13o
Анна Даниловна Омельяненко бережно хранит документы, фотографии мужа. Дмитрий Филиппович Брижань умер три года назад, и для нее словно остановилось время. Пожилая женщина раскладывает пожелтевшие фотокарточки на столе и легким жестом смахивает слезы. «Мне так обидно за него», — говорит. Сегодня Анна Даниловна жалеет, что порой была так робка и терпелива. Не смогла, как ей кажется, защитить своего мужа-фронтовика, настоящего героя, человека редкой души. А сам он, по словам супруги, в таких вещах был неприхотлив и скромен. Как говорится, не мог постоять за себя.
Все-таки удивительная штука — человеческий характер. Окунаясь в военное прошлое Д.Ф. Брижаня, кажется, нет человека смелее. Главный старшина полка морской пехоты, прошедший подготовку в отряде специального назначения под Москвой, гренадер да и только, в жизни гражданской порою был так беззащитен…
36 СУТОК В ПОЛНОМ ОКРУЖЕНИИ
Дмитрий Брижань родился в многодетной украинской семье. Когда в 1932 году умер от голода отец, у матери на руках осталось семь душ детей. В мае 1938 года его призвали на службу. Хорошие физические данные, быстрота реакции определили дальнейшую судьбу. Год в отряде специального назначения — и Дмитрий десантник. А с таких спрос, как известно, особый. Началась война. Спецназ бросали на самые сложные участки. И они делали невозможное, прорывая фронт. Так было и в 1942 году, когда 386-й батальон морской пехоты, где служил Дмитрий, готовился к Керченскому десанту. Особую 613-ю роту сформировали из лучших пехотинцев и… штрафников. Дело предстояло горячее…
При высадке десанта убило командира роты. Под бомбежкой погиб заместитель. Брижань принял командование на себя. Высадившись под Эльтигеном, батальон занял плацдарм, который в полном окружении (!) до подхода основных сил держал 36 суток.
Штрафники Брижаня сражались, как и положено штрафникам. Шли в передовом отряде морской пехоты под ураганным артиллерийским и минометным огнем. Ворвались в поселок. Овладели высотой. Заняли оборону. Противник в это время подтянул свежие силы — батальон пехоты и шесть танков. "Тов. Брижань, как свидетельствуют документы, с небольшим отрядом моряков-героев принял неравный бой".
Так штрафники стали героями. Уже на второй день судимости со всех были сняты. Но немногие узнали об этом, так как, чтобы удержать высоту, передовой отряд только в течение светового дня шесть раз ходил врукопашную.
Брижань выжил в той мясорубке, лично уничтожив, как свидетельствует боевая характеристика, 12 немецких солдат. Был ранен, но не покидал поле боя. Спустя несколько недель основные силы советских войск взяли населенный пункт и окончательно закрепились в нем. Но первым там был со своими бойцами Брижань.
ЗВЕЗДА ДЛЯ ГЕРОЯ
— Дмитрий, где твоя Звезда? — спрашивали недоумевая друзья-однополчане Дмитрия Филипповича на встрече фронтовиков-десантников, освободителей Керчи. Они были уверены, что их товарищ к этой награде был представлен. Герой Советского Союза П.Г. Дейкало, получивший Золотую Звезду за те же события, так и говорил: "Уж кто-кто, а Брижань первый заслужил это, мы же шли по его следам!
В 1975 году Герой Советского Союза П.Г. Дейкало и группа фронтовиков написали письмо Генеральному Секретарю ЦК КПСС Л.И. Брежневу. Ведь именно он, Брежнев, будучи тогда политработником, напутствовал их. "Вы провожали нас в очень опасный и тяжелый, но нужный для нашей Родины десант в г. Керчь, — писали ветераны. — Этот наказ мы выполнили с честью". В своем обращении к руководителю страны однополчане ходатайствовали за Дмитрия Филлиповича. По их убеждению, о нем забыли лишь потому, что командира убило, передать характеристику в штаб в те горячие дни не было никакой возможности, а сам товарищ Брижань из-за скромности после боев ни к кому не обращался. После войны он попросту сдал свою характеристику в Керченский музей. "Убедительно просим вас, Леонид Ильич, отметить тов. Д.Ф. Брижаня правительственной наградой, соответствующей совершенному им подвигу в бою при овладении плацдармом в районе п. Эльтиген".
Ответа не последовало. Москва промолчала.
НЕ ВЕРЬТЕ. ЧТО К ВОЙНЕ ПРИВЫКАЮТ
Д.Ф. Брижань дошел до Германии, где был ранен в четвертый раз. Позже хирурги так и не смогли вынуть три осколка. Один из них сам вышел через 50 лет, другие остались в теле морского пехотинца. Вспоминать о войне в мирное время Дмитрий Филиппович особо не любил. Иногда, по рассказам жены, смотря по телевизору кинофильм на фронтовую тему, волновался: "Сколько неправды!" А в интервью для флотской газеты однажды сказал: "Не верьте, что к страху на войне привыкают. Каждый раз страшно. А там было страшно до жути. Эту жуть немцы глушили шнапсом, а мы — спиртом".
Подвиг под Эльтигеном, понятное дело, в его биографии не единственный. Об этом говорят два ордена Отечественной войны I степени, ордена Красного Знамени и Красной Звезды, боевые медали.
"ХОРОШО ЖИВЕТЕ!"
Брижань уволился в запас в 1948 году. Пошел работать в систему тыла Черноморского флота. На Северной стороне своими руками построил небольшой дом, перевез семью: жену и двух дочек. Рано овдовел, а с Анной Даниловной они сошлись только в начале семидесятых. В 1978 году ушел на пенсию, однако дома не усидел: не мог без дела. 20 лет проработал аппаратчиком химводоочистки в 44-м спортивном клубе ЧФ, где его очень уважали и ценили. Иные военачальники флота подходили и личным рукопожатием приветствовали сначала его, а потом уж руководство спортклуба.
— Неужели Дмитрий Филиппович не воспользовался своим статусом и не похлопотал за себя? — спрашиваю Анну Даниловну.
— Что вы, — смущается она. — За себя он никогда никого не просил.
Все годы, начиная с момента окончания войны, Дмитрий Филиппович так и прожил в своем маленьком доме без всяких удобств. Приходилось постоянно подлатывать да подстраивать его: то крыша текла, то сыпались стены. Но стыдно было ему, орденоносцу, на жизнь жаловаться. Справлялся как мог, да еще помогал соседям.
А когда уже совсем слабым стал, произошел такой случай. Не выдержала Анна Даниловна и пошла на прием к депутату. Просила к домику мужа газ провести, ведь печь старая совсем разбилась. Дома уже было холодно, как на улице. Депутат пообещал, а заодно просил агитировать за себя.
После визита к ним заглянула некая дама. Увидела две железные кровати, столик, тумбочку, телефон, обрадовалась:
— Да вы еще хорошо живете!
На том и закончилась попытка обустроить их жизнь.
Последние годы Дмитрий Филлипович сильно болел. Большой и грузный, он искал поддержку в маленькой жене, опираясь на ее плечо, не имея возможности свободно передвигаться. Почти вся пенсия уходила на дорогостоящие лекарства, оставляя супругам совсем немного на какие-то другие "радости".
До последних дней он верил в возрождение, в процветание своей страны, искренне считая, что для этого у нас есть самое главное — люди, готовые работать и днем, и ночью. Нужно просто направить эту энергию на созидание. И человек, который сумеет сделать это, непременно отыщется.
Хоронить Дмитрия Филипповича Брижань Анне Даниловне пришлось за свой счет. Затерялась справка, что он участник боевых действий, потом в военкомате был выходной, а потом ей стали объяснять, что если из бюджета будут перечислены деньги в конце года, то… Она махнула рукой, кое-что продала из личного имущества, но памятник сделала мужу как надо.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Я сомневалась, писать ли о том, что было с Дмитрием Филипповичем в последние годы, или остановиться, как это принято, на главном, военно-патриотическом, срезе его судьбы. Еще раз напомнить о подвиге, совершенном во спасение своего народа, рассказать о смелом и мужественном человеке, защищавшем Родину, не жалея живота своего, — ни за славу, ни за деньги, ни за какие-то другие исключительные блага.
Но это все равно, что закрыть глаза. Не видеть того, чего не хочется. Не мучиться совестью, не испытывать чувства вины, гнать от себя мысль, что все должно было быть по-другому. Тот же самый фриц, некогда мечтавший о покорении мира, сидит в своей сытой Германии на приличном государственном обеспечении да чай с кренделями пьет. Навряд ли у него течет крыша, а ради приобретения лекарств приходится экономить даже на еде.
Страшно, когда уходит поколение таких, как Брижань, со словами: "Жизнь несправедлива". Но у нас пока есть возможность покаяться. Еще хоть что-то сделать для фронтовиков. Вспомнить, помочь, оказать внимание. Пока не поздно
