16o
Однажды английский поэт, драматург и художественный критик Оскар Уайльд иронично заметил: «Пьеса имела успех, но публика с треском провалилась». Тонкое и весьма язвительное замечание в адрес зрительской аудитории. И не важно, какой: свидетелей улично-бытовой сценки, посетителей художественной выставки или театральной постановки. Важно другое: мы разучились не только быть тонкими ценителями искусства, но и сопереживать друг другу, следить и грамотно оценивать театральные постановки и творческие выставки художников, которые устраивают их для воспитания нашей публики…
Об истории театрального и декорационного искусства написаны множественные тома научно-исследовательских трудов; в меньшей степени описана история украинского театрально-декорационного искусства. Совсем мало — история периферийного театра и почти ничего не писалось о профессии художника-декоратора театров Севастополя.
Сегодня мы представляем на суд зрителя и художественной критики севастопольского мастера театрально-декорационного искусства — Юрия Корнеевича Чурсина. Сразу заметим: творчество Юрия Чурсина не укладывается в обычные рамки рассказа о творческой деятельности севастопольского художника или декоратора театральной сцены, так как за каждой его сценической постановкой отчетливо прослеживается тонкая грань окрашенности спектакля той мерой условности, которая одновременно позволяла ему сохранять дыхание искусства изображаемой эпохи. Другая причина — многогранность таланта этого мастера…
В конце октября 2011 года в картинной галерее "Южный Эрмитаж" на бесплатной основе открылась персональная выставка Юрия Чурсина, которая сразу же стала заметной вехой на художественном олимпе Севастополя. Одновременно она стала одним из самых приятных потрясений, испытанных автором за последнее время. Выставка не только очаровывает широтой ретроспективной художественной деятельности и творческого видения Чурсина, но и показывает неиссякаемый потенциал художественных направлений, существующих в нашем городе. И пример этому потенциалу, следует признать, с некоторого времени дает наш Севастопольский художественный музей им. М.П. Крошицкого, который за последний год значительно и качественно обновил свой "репертуар". Художники Севастополя словно проснулись от долгой спячки и стали демонстрировать произведения, доселе невиданные и до сего времени несоздаваемые.
Вот почему нас и потрясает творчество Юрия Чурсина. Конечно, устроители выставки во главе с директором галереи "Южный Эрмитаж" М.В. Даниловой в первую очередь попытались показать искусство Юрия Чурсина во всем своем многообразии: театрально-декорационное искусство, искусство витража, живопись и дизайнерские проекты. Не будем строго судить устроителей, как, собственно, и не будем в нашем исследовании давать анализ всем творческим направлениям художника. Мы остановимся лишь на некоторых его работах и попытаемся показать многогранность Юрия Чурсина как мастера Нового и Новейшего времени…
ТЕАТРАЛЬНО-ДЕКОРАЦИОННОЕ ИСКУССТВО
Известно, что одной из главных и главнейших задач в сценографии театральной постановки является включение декораций в динамику актерской игры. Они не просто создают время и место действия, но включаются в сценический диалог с актером и зрителем. Это давно нами забытое чувство единения художника-декоратора, актера и зрителя, как известно, наиболее полно было продекларировано мастерами еще в эпоху серебряного века. Достаточно напомнить читателю о таких мастерах, как Александр Бенуа, Николай Рерих, Мстислав Добужинский, Лев Бакст, и других, которые своими изысканными и талантливо исполненными декорациями "диктовали" сценографию спектакля. И именно они стали рассматривать сцену "…как место, где с наибольшим успехом можно осуществить слияние музыки, поэзии, танца, живописи, архитектуры. В их представлении спектакль должен был быть ярким, нарядным, приподнятым зрелищем, способным захватить зрителя, перенести его в мир образов, далеких от повседневности".
Их декорации становились не только носителями сценической идеи, но и сами по себе являлись произведениями искусства.
Но главную реформаторскую роль в первые десятилетия ХХ столетия сыграли: Всеволод Эмильевич Мейерхольд (1874-1940) и Николай Николаевич Евреинов (1879-1953), которые произвели полную и окончательную революцию в театрально-декорационном искусстве. Их проекты "рельефной сцены", помноженные на символический экспрессионизм, создавали невиданный до сего времени эффект "обнажения сценической сущности" и выноса действия в зрительный зал. В.Мейерхольд говорил: "…реализм, быт отжили свой век. Настало время для ирреального на сцене. Нужно изображать не саму жизнь, как она в действительности, но так, как мы ее смутно ощущаем в грезах, в видениях, в моменты возвышенных подъемов…"
Юрий Чурсин, вероятно, приятно бы удивился если бы ему сказали, что его авторские проекты оформления сцены, выставленные на суд зрителя в галерее "Южный Эрмитаж", есть полное подтверждение Мейерхольдовской и Евреиновской философии спектакля. Вслед за великими сценографами он утверждает, что реализм и его элементы служат ему не более чем источником, от которого нужно отталкиваться, сплетая при этом собственное авторское видение, скользящее над реальностью или рядом с нею. Среда обитания сценического образа в спектакле "Последние" (1973 г.) по произведению Максима Горького — это взорванный мир из бытовых вещей. В этом трагическом балагане высоко над сценой в облаках пыли и серых драпировок-тюков каким-то чудом разместились старые иконы, французские часы, детская коляска, копии греческих скульптур Венеры Милосской и Фемиды, создающие мир какофонии, конфликтной несовместимости и обмана. Вокруг неподвижного центра с разбросанными вещами по сценическому кругу проносятся предметы интерьера, мебели и прочее, выстраивая неожиданные мизансцены. Актеры попадают на сцену через черные провалы, выстроенные по периметру между ламбрекенами из грубой мешковины. Скрипят старые доски пола, служившего местом тайного хранения денег.
Мюзикл "Иосиф Швейк против Франца Иосифа" по Карелу Чапеку (1974 г.) поставлен сценаристом, как и спектакль "Последние", в Севастопольском русском драматическом театре им. А.В. Луначарского. Это метафорический вызов памятнику австрийской военщины — гигантскому "железному сапогу", водруженного в центре города, улицы которого состоят из сплошного "леса" солдатских шинелей. Искрометный веселый спектакль-пародия, где сапог превращается то в кафе-шантан, то в пивную, то в амвон для капеллана. Так же мгновенно перевоплощаются "шинели-улицы", становясь то арестантскими полосатыми робами, то белыми халатами сумасшедших…
Цветовая палитра обоих спектаклей построена на суровых сдержанных тонах, где мгновенными вспышками проблескивают активные цветовые пятна костюмов и предметов интерьера.
ИСКУССТВО ВИТРАЖА
Это еще одна грань творчества Юрия Чурсина.
Если попытаться коротко проанализировать историю формирования витражного искусства с древнейших времен до наших дней, то мы обнаружим удивительные перипетии этого вида искусства: от первых мозаичных стеклянных полов в эпоху Помпей до церковно-славянских христианских витражей, западноевропейских и российских панно в стиле модерн.
Искусство витража Юрия Чурсина укладывается в хорошо изученную и описанную школу советского витражного искусства середины и второй половины ХХ века, с его профессионализмом исполнения и идейного носителя социалистического реализма. Правда, есть одно дополнение: учитывая заказной характер витражей, выполненных Чурсиным, нетрудно заметить, что они видоизменяются от условий и задач, поставленных перед художником. И тогда Юрий Чурсин начинает выступать, скорее, не как талантливый интерпретатор витражного искусства, а как ремесленник, которому нужно "вписать" витраж в архитектурный объект. Но ремесленник не в смысле ремесленного исполнения, а как мастер, видящий объект в полной целостности и гармонии, как мастер оригинального дизайна.
Исполнительское мастерство Чурсина видоизменяется от выбора объекта до стиля исполнения. Витраж то напоминает церковно-славянскую технику, наблюдаемую нами, например, в росписях банкетного зала ресторана "Генуя" в Балаклаве ("Менестрели и комедианты", "Рыцари", "Короли и дамы"), то приобретает черты романтической утонченности и декоративной изощренности, а в некоторых случаях становится экспериментальной лабораторией по поиску "особой изысканной линии", как это мы находим, например, в витражах в кафе "Пьеро" (2003 г.) в Севастополе или в пространственных мозаичных витражах для Дворца бракосочетания в Нижнегорске (2000 г.).
От художественного подхода и задач исполнения витража изменяется и техника исполнения — живописная или мозаичная. Следует признать, что для Юрия Чурсина наиболее излюбленной техникой все же остается мозаичная, которая позволяет ему без особых усилий создавать целые композиции, не нарушая живописной гармонии. Иконография их идет от коврового стиля средневековья с усложненностью декоративной конструкции и фигуративностью линии. Такие витражи наиболее эффектны и не подвержены строгим правилам функционального назначения.
В то же время, отмечая исключительные достижения художника Юрия Чурсина, в том числе и в витражном искусстве, нельзя не заметить творческую новизну мастера — хотя бы по причине практического отсутствия художников этого направления в Крыму и регионе. Вот почему мы выделяем искусство Юрия Чурсина как исключительное явление в художественной культуре Севастополя и Крыма. Новаторство его еще и в том, что в наше суровое время потребность в витражном искусстве давно отпала; отпала с момента падения великой империи под названием СССР с ее идеологией к помпезному возвеличиванию собственных идеологических достижений. Поэтому этот вид искусства сегодня, скорее, переживает период упадка, нежели подъема. И это при всем том, что витраж обладает неисчерпаемыми художественно-композиционными возможностями и выбором стилизующих приемов, основанных на художественных достижениях прошлых веков.
ХУДОЖЕСТВЕННАЯ МИСТЕРИЯ ЖИВОПИСИ МАСТЕРА
Так можно было бы охарактеризовать некоторые живописные эксперименты, представленные художником на персональной выставке в галерее "Южный Эрмитаж".
Юрий Чурсин является многогранным мастером, в том числе и в живописи. Его творческая лаборатория в виде живописных полотен заставляет нас вновь и вновь открывать для себя этого художника с новой, неожиданной стороны. Беря за основу прием художественной иллюзорности, хорошо разработанный еще в ХVI веке нидерландским мастером Питером Брейгелем-старшим (ок.1525-1569), Юрий Чурсин создает картины-мозаики или картины-панно, которые уводят нас в историческое недалекое прошлое, в других случаях — создают магические колористические зарисовки из будней наших дней. Они настолько свежи по своему восприятию, что создают ощущение праздничности и ярмарочной вакханалии. Пестрота красок и дробность живописного мазка словно плетут мозаичный узор средневековья: "Зурбаган" (2009 г.), "Ритмы Балаклавы" (2009 г.), "Первый снег" (2009 г.), "Балаклавские сувениры" (2010 г.) и некоторые другие.
Живописная мозаика у Чурсина, вероятно, идет от его увлеченности витражной техникой. Отсюда и отношение к холсту, как к мозаичному панно. В то же время дробность мазка, свежесть и яркость живописной линии, преломленной через исторический подход в выборе сюжета, придают его полотнам некую архаичность. А эта архаичность, в свою очередь, относит нас к живописным поискам и композиционным приемам, свойственным художникам совсем другой эпохи — Николаю Рериху, Константину Горбатову, Аполлинарию Васнецову, Константину Вещилову и некоторым другим, работавшим в начале и первых десятилетиях ХХ века. Вот, например, как писали исследователи о новых исканиях живописцев начала ХХ столетия: "В новых работах мы не найдем ни драматического конфликта между действующими лицами, ни изображения кульминационного момента этого конфликта, служившего ранее предметом внимания художника".
Юрий Чурсин, словно вторя им, пытается создать полотна эпического характера, порой опускаясь в глубины историзма. Он берет за основу широкую фронтальную перспективу и словно окунает зрителя в события дней минувших. Строго и планомерно выстраивает линию жанрового повествования, не упуская при этом глубокой иллюзорности, скрупулезно прописывая не только фигуры людей, но и архитектурные детали, словно создавая историко-археологическое исследование местности. В результате такой титанической усердности в его творчестве появился целый цикл полотен — от архаизма до повседневности, от мифологического ухода в прошлое до современного символического мироощущения. А его живописная манера, свежесть и богатство красочной палитры возвращают нас в осязаемый нами мир и создают зрителям приподнятое настроение.
Что же касается других его полотен (с его уходом в мифологию и попытками создания новой концепции мифологического символизма), то можно отметить некую схематизацию (или сужение) темы до уровня фантазии художника с одновременным желанием запечатлеть красоты своего родного края, вкрапляя в них мифологические персонажи. На наш взгляд, эти полотна нужно рассматривать как творческую лабораторию по поиску сюжетной линии, а точнее — технический багаж, который всегда сопровождает поиски любого художника. Таковые например, его "Афина-Паллада", "Рождение Венеры", "Похищение Европы", "У берегов Тавриды", "Прометей", "Бахус" (все — 2011 г.) и другие.
И хотя он вносит в некоторые из них одухотворенный, поэтическо-динамичный характер, они, тем не менее, остаются, скорее, "определителем" душевного настроения самого художника.
А. КОВАЛЕНКО, кандидат искусствоведческих наук, профессор.
P.S.: В этом году мастер отметил свой юбилейный, 70-й, день рождения. Хочется пожелать ему здоровья и творческих успехов и поблагодарить за радость, которую он приносит людям.
