16o
В Севастополе бывали, о Севастополе писали многие, очень многие признанные классики литературы. Достаточно вспомнить А.С. Пушкина, Л.Н. Толстого, А.П. Чехова… Список будет очень длинным, если его дополнить именами писателей советской поры нашей истории. Особое место в истории города принадлежит Константину Паустовскому. Начиная с дореволюционной поры, он неоднократно бывал в Севастополе. В порыве любви к городу Константин Георгиевич назвал его второй родиной. «Как уютен и солнечен Севастополь! Как тепло, ярко, южно», — писал Константин Георгиевич в 1922 году жене Екатерине Загорской-Паустовской. Севастополю писатель посвятил ряд пронзительных произведений, в том числе созданную в нашем городе полную романтики повесть «Черное море». Однажды в Морской библиотеке был оформлен формуляр на имя Константина Паустовского — ее читателя. В конце жизни он мечтал полтора-два года провести «неузнаваемым» в одном из финских домиков на территории Национального заповедника «Херсонес Таврический». Но дальше присвоения ему звания почетного херсонесита дело не пошло.
14 июля исполняется 40 лет со дня ухода в вечность Константина Паустовского. В нашем городе его имя носит пятый филиал Централизованной библиотечной системы для взрослых имени Л.Н. Толстого.Присвоение библиотеке имени любимого многими писателя стало отнюдь не формальным актом. Мало-помалу эта библиотека превратилась как бы в пристанище духа Константина Георгиевича в нашем городе.
Заведующая пятым филиалом Наталья Соколова наизусть декламирует отдельные произведения Константина Георгиевича. Это не только проявление восхищения творческим наследием классика, но и свидетельство поэтичности его слова. Наталья Константиновна — постоянный участник проводимых Московским музеем-центром Константина Паустовского чтений в городах, связанных с жизнью и творчеством писателя. Как правило, из таких командировок Наталья Соколова возвращается домой не с пустыми руками.
Гостеприимная хозяйка библиотеки раскладывает передо мной настоящие реликвии. Возникает ощущение присутствия здесь Константина Георгиевича: книги, фотографии, рукописи…
Честное слово, не знаю, с чего и начать, настолько значительно собрание библиотеки как дома Константина Паустовского в нашем городе. Но начинать все равно надо.
Руки сами тянутся к книге писателя "Избранное", выпущенной в 1962 году издательством "Московский рабочий". Этот том автор держал в своих руках! Мало того, оставил на нем дарственную надпись.
В публикациях уникальнейшего московского журнала "Мир Паустовского" можно увидеть копии великого множества автографов Константина Паустовского. Чаще они звучат так: "Дорогому такому-то на память о московских (ялтинских, одесских и так далее) встречах по-дружески". Дата и узнаваемая по обложкам книг собраний сочинений подпись классика.
Каждое слово, каждая буквочка, выведенные его пером, — большая ценность. Но на издании "Московского рабочего" — особый автограф Константина Георгиевича. Особый потому, что обращен к жительнице любимого им Севастополя, особый еще своей теплотой и душевностью. "Дорогой Ксении Никифоровне Фарапоновой, — пишет Константин Георгиевич, — спасибо за лечение, за доброту, за чудесный Ваш русский характер. К. Паустовский 25.ХII-63 г. Москва".
В 1963 году ненастным вечером глубокой осени каретой "скорой помощи" Константин Паустовский был доставлен из гостиницы "Украина" в морской госпиталь с тяжелым приступом стенокардии. Лечащими врачами писателя были назначены опытнейшие специалисты Яков Рубанов и Ксения Фарапонова. Яков Абрамович подарил пятому филиалу копию воспоминаний о тех тревожных днях. В полной мере я использовал их в очерке "Память о неожиданной встрече", опубликованном в нашей газете 13 октября 2001 года. А вот и новинка — это краткий, но емкий рассказ Якова Рубанова о коллеге. Ксения Фарапонова, пишет Яков Абрамович, родилась в 1911 году в семье земского врача. В 1934 году она окончила медицинский институт. Молодой врач работала в участковой больнице. В 1941 году в первые дни Великой Отечественной была призвана в армию. Три долгих года трудилась врачом-ординатором военно-морского госпиталя. В 1944-м вернулась в Севастополь в составе врачебного коллектива госпиталя. Ксения Никифоровна до выхода в 1966 году на пенсию работала ординатором терапевтического отделения главного военно-морского госпиталя Черноморского флота. Здесь ее ноябрьским днем и свела судьба с заболевшим маститым писателем.
Константин Паустовский был восхищен высоким профессионализмом Ксении Никифоровны, ее человеческими качествами. Вернувшись в Москву, в знак благодарности автор "Черного моря" отправил своему лечащему врачу бандероль с надписанной книгой избранных произведений. Ксения Фарапонова долго бережно хранила подарок в своей личной библиотеке. Незаметно подкралась старость. Одинокая к тому времени Ксения Никифоровна засобиралась доживать свои дни куда-то в глубь России, в семью близких родственников. Пожилая женщина очень дорожила книгой любимого писателя. Она решила оставить ее в Севастополе в надежных руках. Яков Рубанов подсказал коллеге, где найти эти надежные руки, — в библиотеке, которая носит имя Константина Паустовского. Так том "Избранного" с автографом писателя оказался в фондах пятого филиала.
Что ни реликвия, то своя история. В феврале 1989 года библиотеку имени Константина Паустовского посетил сын писателя Вадим Константинович.
Впервые он побывал в нашем городе вместе с родителями еще в 1929 году. Гость на выбранной книге девятитомника, вышедшего в 1986 году в издательстве "Художественная литература", написал: "Завидую читателям этой библиотеки, которые через несколько минут могут оказаться на севастопольских и балаклавских берегах, о которых с такой теплотой писал отец…"
Вадим Паустовский оставил также свой автограф и на сборнике воспоминаний об отце: "Приезжая в Севастополь, каждый раз испытываю чувство, что пробудил у меня этот город при первой встрече в далеком детстве. Это чувство помогло мне писать воспоминания об отце, завершающие эту книгу…"
Преподнес Вадим Константинович библиотеке, по-моему, бесценный подарок. Истинным поклонникам творчества Константина Паустовского известно, что он писал не только прозу, но и стихи. Еще до революции первые свои поэтические произведения молодой автор посылал на суд строгого к слову Ивана Бунина. К тому времени — 1916 год — относится автограф на пожелтевшем от времени тетрадном листке — стихотворение юного Константина Паустовского, переданное севастопольским друзьям Вадимом Константиновичем:
Мои туманы синие в огнях,
Ты не увидишь ласкового моря —
Все, словно ткань, все в золотых дождях.
Плывут часы и нежно плачут зори…
А рука не автора. На помощь приходит Наталья Соколова:
— Это стихотворение в 1916 году переписано рукой первой жены писателя Екатерины Загорской, — сказала Наталья Константиновна.
Екатерина Степановна была незаурядным человеком. Будучи невестой Константина Паустовского, она преподавала французский в севастопольских мореходном и коммерческом училищах. Следы ее пребывания в нашем городе еще предстоит найти. "В молодости была большая любовь, — свидетельствует о родителях Вадим Паустовский, — которая служила опорой в трудностях и всегда вселяла веселую уверенность в своих силах". Молодой Константин Паустовский доверил дневнику слова: "И вновь… мне захотелось молиться далекому, светлому Христу, молиться о Хатидже…" Хатидже — так называл Константин Георгиевич возлюбленную после ее ранней поездки в Крым. Катя — это у русских, Хатидже — у крымских татар. "Екатерина Степановна — фантастическая женщина!" — восклицал Эдуард Багрицкий.
Позже вместе с мужем Константином Георгиевичем Екатерина Загорская работала в редакциях ряда газет. Все годы совместной жизни между супругами вспыхивали споры по поводу тематики и художественного метода литературного творчества Константина Паустовского. В середине 30-х годов прошлого столетия семья распалась. Но до конца своих дней супруги сохранили теплые чувства друг к другу. Известно, например, что в начале 60-х годов Екатерина Загорская написала книгу о своей землячке — известном скульпторе Вере Мухиной. Положительную рецензию на нее написал Константин Паустовский.
Хочется долго держать в руках тетрадный листочек, исписанный 92 года назад. Кажется, до сих пор он сохранил тепло рук первой музы писателя-романтика.
Нельзя хотя бы кратко не очертить историю гордости пятого филиала — исполненного маслом портрета Константина Паустовского. Директор Централизованной библиотечной системы для взрослых имени Л.Н. Толстого заслуженный работник культуры Украины Т.А. Эссин заказала его у едва ли не самого маститого в Севастополе художника Геннадия Брусенцова весной 1989 года. 29 мая этого же года пятому филиалу было присвоено имя писателя-романтика. Геннадий Яковлевич несколько раз бывал в библиотеке, беседовал с ее сотрудниками, листал книги Константина Паустовского. Художник говорил, что Константин Георгиевич — любимый его писатель. Как художнику, Геннадию Брусенцову были близки в произведениях Константина Паустовского картины природы — красочные, полные аромата трав, цветущих деревьев. Геннадий Яковлевич изобразил охваченного раздумьями писателя на фоне пейзажа, характерного для средней полосы России: речушка, луг, тронутая позолотой осени березовая роща.
Почти за два десятка лет, в течение которых библиотека носит имя Константина Паустовского, ее сотрудники собрали уникальную коллекцию фотографий, книг и других материалов, которые проливают свет на жизнь и творчество писателя. Наталья Соколова и ее коллеги укрепляются в намерениях оформить у себя музейный уголок Константина Георгиевича.
Чувствуя свой близкий уход из жизни, Константин Паустовский оставил нам такие щемящие строки: "Мне хочется хотя бы маленькой, но светлой памяти о себе. Такой же слабой, как мимолетная улыбка. Улыбнитесь же мне напоследок. Я приму эту улыбку как незаслуженный дар и унесу ее с собой в тот непонятный мир, где нет ни болезней, ни печали, ни воздыхания, но жизнь бесконечная".
