16o
Эти слова Людмила Николаевна Богданова (первая женщина из мира науки, зачисленная в штат научно-исследовательскогого центра «Океанариум», кандидат биологических наук) сказала в 90-е годы первому президенту Украины Л. Кравчуку. Она никак не могла допустить, чтобы дело, которому была посвящена вся ее жизнь, погибло. Сегодня мы вспоминаем, как почти полвека назад происходило зарождение и становление нового направления в науке — гидробионики, кто стоял у истоков, через какие испытания пришлось пройти. Л.Н. Богданова является инициатором и участником многих открытий, удивительных экспериментов, хранительницей редкой и уникальной информации.
ОДЕРЖИМЫЕ
— Нам невероятно повезло, что у истоков создания океанариума стоял Виктор Андреевич Калганов — личность неординарная, человек талантивый, умный, эрудированный, напористый и даже несколько авантюрный, — рассказывает Людмила Николаевна. — В годы войны он был командиром разведывательного отряда. О его фронтовых подвигах написаны книги, снят фильм. Виктору Андреевичу были присущи такие качества, как невероятная работоспособность, умение видеть перспективу, способность хорошо разбираться в людях, вести за собой, увлекать идеей. Он создал сплоченный коллектив ученых-единомышленников, единственный в своем роде в Советском Союзе на тот период. Я была первым научным сотрудником-женщиной, зачисленным в штат океанариума. Произошло это 13 августа 1966 года. Мне было немногим более тридцати. Я уже успела получить научно-практический опыт в лаборатории фармакологии Института экспериментальной биологии и медицины Сибирского отделения Академии наук СССР, когда судьба привела меня в Севастополь.
— Как вы познакомились с Виктором Андреевичем Калгановым?
— Изначально меня пригласили работать в ИнБЮМ, но встреча и беседа с командующим Черноморским флотом адмиралом С. Чурсиным внесли коррективы. В назначенный час я пришла на прием к командующему ЧФ (со мной была пятимесячная дочь, которую не с кем было оставить, и поэтому я попросила секретаря-машинистку, это была В.И. Алмазова, присмотреть за ребенком) и зашла в кабинет. Вскоре вошли три морских офицера. Один из них — высокий, красивый, с хорошей выправкой — и был В.А. Калганов. Речь пошла о совершенно новом направлении в науке, которое должно реализовываться в интересах Военно-Морского Флота СССР. В какой-то момент я засомневалась и сказала: «У меня маленький ребенок. Наверное, я устраиваться на работу не буду». Хотела уйти. Но тут со мной заговорил Виктор Андреевич.
Он так увлеченно рассказывал о дельфинах и перспективах нового дела, что я заинтересовалась. Он говорил, что дельфины — это удивительные животные, обладающие высоким интеллектом и доброжелательностью к людям. Они способны глубоко нырять и быстро плавать, что скорость, развиваемая дельфином, не соответствует мощности, что это парадокс Грея и что нам предстоит раскрыть механизм этого явления. Я не знала, как буду раскрывать механизм парадокса Грея, но работать мне почему-то захотелось. В новом руководителе чувствовалось столько энергии, веры в будущее гидробионики, что и я увлеклась.
— С чего началась ваша деятельность?
— Я хорошо знала английский язык. Калганов обрадовался этому обстоятельству и попросил меня начать сбор всей имеющейся в мире информации о дельфинах. В основном это были американские научные издания. В США исследования морских млекопитающих начались еще 30-е годы. Перед нами стояла задача: найти данные по устройству сооружений для содержания морских млекопитающих, методики их содержания, кормления, сведения по диагностике заболеваний и лечению, подобрать материалы по гидробионике и гидродинамике плавания дельфинов. Начался довольно тягостный труд по сбору, переводу и анализу литературных данных о морских млекопитающих, формированию картотеки. Знания накапливались, и вскоре меня пригласили в Казачью бухту, где я впервые увидела дельфинов и влюбилась в них. Тогда я поняла, что эта работа станет целью моей жизни.
Позже свою лепту в накопление нужной научной информации внесла старший научный сотрудник ИнБЮМа О.Г. Карандеева, тоже владеющая английским. Любые начинания по созданию океанариума были под пристальным вниманием высшего руководства страны. Большую поддержку и всестороннюю помощь оказывал Главнокомандующий ВМФ СССР Адмирал Флота С.Г. Горшков. Он выделил деньги на строительство первой очереди уникального гидротехнического комплекса.
— Как выглядела территория будущего океанариума в Казачьей бухте, когда вы только начинали?
— Это была ковыльная степь, где росло лишь несколько деревьев горького миндаля. Вокруг — никаких сооружений. Все лето мы находились на жаре, а зимой — на холоде. Жили первые годы в палатках. Удаленность от города — 19 километров. Автобус (единственный) отправлялся в сторону Казачьей в 7.15. Мне необходимо было успеть поднять, накормить и отвести дочку в детский садик. Но автобус доезжал только до поселка. Непосредственно до пункта назначения мне нужно было еще километра два идти пешком. Несмотря на трудности, отсутствие элементарных бытовых удобств, вся наша команда трудилась с огромным энтузиазмом.
Уже в 1967 году мы, биологи, отрабатывали методы диагностики, лечения и содержания дельфинов, оценивали особенности их поведения. Совместно с бактериологом В. Лебедевым отработали методику забора крови и ее клинического исследования. Эти методы используются до сих пор. Главный патологоанатом госпиталя Л.А. Шкредова, И.В. Лебедев работали без оплаты, на энтузиазме, что было приметой времени.
Примером для всех был наш командир. В.А. Калганов работал с утра до позднего вечера, а по ночам писал задания в виде записок для каждого сотрудника и вручал их утром для исполнения. Вскоре я стала исполнять обязанности ученого секретаря океанариума, а позднее — ученого секретаря проблемного совета по служебному использованию морских животных Государственного комитета по науке и технике при Совете Министров СССР. Эта работа являлась общественной нагрузкой, в течение 17 лет я совмещала ее с работой старшего научного сотрудника.
Работы по дрессировке дельфинов велись с 1966 года. Обучение проводили А.А. Сабитов, О.Г. Карандеева (выяснилось, что ранее она работала в уголке Дурова). Мы на них смотрели с восхищением. Несмотря на уверения очевидцев, говоривших, что дельфины — миролюбивые животные, где-то в глубине души плавать с ними тогда еще побаивались. Каждое заболевшее животное выхаживалось с большой любовью. Делались инъекции антибиотиков каждые 4 часа. При отказе дельфинов от пищи проводилось искусственное вскармливание, дежурили по ночам. Вспоминаются дни, когда мы с О.Г. Карандеевой в период такого дежурства спали на столе по очереди. Чаще всего у дельфинов наблюдалась легочная патология, что, вероятно, было связано с несовершенством отлова и транспортировки, которые впоследствии были хорошо отработаны.
«ПОТРЯСАЮЩЕ! ПОТРЯСАЮЩЕ! ПОТРЯСАЮЩЕ!»
— Поделитесь первыми личными впечатлениями от встречи с дельфинами. Что поразило вас?
— Когда мы стали взаимодействовать с дельфинами, оказалось, что всё у этих животных удивительно. Возьмем, например, зрение, которое позволяет дельфину видеть все, что происходит в воздушной среде. Линии «воздух — вода» для них не существует. Не выныривая, дельфин из-под воды видит летящую чайку, самолет, жесты тренера. У них удивительные звуки: коммуникационные — для общения в стаде. Раньше стада были до ста голов, сейчас — 20-30. Сказалась активная деятельность человека. Вы, наверное, знаете, что дельфинов отстреливали, их мясо, жир употребляли в пищу, использовали кожу. Гидролокация — это способность дельфина излучать звуковой сигнал и анализировать отражение, своего рода звуковидение. Дельфины способны различать структуру вещества: например, камень это, металл или что-то другое. На расстоянии 150 метров дельфин легко обнаруживает 20-копеечную монету. Можно сказать, что эти животные живут больше в мире звуков.
— Известно, что именно уникальные возможности дельфинов способны лечить разные человеческие недуги с помощью ультразвуков. Это направление получило название «дельфинотерапия». Не могли бы вы объяснить природу этого явления?
— Дельфины издают высокочастотные сигналы. Высота звуков достигает 200 тысяч колебаний в секунду. Это просто трудно представить. Мы знаем, что человек создал аппарат УЗИ, который определяет беременность женщины, исследует суставы, воспалительные процессы. Так вот, этот аппарат излучает 20 тысяч колебаний в секунду. Но если аппарат УЗИ работает пять минут и более длительное воздействие нежелательно, то высокочастотные сигналы дельфина естественны, полезны, для нас не вредны. Когда человек опускается в воду, дельфин словно сканирует его. Животное должно определить, опасен для него этот «предмет» или нет. Он активно использует свои ультразвуковые анализаторы. Ведь в естественной среде у дельфинов есть враги: это касатки, некоторые виды ластоногих.
— Лично вам довелось быть свидетелем наглядного эффекта дельфинотерапии?
— И не единожды. Например, как-то раз на лечение приехала жена военачальника. На одной руке у нее была черная перчатка, кисть не функционировала. С этой перчаткой женщина пошла в воду. Дельфин, плавая на небольшом расстоянии, начал «изучать» ее. Особенно привлекла его внимание рука с перчаткой. Уже после первого сеанса дельфинотерапии ее скованные пальцы начали понемногу шевелиться. В книге отзывов она написала только одно слово, но повторила его много раз: «Потрясающе! Потрясающе! Потрясающе!»
ПЕРВЫЕ В МИРЕ
— Вы посвятили научной деятельности в области гидробионики многие годы своей жизни. Чем пришлось заниматься?
— В первую очередь я счастлива тем, что мне довелось взаимодействовать с крупнейшими учеными страны, у которых было чему поучиться. На базе океанариума был сосредоточен мощный научный потенциал, здесь трудились в разных направлениях ученые из 50 институтов. Мы занимались исследованием центральной нервной системы дельфинов, их сна и бодрствования, разработкой непищевых методов подкрепления для дистанционного управления поведением и движением дельфинов в море, исследовали особенности дыхания, сердечно-сосудистой системы, изучали клинические и биохимические показатели в норме и при заболеваниях. Последние несколько десятилетий я была начальником лаборатории по разведению редких, исчезающих видов животных. Мною впервые в Советском Союзе была разработана методика воспроизведения морских млекопитающих в условиях неволи, в частности дельфинов афалин и северных морских львов — сивучей. До этого многие наши животные попросту не вынашивали детенышей, случались выкидыши. Было затрачено много нервов и сил, но впервые в мире было получено десять сивучей, рожденных в условиях неволи, и девять дельфинят.
— Как рождается дельфин?
— Половозрелость самок афалин наступает в восемь лет. На внутриутробное развитие плода требуется 12 месяцев. Роды протекают необычно. Малыш рождается вперед хвостиком, свернутым в трубочку. Грудные и спинной плавники прижаты к телу. Самка издает звуки, но ярко выраженных болевых симптомов нет. Рвется пуповина, и тогда самка или тетка-повитуха выталкивает малыша на поверхность. Дыхало соприкасается с воздухом и открывается. Легкие наполняются кислородом. Детеныш следует за самкой и в течение первых двух часов пытается найти сосочек. На теле матери в кожных складках расположены две молочные железы. Захватить одну из них, как, например, котенок или щеночек, малыш в силу физиологических особенностей не может. Молоко впрыскивается сокращением мышц матери. Терморегуляция у дельфинов осуществляется за счет жировой прослойки, так как температура тела у них в здоровом состоянии, как и у человека, — 36,6О. Малыш должен быстрее нарастить подкожножировую клетчатку, чтобы не простудиться. Поэтому молоко у дельфинов очень жирное — 54 процента.
В первые дни после рождения малыша мы все испытывали стресс. Боялись разных опасностей, в том числе того, чтобы малыш, например, не запутался в ячейке вольерной сети. Но самка тоже умная: когда надо повернуть, она отталкивает малыша телом. Чтобы получить потомство в неволе, необходимо было научиться грамотно составлять рацион питания. В естественных условиях дельфины употребляют до 7-8 видов рыб. В каждом — свои микроэлементы, витамины, жиры. После распада Советского Союза настали трудные времена. Нашей задачей было сохранить океанариум, морских животных и уникальный коллектив научных сотрудников и тренеров. Однако без финансирования сделать это было весьма трудно.
«…МЫ УЖЕ ДЕСЯТЬ РАЗ ОКУПИЛИ СТОИМОСТЬ ОРГАНИЗАЦИИ»
В начале 90-х не было денег ни на рыбу для дельфинов, ни на заработную плату сотрудникам. Ни на что! Память хранит до сих пор ту безысходность ситуации. Зарплату не выплачивали месяцами. Помещения не отапливались. Научные сотрудники буквально голодали, использовав все домашние припасы. Ходили разговоры, что океанариум расформируют, гражданских лиц уволят, а военных переведут в спасательную службу. В один из дней мне позвонили и сообщили, что при всем уважении вынуждены отправить в отпуск на неопределенное время без сохранения зарплаты. Было очень тяжело осознавать отсутствие перспективы на будущее.
Вскоре раздался другой звонок: нужно было ехать в командировку в Киев на закрытую выставку, докладывать о работах океанариума президенту Украины Л.М. Кравчуку. Мне пообещали купить билет. Купе требовалось оплатить полностью, так как с собой надлежало взять макет дельфина, который больше моего роста, и все макеты аппаратуры и устройств, разработанных к тому времени. Я понимала, что от выполнения этого задания зависит дальнейшая судьба океанариума, дельфинов и сотрудников. Уже были планы переподчинить организацию командующему ВС Украины и использовать часть территории под стоянку и заправку для иномарок перед их продажей…
Я была больна, но пришлось быстро выздороветь, проглотив имеющиеся в наличии таблетки. Первые дни мы готовили доклады президенту АН Украины академику Б.Е. Патону и группам высоких военачальников. Нашу экспозицию поставили на выставке последней. Мой доклад президенту длился около восьми минут. Показала видеозапись работы дельфина по поиску затопленной торпеды. В конце доклада сообщила, что финансирование прекратилось. Денег нет ни на что. И продолжила: «Не дайте погибнуть этому уникальному направлению в науке. Если ученые на каше проживут, то дельфинов кормить надо. Погибли один дельфин и кит белуха от того, что кормили их рыбой вомером, кости которой, как оказалось, не перевариваются в желудке».
Кравчук спросил: «Сколько вам нужно?» «850 миллионов купонов», — говорю. Он задумался. И тогда я добавила, что если учесть количество серебра, которое мы сдали государству, подняв со дна торпеды с помощью дельфинов, то мы уже 10 раз окупили стоимость организации. Президент пообещал, что деньги выделят. Попросил предоставить расшифровку затрат. Но после следующей его фразы («Выставка интересная, задержать ее на месяц») я чуть в обморок не упала: мне были выделены деньги только на неделю.
— Как же вы выкрутились?
— Торговые точки с пирожками, откуда доносился аппетитный запах, обходила десятой дорогой. Мой киевский коллега, тоже ученый, который, как и все мы тогда, также не получал вовремя зарплату, привез полкилограмма масла и три буханки хлеба. Еще у меня была банка варенья из дома. В другой раз пришлось встать на защиту интересов океанариума, когда потребовалось подготовить основание для создания двух заказников общегосударственного значения «Бухта Казачья» и «Мыс Феолент», иначе мы были бы вынуждены платить за землю, а денег, увы, не было. Я автор этого документа.
Главное — в трудные времена мы смогли сохранить наших животных, научные кадры. Когда я уходила на заслуженный отдых, мне были устроены хорошие проводы. В.А. Калганов отбирал людей одержимых, действительно преданных своему делу. За годы деятельности океанариума удалось воспитать большую армию специалистов, некоторые из них работают сейчас в других дельфинариях. В настоящее время, уже в период новой истории, проводятся интересные научные исследования, расширился круг задач.
Я счастлива, что на мою долю выпал жребий работать с целой плеядой севастопольских ученых, людей удивительно талантливых, разносторонних и невероятно порядочных. Накоплен огромный научный потенциал, и очень хочется, чтобы достигнутые результаты не пропали, а были использованы на благо дельфина и человека!
На снимках: Л.Н. Богданова с любимыми питомцами; Кандидат биологических наук Л.Н. Богданова докладывает о работе Главкому ВМФ С.Г. Горшкову.
Фото из архива Л. Богдановой.
