареи. А 12 мая 1942 г. он был назначен заместителем командира по политчасти первого Гвардейского артиллерийского дивизиона береговой обороны ЧФ.
Дочери А.М. Сунгурьяна — Маргарита и Тамара — по сей день живут в Севастополе.
— Папа с мамой поженились в 1938 году. Для меня никогда не существовало национального вопроса. Папа — армянин, мама — украинка. Мамин дедушка — поляк. Ни по-русски, ни по-украински не говорил, жили с семьей под Одессой, в селе Яновка. Родилась я в Таллинне уже после войны, сестра — в Петропавловске. Вот такой конгломерат национальностей. Папа с мамой жили до войны на улице Ленина в так называемом доме Станюковича. В конце октября 1941 года одна из бомб попала в это здание. Квартиру снесло. Мама, Нина Семеновна, с сыном Витей перебралась на батарею. Здесь по соседству с батареей находились тогда все семьи артиллеристов. А вскоре Витя тяжело заболел. Пришлось маме эвакуироваться в Сочи, где жила вся папина армянская родня. Но сына мама до места так и не довезла… До сих пор мы с сестрой не перестаем удивляться: война, на руках больной ребенок, вроде бы не до фотографий, а надо же, она их вывезла, сберегла. Сохранился даже снимок 1931 года, когда папу призвали на флот.
Вместе с Маргаритой Арамовной мы рассматриваем фотографии, которые хранятся в семейном архиве. Есть среди них одна поистине уникальная (2). Об этом свидетельствует надпись, оставленная на обороте рукой Арама Мисаковича: "26 июня 1942 г., дворик 35-й ББ. На табурете Сунгурьян, гвардии капитан Лещенко, слева — гвардии майор К.В. Радовский".
Потрясающе! К нам попала самая последняя фотография, сделанная на 35-й батарее. Она как нельзя лучше воспроизводит обстановку, сложившуюся в те трагические дни. Все разбито, сплошные развалины. Остовы железных балок, обвисшая арматура, искореженная проволока. Три командира, молодые женщины и девушки, бойцы в пилотках. Что это было за мероприятие? Почему Сунгурьян поднялся на табуретку? На кого или на что они смотрят? Кого слушают? Одна из этих женщин, как предполагает Маргарита Арамовна, — тетя Наташа Рыжова. Жила она после войны в Симферополе, но, к сожалению, ее уже нет в живых.
Есть еще одна фотография, сделанная на 35-й батарее. Безусловно, снимок относится к более раннему периоду. Все командиры улыбаются. Настроение хорошее. На обороте — надпись, но прочитать ее нелегко, почерк неразборчивый: "Севастополь, 1942 г. Во дворике 35-й батареи. Слева направо: капитан Лещенко, командир батареи; ст. политрук Сунгурьян, майор Радовский, капитан Матушенко, политрук Учитель (неразборчиво)". И какие-то сокращения. Вот еще надпись на другом снимке: "Генерал-майор Моргунов, командир 30-й батареи майор Александер, комиссар 30-й батареи Соловьев, дивизионный комиссар Бондаренко". На следующей фотографии (3) А. Сунгурьян — слева, кто женщина, находящаяся справа, неизвестно.
Среди фотографий есть оригиналы и есть копии, вероятно, сделанные уже после войны. На одном из снимков — церемония вручения комсомольских билетов. Политрук Сунгурьян вручает билеты двум морякам. Вот любопытное фото: на командных учениях. Судя по всему, снимок сделан в минуты передышки: все командиры с кусками хлеба в руках.
Арам Мисакович долгие годы хранил фотографии своих сослуживцев, сегодня по этим документам удастся назвать защитников Севастополя, имена которых, возможно, еще не были вписаны в историю обороны города. Так, сохранилось фото Ярыгина Николая Львовича, который служил на батарее с 1938-го по декабрь 1941 г. Что потом с ним стало, неизвестно. На обороте другого снимка надпись: "18 декабря 1941 г., перед уходом на передовую, Мекензиевы горы. Вам, комиссару 35-й гвардейской батареи, на память". Фамилии нет, а на фото — молодой моряк в ушанке, патронташ, гранаты". Кто он?
Особый вопрос по поводу снимка (4), на котором, судя по всему, запечатлены представители высокого командования то ли на корабле, то ли на катере в море.
— Папы здесь нет. Почему же это фото у нас дома? Значит, для него оно было важно. Кто этот человек? Было высказано предположение, что это Мехлис, — делится своими размышлениями Маргарита Арамовна.
После войны ветераны-батарейцы часто встречались в Севастополе. Приезжали из Темрюка, Риги, Мелитополя. Объединяющим центром таких встреч был Сунгурьян. Он разыскивал своих бывших сослуживцев, приглашал их в наш город, тепло принимал у себя дома.
— Вот на одном из снимков рядом с папой Ибрагим Файтанджиев, татарин, — продолжает рассказ Маргарита Арамовна. — Он возил снаряды на батарею, потом попал в окружение, оказался в плену. Ему удалось бежать, он скрывался в Бахчисарае, где жили его родные. 9 мая 1944 года у него родилась дочка. Ее назвали Майей. Вскоре всю семью депортировали. Они жили под Ташкентом. Ибрагим работал таксистом. Когда в 1980 г. стали собирать ветеранов, папа его разыскал, прислал приглашение на торжества. Добился, чтобы его наградили медалью "За оборону Севастополя". А в Ташкенте Ибрагима провожали на празднование 9 Мая как почетного гражданина, мало того, что оплатили дорогу, так еще дали 200 рублей на карманные расходы, чтобы он на встречах с ветеранами не чувствовал себя ущемленным. Потом его семья вернулась в Крым, и мы бывали у них в доме. К сожалению, его уже тоже нет в живых.
На фотографии, относящейся уже к 70-80 гг. прошлого века (5), А.М. Сунгурьян запечатлен вместе с командиром 35-й батареи А.Я. Лещенко где-то в окрестностях Севастополя.
Арам Мисакович Сунгурьян ушел из жизни в 1988 г. Светлая память о нем осталась в сердцах ветеранов, сослуживцев, коллег по экскурсионному бюро. А сегодня мы с благодарностью говорим о нем еще и потому, что он и его семья сохранили для потомков бесценные свидетельства героических и трагических дней обороны Севастополя 1941-1942 гг. Безусловно, эти фотографии пополнят экспозицию пантеона памяти.
