Прогулка с Гансом

На днях звонит знакомый журналист из Киева, говорит, что едет в Севастополь с туристом Гансом из Германии, и просит меня показать им город. Отказать неудобно, и я соглашаюсь быть гидом. Везу их на Сапун-гору, на Малахов курган, в панораму. Гости восхищены увиденным. Ганс вертит головой направо и налево и приговаривает: «Гут, гут».Возвращались в центр по улице Маяковского. Когда миновали банк "Правэкс", немец споткнулся на колдобине, изобразил на лице крайнюю степень изумления и стал тыкать пальцем себе под ноги: "Это что, это как может бывать?" Не понимая, в чем дело, на всякий случай закрываю ему обзор для видеокамеры. Из общения с гостем жестами и обрывками фраз выясняется, что Ганса поразил тротуар у магазина оружия, элитного бильярдного клуба и зала игровых автоматов.

Вижу, что тротуар действительно разбит вдрызг и превратился в череду ловчих ям. От наблюдательности Ганса стало не по себе, но как истинный патриот города быстро нахожусь и говорю:

— Господин Ганс, не подумайте, будто мы не занимаемся благоустройством города, что у нас никудышные дорожники. Совсем не так. Эта часть тротуара разрушена еще во время обороны Севастополя бомбежками. Она специально оставлена как напоминание о войне и охраняется законом. И если бы не это историческое обстоятельство, то собственники элитного бильярдного клуба, зала игровых автоматов, а тем более оружейного магазина, не чуждого эстетических устремлений, давно бы облагородили свою часть улицы по европейским стандартам.

Упоминание о бомбежках озадачило Ганса, и он потянул нас с киевлянином в сторону Приморского бульвара. Увидев начало его реконструкции, здание Художественного музея в лесах и памятник Затопленным кораблям, немец опять наполнился восторгом и восхищением. Только бы, думаю, не пошел на Графскую пристань, где, по моим наблюдениям, у мраморных изваяний давно творится черт знает что. Нахлеставшись в окрестных барах пива и зажав в кулаке мочевые пузыри, бегут туда мужики, прячутся за колоннаду и так наструячивают к подножию двух греческих скульптур, что лужи не просыхают весь год. А немца как назло повело не к Вечному огню, а на Графскую.

Стоит Ганс у греческой богини, нос надушенным платочком прикрывает и удивляется тому, что к подножию мраморного изваяния приставлена железобетонная урна. Я хотел было сказать, что она тоже доставлена из Генуи, является актикварной ценностью и установлена для гармонизации древности и современности. А лужи — результат кислотных дождей, принесенных к нам из экологически неблагополучных районов Европы, но решил, что это будет чересчур. Статуи мифологических богов и мраморные изваяния львов были покрыты таким слоем грязи, что вряд ли мы ее когда-нибудь смоем.

У Вечного огня Ганс был сосредоточен и строг. Снял шляпу и в молчании склонил голову. Прощаясь, выразил намерение еще раз побывать в Севастополе, чтобы увидеть его более величественным и прекрасным. Киевский коллега поинтересовался, не писал ли кто о лужах на Графской пристани. Когда узнал, что писали, вздохнул и безнадежно махнул рукой. Мы поняли друг друга без слов и были рады тому, что Ганс в этот момент отвлекся. Задрав голову, он наблюдал за полетом чайки.