13o
Столетие минуло со дня кончины нашего земляка, замечательного художника Архипа Куинджи, создателя чарующего, всемирно известного полотна "Лунная ночь на Днепре"….В Крым, на стародавнюю родину своих предков, художник Архип Куинджи "нахаживал", пожалуй, на протяжении четверти века. Чаще он приезжал вначале по "железке" в Севастополь, а оттуда с конной оказией — в Ялту, Симферополь, Алупку. Иногда — по случаю — мастера доставляли в Ялту на небольшом частном суденышке или пароходом РОПиТа.
…В последний год своей жизни Архип Иванович отправился в Крым ранней весной. 8 апреля 1910 г. поезд из Петербурга прибыл без опоздания к железнодорожному вокзалу Севастополя, и из последнего вагона сошел на перрон хотя и седой, но моложавый улыбчивый человек с коричневым чемоданом в руке. Багаж тут же сноровисто перехватил коренастый татарин, который препроводил художника к стоянке извозчиков. 20 минут — и возница остановился у мальпоста на площади с часовней, где седок сошел, пересел на трамвай, который вскоре домчал его до пл. Новосильского.
Здесь, в торце ул. Гоголевской, располагалось в 1910 г. частное автохозяйство А. Иофе и М. Рабиновича. Сейчас здесь здание управления здравоохранения СГГА. Архип Иванович нанял маршрутный легковой автомобиль и вскоре с попутчиками отправился в Ялту, где в гостинице "Ореанда" ему по телеграмме уже забронировал номер его верный ученик Николай Химона.
…В получасе езды от Байдар погода резко ухудшилась. Подул с моря южный порывистый влажный ветер, подсел туман. Саднило сердце, Архип Иванович внезапно зашелся в сильном кашле и попросил шофера остановить изрядно дребезжащий "Форд" в селении Оливы. Здесь, возле домика сельского старосты, под тенью старого дуба решили передохнуть. Неподалеку, у родника, сидел живописно одетый нищий. В драных матросских брюках, в нелепой желтой женской жакетке, а в ногах — видавший виды продувной малороссийский брыль, удерживаемый на земле с двух сторон белыми булыгами.
Водилась такая слабость за Куинджи — "помогать бедным так, чтобы они не знали, откуда пришло… благодеяние" (из воспоминаний вернейшего ученика Куинджи Николая Рериха). Художник, несмотря на недомогание, встал, что-то сказал шоферу. Тот понимающе улыбнулся, подошел к нищему, протянул ему пятачок и попросил чем-то помочь, подняв капот авто. Как только страждущий милосердия человек отошел от своей шляпы, Архип Иванович склонился над ней и опустил на дно целый полтинник.
Позже, минут через десять, он с легкой улыбкой наблюдал за тем, как обескураженный нищий вертел головой и, ничего не соображая, тер рукавом жакетки "слетевшую с неба" серебряную монету. Кстати, в то время этих денег вполне хватило бы бомжу из Олив, чтобы безбедно прожить полмесяца в комфортабельной по тем временам ночлежке А. Чумакова в Севастополе.
…Вконец захворавший художник вечером был в Ялте. На фоне стремительно развивавшейся пневмонии зашкаливало сердце, и Николай Химона вскоре по настоянию терапевта Б. Ножикова срочно вызвал в Ялту жену Куинджи, Веру Леонтьевну. Спустя менее чем месяц чета Куинджи вынуждена была спешно уехать в Петербург, где на исходе лета Архип Иванович скончался от сердечной недостаточности…
После ухода непревзойденного Мастера иллюзорных контрастов тени и света осталось более 500 картин и этюдов, его дело продолжили именитые ученики, составившие костяк Общества художников им. Куинджи: Н. Рерих, М. Латри, К. Богаевский и др.
Одна треть пейзажей величайшего отечественного живописца — родом из Крыма. Достаточно отметить, что самое первое признание к Куинджи пришло в 27 лет, когда он, студент Академии художеств России, представил на академическую выставку в С-Петербурге свою лучезарную картину "Татарская деревня при лунном свете на Южном берегу Крыма" и получил звание свободного художника.
Очень много полотен им были созданы в Алупке, Кикинеизе (с. Оползневое), в любимом имении художника в Кацивели. Кстати, биограф А. Куинджи М. Неведомский отмечает, что нехитрое летнее пристанище Куинджи в Кацивели представляло собой шесть съемных деревянных щитов, с одним дверным проемом, изготовленных, кстати, в Севастополе.
Судя по тому, что основные заказы такого профиля выполнялись у нас в столярной мастера Б. Есауленко, можно предположить, что в один из своих приездов в наш город Архип Куинджи по совету Н. Химоны (здесь, в предместье, проживала его мама) посетил мастерскую купца Есауленко на ул. Б. Морской и сделал заказ на щитовой домик по своим оригинальным чертежам…
Что же еще связывает непревзойденного мастера изображения чудодейственной южной ночи с зеленовато-лимонной Луной в небесах с нашим городом? По свидетельству ныне здравствующего в Симферополе исследователя творчества и жизни учеников школы пейзажистов Куинджи Владимира Сыркина, в музее-квартире художника в С.-Петербурге хранится ряд этюдов, явно написанных в окрестностях нашего с. Передового. А если хорошо вглядеться в фон знаменитой картины Куинджи "Христос в Гефсиманском саду" (Алупкинский музей. — Авт.), то можно узнать (правда, зыбко оконтуренный) антураж заднего вида хутора греков Василькиоти (с. Флотское), где проживали родственники любимого ученика Куинджи — Николая Химоны, и панорамный фрагмент Большой Ялты в районе дореволюционной гостиницы "Ореанда".
Самое главное — наш Художественный музей им. М.П. Крошицкого обладает тремя этюдами блистательного мастера фосфоресцирующих ночных красок подлунного мира, секрет состава которых, кстати, до сих пор до конца не раскрыт. Это — с характерной для "почерка" Куинджи декоративной звучностью колорита "Серый день", "Туман" и, конечно же, "гвоздь программы" — один из замечательных этюдов шедевра пейзажной куинджианы — "Лунная ночь на Днепре". Наша работа называется "Ночь на Днепре" и является постоянным доминантным полотном в стационарной экспозиции Художественного музея в Севастополе.
…Минуло сто лет с того дня, когда в С.-Петербурге остановилось сердце мариупольского кудесника изображения на полотне иллюзорного танго света с тенью — Архипа Ивановича Куинджи. Наш город, выходит, тоже оставил хотя и небольшой, но заметный след от кисти на холсте его загадочной судьбы.
Последние 20 лет художник плодотворно работал, не выставляясь, однако, нигде, видимо, полагая, что в изображении Спасителя, облаченного как бы в кокон, сотканный из серебристого тумана на так и незавершенной им картине "Христос в Гефсиманском саду", он уже достиг апогея своего мастерства, следуя знаменитой библейской формуле: "Бог есть свет"…
А посему есть ли смысл стремиться дальше, чтобы познать Истину Бытия? Ответ однако на этот вопрос так и оставался для глубоко религиозного Мастера в том же зыбком серебристом тумане в течение двух десятилетий до самого его ухода…
