Градоначальник

В почти истекшем 2009 году высокое звание почетного гражданина города-героя Севастополя присвоено Евгению Генералову. С 1979 года в течение десяти лет он возглавлял у нас представительную и исполнительную ветви власти. Вряд ли найдется человек, который возглавлял руководство города дольше, чем Евгений Васильевич. Первый вопрос в беседе с ним корреспондента "Славы Севастополя" коснулся актуальной в нашей стране проблемы функционирования механизма управления административными территориями.- Об этом я могу судить лишь с позиции личного опыта, — предупредил Евгений Генералов. — Хотя структуры власти действовали в стране по единым правилам. Население города избирало совет из 120 депутатов. Совет формировал исполком. Я, как председатель, возглавлял совет и исполком.

— Таила ли эта схема угрозу того, что вы, как законодатель на местном уровне, будете стремиться обеспечить себе легкую жизнь как исполнителю?

— Исполком избирался, как я уже сказал, депутатами. Перед ними он и отчитывался раз или два в течение полугодия. За явные крупные упущения народные избранники вполне могли мне сказать: "Вы нас не устраиваете. На занимаемое вами руководящее место у нас имеется другая кандидатура".

— Евгений Васильевич, в пору, когда вы работали градоначальником, отдельным пунктом Конституции была закреплена руководящая и направляющая роль партии.

— Все было отработано четко. Горком партии проводил кадровую политику. В дела депутатского корпуса, исполкома не вмешивался. Таким образом удавалось избегать дублирования функций управления.

— Идиллия…

— Но так было. Сегодня система власти разрознена. Кабмин, например, по существу, лишен рычагов влияния на действия исполнительных органов власти на местах. На местах же госадминистрации почти не подотчетны советам. Аппарат управления непомерно раздут. Тридцать лет назад мы работали в условиях плановой экономики, тем не менее в горисполкоме трудилось всего 62 человека, в райисполкомах — по 16-18.

Нынче, казалось бы, при рыночной экономике, если взять город и районы, мы насчитаем более тысячи чиновников. Хотя скажу: мы землей не торговали, в настоящее время ее и продают, и предоставляют в аренду. А это масса новых учреждений.

— Вам приходилось обращаться к их сотрудникам?

— Меня попросили об этом с учетом сохранившихся моих связей и информированности.

— И что же?

— На решение вопроса ушло почти два с половиной года.

— Глава правительства Украины Юлия Тимошенко недавно выдвинула требование решать подобные вопросы в течение месяца и не более того.

— Верно, сказала, но в реальной жизни не выходит. Без содрогания нельзя говорить о малом и среднем бизнесе. Какие там мелкий и средний бизнес, если основополагающий для многих предпринимателей вопрос по закреплению за ними права владения очень часто ничтожным клочком земли требует 2,5-3 лет. При этом не всем предпринимателям гарантирована удача. За 2-3 года мытарств отпадает всякое желание открывать собственное дело.

— Евгений Васильевич, Генералов — фамилия, которая смахивает на псевдоним.

— Родом я из Пензенской области. В моем селе Чемодановка фамилия Генераловых была распространена достаточно широко. 60 лет назад я окончил среднюю школу, 55 лет назад — с красным дипломом Пензенский индустриальный институт. Практику проходил в Саратовской области, на Петровском приборостроительном заводе "Молот" Минсудпрома, туда же был направлен на работу. Коллектив предприятия насчитывал восемь с половиной тысяч человек. Первая должность — ответственный сдатчик аппаратуры, а уходил — с должности главного инженера.

— В Севастополь?

— Точно. На родственный "Молоту" завод "Парус" я приехал вместе с начальником одного из главков Минсудпрома. Я ничего такого не подозревал, ведь эта поездка к смежникам была не первой. Но на второй день мой спутник ознакомил меня с текстом подписанного министром Борисом Бутомой приказа о назначении меня на должность директора завода "Парус".

— Как выглядело в то время предприятие?

— Готовы были административный корпус и вспомогательный цех. Рядом уцелели какие-то старые бараки. Их надлежало сносить, а на освободившихся площадках поднимать новые производственные помещения. Строили и выполняли производственные программы.

— В 1976 году вас направили на трехмесячные курсы в институт усовершенствования руководящего состава при Совете Министров СССР…

— На них я защитил диплом с отличием, который до сих пор храню.

— Вы тогда не подумали о том, что курсы — своеобразная подготовка для выдвижения вас на более высокую должность?

— Верите, не было об этом и мысли. Но в 1978 году меня вызвали в Москву, где предложили должность главы одного из главков с перспективой выдвижения через полгода на место заместителя министра. Я прошел все собеседования как в министерстве, так и в ЦК КПСС. Проект постановления Совмина осталось подписать его главе Алексею Косыгину.

Однако в последний момент, поблагодарив за доверие, я отказался переезжать в Москву. Через пару недель был предпринят второй заход, чтобы я все-таки изменил свое решение, бумаги на меня ведь готовы. Но я поступил так, как решил. "Что вы наделали?" — это все, что мог сказать один из заместителей министра.

— Судьба словно хранила вас для поста севастопольского градоначальника…

— Кто его знает. Чтобы развеяться и решить кое-какие производственные задачи, я полетел в Находку, где у нас тоже было предприятие-смежник. После дальней командировки не успел я переступить порог дома, как позвонил первый секретарь горкома партии Борис Черничкин: "Зайди срочно". Пришел. Борис Васильевич сообщил о принятом решении бюро обкома партии рекомендовать меня на должность председателя городского совета и исполкома.

— Что в течение десяти лет деятельности на вершине городской власти удалось сделать и для дела, и для души?

— Десять лет — достаточно продолжительный срок, но и он в повседневных хлопотах пролетел как один день. Нам удалось нарастить объем Чернореченского водохранилища с 40 миллионов кубических метров до 63. Для полной гарантии проложили трубу от Межгорного водохранилища до Севастополя. К 200-летию города построили 200 уголков отдыха…

Но главный предмет моей гордости состоит в предпринятых шагах по решению жилищной проблемы. К 1979 году, когда в декабре я приступил к работе в горисполкоме, в Севастополе вводилось максимум сто тысяч квадратных метров жилой площади. Подсчитали: чтобы человек из городской очереди мог получить квартиру минимум в течение пяти лет, надо вводить в строй 320 тысяч квадратных метров жилой площади — не меньше.

— Мешали, как и сегодня, острые проблемы отсутствия финансирования?

— Денег нам выделяли столько, сколько мы могли освоить. Сдерживал недостаток мощностей строительных организаций. Мы предприняли энергичные меры к тому, чтобы технически выросли "Севастопольстрой" и домостроительный комбинат. К решению общей задачи подключились военные моряки, рыбаки, крупные городские предприятия, такие как "Севморзавод", "Муссон", "Парус", "Маяк" и другие.

Таким образом, мы создали мощности, достаточные для того, чтобы построить желаемые 320 тысяч квадратных метров жилья в год. Но на пути встало еще одно препятствие: нельзя было поднимать дома при прежних инженерных сетях. Так мы взялись за прокладку самотечного канализационного коллектора и строительство очистных сооружений. На эти и другие объекты были отвлечены и силы, и средства. Тем не менее за 5-6 лет мы удвоили строительство жилья, и все было готово к тому, чтобы иметь заветные 320 тысяч квадратов, но…

— Но ударил 1991 год.

— Именно ударил. Год, который в истории стал датой развала СССР. Разрушалась не только страна, но и предприятия, в том числе и созданного в городе мощного строительного комплекса. От него остались одни куски. Только сейчас получил воплощение задуманный нами проект строительства газопровода по дну Севастопольской бухты. Планировалось также связать Северную сторону с Южной либо мостом, либо подводным переходом. Уже рассматривались их проекты, взвешивались предполагаемые затраты. Хочется верить, что дело дойдет и до этих наших замыслов.

— Руководителей советского периода сейчас нет-нет да и упрекнут в предоставленных им привилегиях. Вы пользовались какими-то привилегиями?

— Когда меня приглашали в Москву, речь шла о предоставлении квартиры в столице, возможности лечиться в Кремлевской больнице и получении продуктовых пайков. В Севастополе моими "привилегиями" стали напряженный труд и взыскания за малейшие промахи в работе. Хотя 3,8 сотки дачного участка я имел. Успел посадить на нем несколько фруктовых деревьев.

Но тут приглашает к себе Борис Черничкин: "Откажись от дачного участка — такова линия партии". "Хорошо, сдам", — отвечаю. Не успел. Поехал отдохнуть на Южный берег Крыма. Борис Васильевич и там меня нашел: "Ты сдал свой участок?" "А что, горит?" — недоумеваю. Тут же звоню на завод "Парус" с просьбой мои 3,8 сотки отдать рабочему по выбору профсоюза.

Но это был не конец. Сдать участки с построенными домиками было предложено отставным и действующим генералам, адмиралам, полковникам, директорам заводов. "Такова линия партии", — твердил Борис Черничкин. "Не имеем права", — говорю. "А как?" — последовал вопрос. Рассматривалось несколько вариантов решения данной проблемы. Остановились на том, что завод "Маяк" выкупит по госцене у владельцев их дачи и на их же базе откроет свой пансионат. Вот такие привилегии…

— Евгений Васильевич, как градоначальник, вы встречали и провожали посещавших Севастополь, как тогда писали в газетах, "руководителей партии и правительства", гостей из-за рубежа. Что вы сейчас можете вспомнить?

— Мне импонировал министр обороны Маршал Советского Союза Дмитрий Устинов. Он удивлял своей высочайшей компетентностью и информированностью. Так, при посещении "Паруса" Дмитрий Федорович поразил глубоким знанием характеристик выпускаемых севастопольцами изделий. Знал он также характеристики их американских аналогов. Радовался, когда сравнения были в нашу пользу.

Но были и другие моменты. Однажды приехали к нам порыбачить партийный секретарь Зайков, заместитель министра внутренних дел Чурбанов и его жена Галина Леонидовна — дочь генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева. Мужчины на катерке уплыли с удочками на середину водоема, а на берегу Галина Леонидовна доставила нам немало хлопот. Обстановка разрядилась, когда мы бросили на травку скатерть-самобранку.

В поездке в агрофирму "Золотая балка" я сопровождал лидера французских коммунистов Жоржа Марше. Запомнился его вопрос, почему, дескать, на кустах винограда листьев больше, чем гроздей ягод, буд-то во Франции иначе.

— У вас есть увлечения?

— Как ни странно может показаться, в 52 года после тяжелой операции я взял в руки акварельные краски, потом — масляные. Рисую главным образом виды ближайших окрестностей Севастополя. Лучшие свои работы дарю родственникам и друзьям.

— Какой уголок вы любите больше всего?

— Приморский бульвар.

— Как вы будете встречать Новый год?

— Как всегда, в семейном кругу. Радостно, что круг этот расширяется. Чуть больше месяца назад в семье внучки Дарьи родился второй ребенок — мой правнук Платон. На свидание с ним из Киева ожидаются сваты, которые еще не видели внука.

— Предлагаю вам, Евгений Васильевич, сказать то, о чем я вас не спросил.

— Мною уже пройден долгий, полный различных событий жизненный путь. 17 с половиной лет отдано заводу "Молот", почти десятилетие — "Парусу", столько же трудился в горисполкоме, еще два года пришлось поработать в Польше, представляя там Торгово-промышленную палату СССР.

Самым интересным периодом считаю годы работы на севастопольском заводе "Парус". Ежегодно мы на 75 процентов обновляли номенклатуру выпускаемых изделий. Собственно, и "Молот" — заметная веха. На этом предприятии было все: и литейное производство, и штамповка, и гальваника…

Мы выпускали там — не поверите — свыше 300 тысяч видов изделий. Но в отличие от "Молота" на "Парусе", как директор, я формировал производственную политику. За строительство, внедрение автоматических систем мы были удостоены премии Совета Министров СССР (Евгений Васильевич награжден также орденами Ленина, Октябрьской Революции, дважды — Трудового Красного Знамени. — Авт.) Если бы была предоставлена возможность начать жизнь заново, то ничего бы в ней не изменил. Моя судьба удалась.