В аду

В центре города в одной из квартир брошены умирать два человека. Не бомжи, не пьяницы, не тунеядцы, а больные, беспомощные люди, волей обстоятельств оказавшиеся в беде. Их собственный дом мог стать им могилой, если бы не внимание чутких соседей. Некоторое время две пожилые женщины пытались справляться с ситуацией самостоятельно, но, обессилев, позвонили в редакцию. То, что увидели корреспонденты газеты, повергло их в шок.За дверью квартиры, расположенной в трехэтажном доме, начинается ад. Зловонный запах первым свидетельствует о том кошмаре, что здесь творится. В одной из комнат на кровати среди кучи грязного белья лежала пожилая женщина. (Она уже несколько лет не может ходить). Точнее, живые мощи — все, что от нее осталось. Увидев незнакомые лица, несчастная, как это ни странно, слабо шевельнулась и тихо спросила: "Вы кто?" Узнав, что пришли журналисты из газеты, вроде как даже обрадовалась, издав шумный, облегченный вздох. Смотреть без содрогания на эту картину нельзя. И в кошмарном сне не приснится, что ВОТ ТАК могут жить в Севастополе люди…

В соседней комнате — ее парализованный сын. Пять лет назад сорокалетнего мужчину так сильно избили, что он не может теперь ни двигаться, ни говорить. Единственная связь с миром — работающий телевизор. Услышав в коридоре посторонние голоса, мужчина замычал от волнения. И в этом крике услышалось все: "Я — здесь! Я — живой!"

— Когда-то у Елизаветы Георгиевны Слесарчук была нормальная семья, — рассказывают соседи. — Муж, военный (умер десять лет назад), двое сыновей. Но один сын погиб, с другим, ныне парализованным, произошла непоправимая трагедия. До случившегося Александр Слесарчук плавал, хорошо зарабатывал. Мать, пока могла, ухаживала за ним. Но несколько лет назад упала, сломала шейку бедра и с тех пор уже не поднимается.

Как это и должно быть в таких случаях, инвалиды обратились в социальное учреждение. На дом начали приходить социальные работники. Соседи вспоминают теплым словом некую Нелю, которая обеспечила не только хороший уход, но даже сумела сэкономить определенную сумму. Эти деньги были отложены на самый уж крайний случай. Не- трудно догадаться — какой.

Но в 2006 году Слесарчуки с обслуживания социального территориального центра помощи пенсионерам и одиноким нетрудоспособным гражданам снялись. Частным порядком их начала обслуживать женщина по имени Ирина. К сожалению, ни фамилии, ни адреса ее соседи назвать не смогли. Они знают только, что женщина переоформила пенсию инвалидов на себя. Кроме того, ей присылал какие-то деньги родственник Слесарчуков из Санкт-Петербурга.

И вот прошла неделя, как эта "помощница" больше не является. Сначала по телефону сообщила соседям, что заболела. Но неделю спустя сказала, что вообще отказывается приходить. На вопрос одной из соседок, чем кормить несчастных людей, ведь они просто умрут с голоду, ответила, что ей больше до этого нет дела. Якобы родственник, проживающий в Санкт-Петербурге, перестал слать переводы. Так это или нет, сказать с уверенностью пока нельзя.

— А что же нам делать? — растерялись соседки. Одной из них 86, другой 75 лет. Они уже сами давно нуждаются в помощи, а тут такая трагедия развернулась на глазах. "Сердце болит, не выдерживает", — жалуются пожилые люди. По ночам без снотворного они не могут заснуть которые сутки.

…Мы прошли на кухню, чтобы увидеть, чем же раньше кормила Ирина своих подопечных. На грязном столе пакетики — быстрорастворимый суп. Правда, не менее грязная плита наводила на мысль, что на ней когда-то что-то варили.

"Тут еще гора немытой посуды была, — вздыхают соседки. — Мы уже вымыли. Тарелки просто прилипали к рукам".

Чем руководствуются люди, когда берут на себя такую тяжелую ношу, как уход за лежачим больным? Для Ирины это был заработок. Но женщина не просто плохо выполняла свои обязанности, она совершила преступление, бросив несчастных на произвол судьбы, не передоверив их никому. Если уж не по уголовным, то по человеческим меркам точно.

Мы попросили прокомментировать ситуацию заведующую социальной службой Севастопольского городского территориального центра помощи пенсионерам и одиноким нетрудоспособным гражданам Л.Н. Бондарь.

— Когда мать и сын Слесарчук снимались с учета в нашей организации и переходили на частное обслуживание, мы предлагали им все-таки оставить в помощь и социального работника. Во всяком случае, это был бы хоть какой-то контроль. Но получили отказ, как в свое время был также получен их отказ от дома-интерната.

Этим людям действительно нужен частный уход, так как многое из того, что необходимо для них делать, не входит в функции наших специалистов. Насколько я понимаю, между Ириной, Слесарчуками и их родственником из Санкт-Петербурга была договоренность, что при условии определенной оплаты труда все задачи будет выполнять один человек. Но есть информация, что договор нарушен (родственник из России на связь пока так и не вышел), а за гроши такую работу делать никто не захочет. В настоящий момент мы послали в семью своего социального работника, чтобы хоть как-то привести в порядок квартиру и обеспечить кормление. Но в данном положении это далеко не все действия, которые надо выполнять. Вопрос остается открытым.