14o
9 февраля в «Славе Севастополя+» в материале «Жди меня, и я вернусь…» было опубликовано письмо из Греции Константина Георгиевича Канаки — участника обороны Севастополя. В этом письме Константин Канаки также упоминает о своей «большой и дружной семье, которая до единого человека участвовала в Великой Отечественной войне». Это действительно так.Два его брата — Георгий Георгиевич и Иван Георгиевич Канаки — с приходом немцев вместе с семьями ушли к партизанам и там помогали громить врага. Много позже, уже после развала Советского Союза, они разъехались жить по разным государствам и республикам. А до этого у них была замечательно трогательная традиция — ежегодно в День Победы встречаться в своей родной деревне Болтачокрак (ныне Глубокий Яр) Бахчисарайского района. На групповом снимке братья Канаки все вместе, в том числе и герой упоминаемой публикации за 9.02.07 года, ныне живущий в Афинах Константин Георгиевич Канаки.
А вот Николай Михайлович Канаки — двоюродный брат Константина, Ивана и Георгия — и по сей день живет в Севастополе. 7 мая этого года ему исполнится 81 год. Я знал, что война застала его пятнадцатилетним пареньком, что с приходом оккупантов он одному только ему известными тропами ушел к партизанам, у которых уже находились мать и сестра Надежда. Но вот знать и даже предположить, что 35-я батарея тоже оставила глубокий след в памяти Николая Михайловича Канаки, я не мог. Об этом он и рассказал при личной встрече:
"Мой отец Михаил Константинович Канаки до войны и в период обороны Севастополя работал парикмахером. Его часто возили на 35-ю батарею, где он подолгу оставался: стриг и брил личный состав. А я ежедневно бегал к нему, помогал. В свои 15 лет я тоже освоил профессию отца. Вместе с матросами ел макароны по-флотски, пил компот, помогал чем мог. Они меня очень любили, я добросовестно выполнял их задания по городу. Так продолжалось до начала июля 1942 года, пока в город не вошли немцы".
— Что же стало с вашим отцом, Николай Михайлович?
— Мой отец, партизан Гражданской войны, бывший боец конной разведки 1-го Симферопольского интернационального полка, а затем, в период немецкой оккупации, участник Альминского подполья, в первые же дни попал в лапы фашистов. Его выдали предатели-полицаи. Несколько дней его держали в тюрьме на пл. Восставших, а потом вместе с другими патриотами вывезли за город и расстреляли… К сожалению, я до сих пор не знаю место гибели отца.
…Николай Михайлович умолк, повлажнели его глаза, очевидно, вспомнил свою нелегкую юность, свое греческое происхождение, все трудности бытия и на прощание сказал: "Да, трудно начинало жизнь мое поколение. Но я не считаю, что юность моя и моих сверстников была загублена войной. Меня признали. Есть у меня несколько наград, среди которых самая дорогая — медаль "За отвагу" (за участие в знаменитом Бишуйском сражении). Жаль, что на старости лет остался один, похоронил жену и дочь — они тяжело болели. Да и у меня сердечко сильно пошаливает. Буду рад, если на будущем Пантеоне памяти 35-й батареи окажутся и наши с отцом имена".
Что можно еще добавить? Действительно, тяжело сегодня жить ветеранам Великой Отечественной войны, половина, а иногда и вся пенсия уходит на лекарства, да и внимания не всем уделяется достаточно, но они не жалуются. Они жили всегда полнокровной жизнью и умирали, если приходилось, как зрелые воины.
