16o
Для человека с ограниченными возможностями здоровья многие действия требуют гораздо больших усилий, чем для обычных людей. Отсутствие перил в подъездах, неправильно установленные пандусы, разбитые тротуары и лестницы порой становятся для них непреодолимыми препятствиями. Казалось бы, мелочи, но из них складывается жизнь человека, зависит ее качество. Наши читатели, отвечая на «Вопрос в лоб»: «Удобен ли Севастополь для людей с ограниченными возможностями здоровья?», отмечали, что город, конечно, меняется в лучшую сторону: появились новый транспорт, низкопольные троллейбусы, новые остановки, радует глаз множество скамеек, ремонтируются дороги, но зачастую все зависит от человеческого фактора, и, к сожалению, никакие изменения без внимательного отношения людей к друг к другу не спасут ситуацию. Увы, судя по ответам, по-настоящему «доступной среды» в Севастополе пока еще нет.
—Мне 73 года, я инвалид 3-й группы, так называемый «опорник»,—рассказал Валерий Федорович.—Я не понимаю одного: троллейбусы у нас новые, хорошие, низкопольные, так неужели нельзя им подъезжать поближе к тротуару? В советское время это четко проверялось, даже штрафовали водителей за это. Теперь же полный беспредел. У меня жена маленького роста, и она сама, без помощи, не может выйти из троллейбуса. Мне, как человеку с больной ногой, тоже приходится непросто. Транспортники не чувствуют боль человека, который должен выйти из троллейбуса и зайти в него.
За последние годы много звонков было от наших читателей, которые говорили об этой «мелочи». Теперь обращений поубавилось, по словам наших читателей, не потому, что ситуация кардинально поменялась, а потому, что «нет ощущения, что нас слышат». Читательница «Славы» Валентина Ивановна поделилась своей болью:
—Мы, пенсионеры, которым уже по 80 и 90 лет,—люди, как правило, с ограниченными возможностями здоровья,—говорит Валентина Ивановна.—У нас, на улице Репина, 16, во втором подъезде нет перил. И их отсутствие превращается в серьезную проблему каждый раз, когда нам с мужем необходимо выйти из дома. Мне его в онкологический диспансер нужно возить два-три раза в месяц на процедуры. Каждая поездка—очередное настоящее мучение. Пока спускаемся вниз, мужа мне не всегда удается поддержать: у меня тоже сил маловато, и тогда он падает, разбиваясь буквально до крови. Много раз просили управляющую компанию сделать перила. Там нам предложили написать заявление, собрать подписи всех жильцов. Но проблема в том, что мы вообще с трудом передвигаемся и подписи собрать нам непросто.
Вот об этом—надуманных бюрократических заморочках, лишних действиях, очередях—горожане также неоднократно поднимали вопрос. Вот и Валентина Ивановна попросила поднять тему о работе, в частности, ЕИРЦ: «Телефоны без конца меняются, вопрос решить невозможно. Часто приходят более завышенные показания, в частности на воду, а что-то доказать практически невозможно. Два с половиной часа стояла в очереди, в итоге просто отправили в водоканал разбираться. Для чего нам тогда нужен ЕИРЦ? Ходить нам очень трудно».
Впрочем, все наши респонденты верят в лучшее и с радостью отмечают положительные моменты: «В самом городе, конечно, становится лучше. Расширили тротуары, стало легче передвигаться, появились скамейки, хорошие остановки. Становится удобней. Правда, меня, как бывшего финансиста, огорчает неэкономное расходование средств: зачастую все можно сделать дешевле, качественнее и быстрей»,—считает наша читательница.
Горизонты жизни наших пожилых людей часто сужаются, особенно если подводит здоровье. Работа медицинских учреждений, всей системы здравоохранения становится главной темой. От того, насколько эта система хорошо работает, зависит практически все. К сожалению, до идеального результата еще далеко.
—В настоящее время в связи с перестройкой медицины в нашем городе люди с ограниченными возможностями здоровья сталкиваются с большими трудностями,—говорит Людмила Николаевна Терещенко.—Я инвалид 2-й группы, моему мужу—девяносто лет, он вообще лежачий больной (все в нашей стране держится на женщинах), ветеран боевых действий. Раньше к нам приходил участковый врач, сейчас он находится в поликлинике (у нас 2-й участок 1-й городской поликлиники), на вызов приходит дежурный врач. Направление не дает, говорит: идите к терапевту. Идти же в поликлинику очень тяжело! В прошлом году после обращения в департамент здравоохранения у меня взяли на дому кровь. Медсестра говорит: следите за мочой. А я не пойму: вот как за ней мне следить? Сообщили, что анализ плохой, но ничего не назначили. Очень тяжело живется людям с ОВЗ.
И снова о медицине. Владимир Николаевич Рыбальченко, житель Радиогорки, смущенно рассказал не только о своей проблеме, но и о проблеме пациентов больницы на ул. Леваневского:
«В последние три года мне приходится все время обращаться в больницу на Леваневского. Это единственная в нашем городе больница, где делают ампутацию. Но вот добраться из приемного покоя в хирургическое отделение практически невозможно: нет нормального подхода, лестница разбитая. Иногда помогает медперсонал, но когда помощи нет—хоть плачь. По идее, для больных после таких операций должны создаваться нормальные условия, но… А ведь речь идет всего о 50 метрах дороги, которую просто нужно обустроить. Тут даже здоровому по колдобинам дойти непросто, а уж тем более человеку на костылях. Вы представить себе не можете, сколько людей по этому поводу ругаются каждый день».
Просто не хватает перил, просто нужно подъехать ближе к тротуару, просто отремонтировать 50 метров дороги… Казалось бы, такие мелочи…
Анна БРЫГИНА.
