16o
Балаклавская буря была явлением европейского масштаба. Не случайно, даже спустя месяцы, очевидец тех событий Изабелла Дуберли писала: «Боже мой! Один раз увидев это, кто может забыть! Позвольте мне захлопнуть книгу, ибо, чем больше я размышляю об этом, тем более ужасной мне кажется катастрофа» (перевод Н.Ищенко). Сегодня мы расскажем о Балаклавской буре как метеорологическом явлении. Напомним, что огромные волны и порывистый ветер потопили или повредили практически все английские корабли, стоящие на якорях перед входом в Балаклавскую бухту.
Во время бури 14 ноября 1854 г. погибнет 21 английское судно. По другим данным, число погибших кораблей 30. Вероятно, вторая цифра включает и те английские суда, что потерпели крушение у мыса Херсонес ("Дунай"), в устье реки Кача ("Ганг", "Будвель", "Тейрен", "Лорд Раглан", "Пиренеи"). Ещё четыре английских корабля затонули у берегов Евпатории. Среди них 100-пушечный линейный корабль "Генрих IV" и корвет "Плутон".
В Балаклавской бухте, которая всегда славилась спокойствием своих вод, почти все суда получили повреждения. Илистое дно плохо держало якоря, и корабли под действием ураганного ветра начали дрейфовать по акватории порта, ударяя друг друга. При этом они теряли рули, носовые фигуры, фальшборты.
По признанию многих современных исследователей морских катастроф, в истории мало найдется примеров одновременной гибели такого количества первоклассных кораблей. Даже спустя неделю после урагана многочисленные тела погибших всё ещё плавали в бухте и в открытом море. А берега были покрыты многочисленными обломками кораблекрушений.
Интересно, что уже на следующий день установилась малооблачная холодная погода без осадков, что хорошо согласуется с данными метеорологической науки о прохождении холодного фронта. Ветер, как говорят моряки, убился, то есть стих.
Несмотря на обилие погибших английских кораблей, в памяти местных жителей и в исторических хрониках Балаклавская буря запомнится главным образом гибелью одного из них — трёхмачтового винтового парохода "Принц".
Кстати, о названии. Русская газета "Наше судоходство" в 1897 году в своей статье указывает название "Принц-регент", т.е. "Принц — опекун малолетнего правителя". Уважаемый историк академик Е.В. Тарле в капитальном труде "Крымская война" называет его "Черным принцем". Но в действительности название злополучного корабля — "Принц".
Но вернемся к Балаклавской буре. Она — явление прежде всего погодное. И она, конечно, нашла отклик в умах и трудах метеорологов, дав толчок возникновению нового научного направления в древней науке о погоде — синоптической метеорологии, услугами которой пользуется каждый из нас.
Не имею основания утверждать, что в 1854 г. не существовало прогноза погоды. Вопрос "Какая будет погода завтра?" волновал еще нашего далекого первобытного предка. Народная мудрость хранит сотни примет изменения погоды, начиная от наблюдения за птицами и заканчивая сложными астрологическими расчетами. Но только лишь в XIX веке наука подошла к математическому расчету будущего состояния атмосферы вместо гадания по противоречивым местным признакам погоды или народным приметам.
В основе этого научного подхода лежала теория атмосферных потоков (вихрей), основы которой заложили немец Брандес, француз Дове, россиянин М. Спасский, англичанин Фицрой. Несмотря на насмешки скептиков, эта теория уверенно завоевывала общее признание. Размышляя над ней, метеорологи-практики пришли к мысли о необходимости сбора и обмена информации с большой территории, соизмеримой с размерами циклонов и антициклонов, т.е. родилась идея объединения метеостанций всех стран Европы в единое целое.
Однако для воплощения этой идеи в практику требовались деньги, а для того, чтобы их дали, требовался толчок…
Вот мы и подошли к Балаклавской буре. Да-да, именно её неистовые волны, разметавшие английский флот, "вынесли" на поверхность общественной жизни Европы идею создания Всемирной службы погоды, плодами которой мы пользуемся до сих пор. Вот какое впечатление произвели убытки от буйства морской стихии на Черном море на европейских правителей: "Я совершенно подавлен" (император Франции Наполеон III), "Ущерб, понесенный Англией, трудно переоценить" (премьер-министр Англии).
Страх пережить такое потрясение повторно заставили императора Франции Наполеона III лично дать указание ведущему астроному своей страны — У. Леверье — создать эффективную службу прогноза.
Выбор исполнителя проекта был не случаен. Уже в то время Леверье считался лучшим математиком мира, сумев "на кончике пера" открыть в 1848 году планету Уран.
Как подобает настоящему ученому, Леверье начал со сбора информации о погоде в Европе накануне и во время злосчастного шторма. Выяснилось, что сей ураганный вихрь зародился в Средиземном море, и прежде чем достичь Балаклавы, проследовал с запада на восток, везде сея разрушения. Натворив бед на Средиземном море, ураган отправился на Черное. Уже 10 ноября (29 октября по ст. ст.) он потопил у берегов Турции два корабля этой страны — фрегат и линейный. На следующий день у берегов Варны утонули две французские бригантины, в Бальчике — ещё одна. Через день шторм пришел к берегам Крыма.
"Ах, если бы можно по телеграфу предупредить черноморскую эскадру о надвигающейся с запада беде!" — подумалось астроному. К тому времени электрический телеграф уже вошел в обиход европейцев. А метеорологи Крейль (в Праге) и Поддингтон (в Индии) ещё в 1842 году предлагали использовать электрическую связь для прогноза погоды. Крейль даже наметил план организации дела, но его дорогостоящий проект показалась власть имущим преждевременным.
Леверье, имея на руках такой козырь, как Балаклавская трагедия, был более настойчив и удачлив, чем его предшественники. Постоянно напоминая французским законодателям о жертвах разъяренного моря, он сумел внушить им мысль о необходимости финансирования своего проекта по созданию сети метеостанций, связанных между собой и с единым центром посредством телеграфа. Правительство Франции отпустило необходимые средства. Дело пошло. Уже 19 февраля 1855 года, спустя всего три месяца после шторма в Балаклаве, была создана первая прогнозная карта, прообраз тех, что мы видим в новостях погоды.
В 1856 году во Франции работали уже 13 метеостанций, а на следующий год Париж стал получать информацию о погоде от зарубежных наблюдателей. Так сформировалась Европейская служба погоды. С 1865 года во все европейские порты стали приходить штормовые предупреждения. Практическая польза новой организации вскоре стала очевидна всем. В течение десяти лет (с 1865-го по 1875 г.) службы погоды были организованы во многих странах мира.
В России сеть метеостанций (обсерваторий) возникла в начале XIX века, а телеграфные сообщения о погоде главная физическая обсерватория стала получать одновременно с Парижем (!) в 1856 году. Со временем в единую метеорологическую службу вошел весь мир: тысячи метеостанций и постов, многочисленные корабли и самолеты погоды, космические станции, спутники Земли. И теперь каждый из нас является потребителем продукта этой индустрии прогноза, не задумываясь, что в начале цепочки событий, породивших Всемирную службу погоды, находится Балаклавская буря, что разыгралась у берегов Крыма 150 лет назад.
А как же с идеей точного прогноза? Насколько мечта приблизилась к своему воплощению? По мнению крымских ученых А.А. Загородникова и Н.В. Сироты, в настоящее время трагедия типа Балаклавской бури 1854 года вряд ли повторится. И не только потому, что сейчас за циклонами внимательно следят спутники и подают полученную информацию на экраны наших телевизоров. Теперь, согласно их разработке, есть шанс обнаружить локальные зоны шквалов заблаговременно (не менее чем за 6 часов) при помощи береговых дистанционных средств. В Европе уже сравнительно давно, следуя той же логике, что и при создании единой сети метеостанций в 1855 году, все метеорадиолокаторы объединили в единую радиолокационную сеть (проект СОТ — 73). Это позволило им обмениваться радиолокационными изображениями облаков, глядя на которые опытный глаз синоптика почувствует потенциальную опасность. Конечно, сам по себе прогноз не предотвращает катастрофы. Для этого требуются специальные меры, но это, как говорится, совсем другая история.
