16o
Крымчанка по рождению (из родной Феодосии ещё в школьные годы переехала учиться в Симферополь), уже в 14 лет саксофонистка Вероника Кожухарова покинула полуостров, чтобы учиться в Государственном музыкальном училище им. Гнесиных. Так началась "кругосветная" жизнь Вероники: Украина, Россия, Европа… Накануне севастопольского концерта, который состоится 10 сентября в Матросском клубе, мы решили взять интервью у молодой саксофонистки. А начать его — с вполне закономерного вопроса: "Что привело юную выпускницу музыкальной школы в знаменитую и для многих недоступную Гнесинку?"- По иронии судьбы, единственным духовым инструментом, который мне не нравился при поступлении в музыкальную школу, был именно саксофон. Я собиралась идти в класс флейты, Но мама полностью перевернула мою судьбу. Она сказала, что по моему складу характера, по моей энергии мне подходит саксофон, а с флейтой она меня вообще не видит. Так я начала заниматься игрой на саксофоне, попала в класс Лилии Леонидовны Русановой. Я была настолько одержима саксофоном, что через год занятий стала принимать участие в международных конкурсах. Сначала это был Симферополь, потом Украина, потом Россия, Франция…
— Насколько я понимаю, саксофон кардинально изменил ваш образ жизни?
— Когда у меня появился саксофон, вся моя жизнь и все мои дела закрутились вокруг него. Я занималась 6-7 часов в день, ещё нужно было делать общеобразовательные уроки, в музыкальной школе нужно было всё учить, ещё я ходила на айкидо. Занималась днями и ночами. Понятия "гулять" не было. У меня был свободный час в воскресенье. Я могла посмотреть мультик или покататься на велосипеде.
— И ваше упорство принесло плоды…
— Да. На днепропетровском конкурсе "Муза и дети" в жюри был профессор Московской консерватории, который меня услышал и сказал маме, что я могу стать очень большим музыкантом. В итоге в 11 лет я приехала в Москву на консультацию к Маргарите Константиновне Шапошниковой, первой женщине, открывшей класс саксофона в музучилище имени Гнесиных. Когда она меня услышала, сказала, что я родилась с саксофоном! Я стала много гастролировать с ней в дуэте. Мне пришлось экстерном окончить общеобразовательную школу. После училища им. Гнесиных я поступила в академию, потом — в аспирантуру.
— Вас можно назвать вундеркиндом. Скажите, а вас не коснулась проблема многих одарённых детей — раннее разочарование в своём деле?
— Вы знаете, ко мне в семье никогда не относились, как к вундеркинду и уж тем более никогда об этом не говорили. Я делала то, что хотела: много занималась, давала концерты, выигрывала конкурсы… Всё это мне приносило и приносит невероятную радость. Поэтому меня, слава Богу, эта проблема не коснулась.
— У многих саксофон ассоциируется только с мужчиной, женщина с саксофоном почему-то воспринимается в диковинку.
— Мне странно это слышать: во всём мире женская игра на саксофоне — абсолютно нормальное явление. Я видела и слышала, как девушки играют на тромбонах, трубах, тубах, а это далеко не саксофон. На мой взгляд, главное — как человек играет на том или ином инструменте, а какой у него пол — не имеет никакого значения. Хотя я вспоминаю случай, когда профессор музыкальной академии, который преподавал игру на духовых инструментах, всё время говорил, что он просто терпеть не может, когда девушка играет на духовом инструменте.
— Самое время познакомиться с вашим саксофоном. У него тоже есть своя история?
— Есть такой знаменитый человек Патрик Сельмер — президент компании "Сельмер", выпускающей самые лучшие саксофоны в мире. Мне повезло, что Патрик стал одним из поклонников моего творчества и подарил мне инструменты — сопрано и альт.
— Вы уже развеяли "гендерный" стереотип о саксофоне. Есть ли другие проблемы понимания, связанные с этим инструментом?
— Основная проблема в том, что я на саксофоне играю не джаз и не поп, а классические произведения, авангард. Если в Европе и отчасти в России это уже понятно и не вызывает недоумения, то в Украине в этом плане — вообще беда. Люди не представляют, как на саксофоне играть Моцарта или Баха, барочную музыку. Мне очень жаль. Искренне жаль, потому что саксофон давно очень популярен в области джаза и поп-музыки. Люди привыкли, что этот инструмент "орёт", "визжит", "пищит", но у него есть и другая сторона: саксофон может быть безумно проникновенным. Порой люди, которые впервые слушают мой диск, — в полном недоумении: им кажется, что это скрипка или кларнет. Что угодно, только не саксофон. Доходит до смешного! Когда в Москве на радио разыгрывают мои диски, задают слушателям вопрос: "Если угадаете, что за инструмент звучит, получите то-то и то-то".
— Судя по всему, вы соприкасаетесь с миром российского шоу-бизнеса. Вам приносит это пользу или удовольствие?
— Нисколько. Россия тянется за Америкой, но тянется, к сожалению, не по качеству исполнения и аранжировок, а по качеству гонораров. Мне очень обидно. Я думаю, что это тупиковый вариант, потому что в Америке артисты индивидуальны, не похожи ни на кого, там это очень ценится. Если у нас сейчас появится 150 Мадонн или 300 Майклов Джексонов, это никому не будет интересно. Но вокруг сплошной пафос и манерность. Люди в этих кругах не говорят о музыке, они говорят о тусовках, о деньгах. Люди искусства занимаются какой-то бухгалтерией.
— Но ведь на то он и шоу-бизнес: сколько бы ни было "шоу", бизнес остаётся бизнесом.
— Понимаете, всех денег не заработаешь. На одном концерте в Лондоне я встретилась с очень богатым человеком, (не хочу афишировать его фамилию). Когда я приехала к нему после концерта в офис, в котором развешаны подлинные картины XV-XVIII веков, спросила, счастлив ли он. (У него есть всё! Он входит в пятёрку самых богатых людей на планете.) Он ответил: "Нет, я несчастен!" Я сказала: "Почему же? У вас всё есть!" Как потом выяснилось, у него рак. Рак на такой стадии, что он уже не лечится. Даже при его невероятных деньгах. Сейчас он многим очень активно помогает, учредил благотворительные фонды, всё делает быстро, чтобы оставить на этой земле какой-то след. Наша беседа многое изменила во мне, в моём отношении к деньгам.
— Например?
— У меня было очень много знаменитых знакомых, чьи песни звучали отовсюду. Казалось, они такие звёзды нереальные! Проходит год-два, в звезду перестают вкладывать деньги — и от неё ничего не остаётся. А вспомните "Фабрику звёзд"! Это просто ужас! Я ни разу не видела в руках у "фабрикантов" книги, например. Чем они там заняты? Что они говорят людям, когда выходят на сцену? О чём? Ни о чём! Новое поколение ни о чём не думает. Я не в восторге от тех песен, которые они поют.
— А мог бы формат "Фабрики" послужить для популяризации классической музыки?
— Настоящих музыкантов в "фабричных" условиях не выпускают. Настоящие музыканты — это эксклюзив!
— Кстати, о чтении. Хватает ли у вас времени на книги?
— Конечно. Вообще я читаю очень разные по стилю книги… Сейчас, например, "Диалоги" Платона. Не так давно у меня был период, когда я зачитывалась японской литературой. Мне многое нравится, но особенно — "Патриотизм" Юкио Мисима. Кстати, у меня есть музыкальный проект, связанный именно с этим произведением: "Проза и музыка". Чулпан Хаматова читает прозу под аккомпанемент органа и саксофона. А на органе, кстати, играет талантливая японка Хироко Иноуэ. Вот такое женское трио.
— А какой музыкальный инструмент больше всего подходит для дуэта с саксофоном?
— Саксофон настолько универсальный в этом плане инструмент, что однозначно сказать нельзя. Я играю в дуэте с органом, баяном, фортепиано, арфой и целыми оркестрами! Все эти инструменты в дуэте с саксофоном звучат очень красиво и органично. Хотела бы объединить в дуэте звуки саксофона и человеческое пение.
— Есть ли шанс у украинского зрителя увидеть это представление?
— Я даю большое количество концертов в Европе, России, мне искренне жаль, что последний раз я играла в Киеве лет пять назад. Это при том, что я до сих пор гражданка Украины. Это ужасно. Я думаю, когда концертные агентства будут предлагать адекватные условия, а не взваливать все рекламные расходы и выполнение пунктов райдера на плечи артиста, тогда и концертов в Украине будет гораздо больше.
— Может, именно из-за смены культурной парадигмы классика оказывается невостребованной… А можно ли вообще обозначить, в чём "прикладная польза" классической музыки?
— Классика играет настолько великую роль в жизни человека, что многие об этом даже не догадываются. Невероятно, но было много случаев, когда именно классическая музыка вытаскивала людей с того света. Я знаю некоторых таких людей лично. Думаю, это дорогого стоит. Классическая музыка спасает людей! А сколько уже было проведено опытов с классикой на воде! Когда звучала классическая музыка, вода становилась чище, когда рок или поп низкого качества — её состав менялся в худшую сторону. В той же самой Европе в больницах практикуется "музыкальная терапия": там включают только классическую музыку. Люди стали забывать о таком понятии, как душа, а классическая музыка требует только одного — работать душой. Попса же не требует ничего.
— Нужно ли увеличивать "сферу влияния" классики?
— Безусловно, нужно увеличивать распространение классической музыки и её популярность. В этом отношении никаких проблем нет в Европе: там классическая музыка звучит везде, она очень востребована. Увы, не могу сказать того же о России и Украине. Например, прилетаешь в Париж, а там в дамской комнате аэропорта звучит Моцарт, а прилетая в Украину или Россию, ты слышишь на каждом шагу попсу самого низкого качества. Я сама люблю поп-музыку, но высокого качества, также я люблю и классику. У людей должен быть выбор! У нас всё время навязывают низкосортную популярную музыку. Люди вынуждены эту безвкусицу слушать в транспорте, на вокзалах, в аэропортах… О какой культуре и духовности мы можем говорить?!
— Сегодня зритель определяет предложение или же медиаканалы определяют спрос на свою продукцию: мол, "пипл" будет "хавать" то, что дадут?
— К сожалению, это политика медиаканалов. Люди уже настолько устали от такого к ним отношения со стороны телевидения, что многие просто выкинули телевизоры и находят музыку в Интернете. Вот там у них есть выбор: они сами решают, что и когда им смотреть.
— Программа вашего выступления обозначена чётко: "От Моцарта до Пьяццоллы". А чего ждать севастопольскому зрителю от артистки Вероники Кожухаровой?
— Я всегда очень откровенна с публикой, так как она мне дорога и любима мною. Да, программа действительно обозначена чётко, в ней собраны все стили и направления. Люди на этом концерте смогут услышать, насколько богатым может быть по звучанию и восприятию саксофон. Он будет ласковым, страстным, смешном, романтичным, орущим, сумасшедшим…
— Напоследок раскройте ещё одну загадку. На афише написано, что вы — любимица Пьера Кардена. Неужели и правда встречались с маэстро?
— Да, действительно, мы знакомы. У меня с ним сложились тёплые отношения. Встретились мы в Париже в его знаменитом доме. Я играла там на творческом вечере нашего общего друга. Пьеру Кардену понравилось, как я играю. После концерта он пригласил меня в ресторан, где мы и смогли пообщаться в узком кругу. Говорили о многом и разном. Господин Карден очень любит мелодию Ф. Лея "История любви", по его просьбе я сыграла её, даже несколько раз.
— А можете дать несколько рецептов для начинающих артистов, которые пока не покорили своим талантом Пьера Кардена?
— Во-первых, никогда нельзя предавать себя, своё истинное я. Во-вторых, нельзя подражать, надо искать свою индивидуальность. Тогда это будет интересно. В-третьих, когда выходишь на сцену, должен чётко давать себе отчёт, для чего ты туда вышел. Если для того, чтобы тебя поснимали камеры, чтобы родители посмотрели по телевизору, — не надо туда выходить. И не нужно идти на сцену, чтобы зарабатывать деньги, это можно сделать и вне сцены. А самое главное — трудиться. Молодёжь настолько верит сказкам, которые показывают по телевизору, и не видит реальности! Я считаю, нужно любить родных, быть самим собой и никогда не предавать себя, свою душу и своих близких. Это такие заповеди. Думаете, когда я приехала в Москву, у меня сразу появилась куча денег и "всё в шоколаде"? Ничего подобного! Был момент, когда я ела один хлеб и пила воду. Мне не стыдно об этом говорить. Я считаю, что нужно рассказывать о том, как добиваются успеха, через что проходят. К сожалению, только через боль и лишения ты можешь что-то познать. Музыка невозможна без боли. Это такой толчок к творчеству, к поиску, к откровению. А когда у тебя появляются большая востребованность и деньги, важно не забыть, через что ты прошёл и чего это стоило.
