12oТрудно остаться равнодушным, прочитав статью Ирины Будяковой в «Славе Севастополя» за 8.06.2013 года «Остановитесь, господа искатели «клубнички»! Уж если речь идёт даже о защите чести и достоинства «рыцаря без страха и упрека» — командующего авиацией ЧФ в период второй героической обороны Севастополя Николая Острякова и легендарного снайпера Людмилы Павличенко, значит, уж слишком неблагополучно с моралью «в нашем королевстве».Хотя статья И. Будяковой не краеведческая, её преамбула: «Я хочу вступиться за честь Н.А. Острякова и его супруги Анны Владимировны», — но она, безусловно, более широко и, что особенно ценно, «из первых уст» дополняет биографию особо почитаемого в Севастополе героя. Подобные сведения о семейной жизни Н.А. Острякова, о его жене Анне Владимировне официально нигде вообще до этого не публиковались.
Уважаемая Ирина Ивановна, но для севастопольцев в такой же степени недопустимо посягательство на честь и достоинство Людмилы Михайловны Павличенко. Нельзя согласиться с вашей ремаркой в её адрес: «Конечно, Людмила Михайловна Павличенко пережила Острякова на 32 года, но мне кажется, что человек её уровня, серьёзный историк, женщина, знавшая супругу генерала Анну Владимировну, вряд ли могла дать материалы для сценария. Но кто знает…» (Речь идёт о сценарии презентованного в российском павильоне Каннского фестиваля и запущенного в производство художественного фильма «Битва за Севастополь»).
Как кто знает? Л. Павличенко умерла почти 39 лет назад, когда «клубничка» в нашей стране была уделом подворотни. Наоборот, за подобное «прославление» боевой биографии в те времена можно было загреметь на экзекуцию в партком. Да и в боевой, обозримой как на ладони, героической и одновременно трагической биографии Л. Павличенко невозможно найти реальное место и время для «истории любви» с самым молодым советским генералом Николаем Остряковым.
Обучаясь в Киевском университете, Л. Павличенко окончила снайперскую школу ОСОАВИАХИМ, где и познакомилась со своим будущим любимым и любящим мужем. В начале июня 1941 года они поженились и переехали в Одессу, чтобы здесь Людмила смогла закончить свою дипломную работу.
В первые дни Великой Отечественной войны Л. Павличенко с мужем вступают добровольцами в Красную Армию. А с первого дня начала обороны Одессы, 5 августа 1941 года, сражаются снайперами в рядах её защитников, затем в составе 25-й Чапаевской дивизии Приморской армии обороняют Севастополь. На боевом счету снайпера Л. Павличенко 309 уничтоженных гитлеровцев, несколько поединков с противоборствующими ей вражескими снайперами.
Кстати, весной 1942 года, когда слава о снайпере-инструкторе Людмиле Павличенко гремела по всей Приморской армии, ей было приказано ликвидировать особо опасного вражеского снайпера. Поединок длился несколько дней, в роковую секунду Людмила лишь на мгновение опередила своим выстрелом вражеского снайпера, в записной книжке которого числилось около 500 уничтоженных воинов. Но прибывший в осаждённый Севастополь корреспондент увидел не снайпера-аса, а худенькую женщину с грустными усталыми глазами, у которой на её глазах не так давно погиб любимый муж. В подобных условиях и в таком состоянии до любовных ли утех ей было?
Перед командующим авиацией ЧФ генерал-майором Остряковым во время обороны стояла сверхзадача, как свою авиацию, многократно уступающую по количеству и боевой вражеской мощи, эффективно использовать и в то же время сохранить. Причём на генеральскую молодость — никаких скидок…
Можно ли себе представить битву за Севастополь во вторую героическую оборону 1941-1942 годов человеку, имеющему лишь поверхностное представление о реалиях той жестокой войны, в которой на каждый квадратный метр севастопольской земли было сброшено полтонны взрывчатых веществ, а в районе главного рубежа обороны — полторы тонны на квадратный метр?
Понятно, что человеку ничто человеческое не чуждо. И во время войны влюблялись, случались полевые романы. Наверное, и во время обороны молодой, красивый, глубоко порядочный храбрец генерал Остряков нравился женщинам. Но снимать даже художественный фильм с обязывающим к правдивости названием «Битва за Севастополь», в основе которого лежит надуманная ради «клубнички» история любви двух реальных прославленных героев второй героической обороны, — это же подлость не только по отношению к ним, но и к тем, кого они реально любили.
Да и как достоверно и красиво в той «мясорубке» можно представить любовь сутками выслеживающей у главного рубежа и истребляющей вражеских офицеров и солдат женщины-снайпера и командующего авиацией ЧФ, круглосуточно озабоченного сохранением в экстремальных военных условиях боеготовности авиации ЧФ. Кстати, ближайший аэродром в его хозяйстве располагался более чем в 20 км от зоны действия снайпера сержанта Л. Павличенко.
Война, где кровь и смерть, боль и страдания, красивой не бывает. Но у шоу-бизнеса, к которому относится и нынешний кинематограф, свои законы, главное — прибыль, а клюнуть на «клубничку» в нашем «элитном» обществе всегда «караси» найдутся. По этой прагматичной причине нынче «красивая киношная любовь» без обязательной «постельной» сцены не обходится. Тем более, «творцы киношедевра» громогласно на все Канны утверждают, что «фильм обещает быть очень громким». Общую «постель» даже для киношных героев в «Битве за Севастополь» среди севастопольских развалин будет сложно отыскать, поэтому, видимо, всё произойдёт более «романтично», где-нибудь среди природы в прифронтовом окопе.
Более изощрённое оскорбление для Севастополя и севастопольцев трудно придумать, если даже свершится невероятное и всё остальное в фильме «Битва за Севастополь», кроме придуманной «истории любви», окажется чистейшей правдой. И хотя фильм не документальный, но это же вторая героическая оборона Севастополя, как можно так фривольно-оскорбительно искажать облик реальных прославленных героев обороны, которые на пределе человеческих возможностей так много сделали для нашей общей победы?!
Не надо нам подобного «водевильно-клубничного» прославления второй героической обороны. Надобно образумить и призвать к совести автора сценария Егора Олесова и семейный дуэт режиссёра и продюсера Сергея и Натальи Мокрицких.
