13o
9 Мая—особенный праздник для жительницы Севастополя Анны Павловны Гуцаловой. Вот только в последние годы к радостным чувствам примешивается и горечь. Несколько лет назад ей не подтвердили статус ветерана Великой Отечественной войны. Удостоверение украинского образца не поменяли на российское. Чиновники пояснили: не хватает справок. Но в то время не всегда возможно было получить эти, оказывается, так необходимые сегодня бумажки. И дело вовсе не в деньгах и льготах. Грустно Анне Павловне от того, что ей отказали в чувстве причастности к Победе, к тому, что выпало всему ее поколению, пережившему тяготы военного и послевоенного времени.
…Анне Павловне—96 лет. И, понятное дело, возраст уже очень настойчиво напоминает о себе. Ей часто трудно говорить и совсем сложно—ходить. Общаемся в основном через ее дочь—Елену Чумак. Дети и внуки Анны Павловны захотели рассказать о том, какая у них замечательная мама и бабушка.
—Героям Великой Отечественной войны уделяется много внимания в средствах массовой информации, все восхищаются их удивительными историями и геройством. А я хочу рассказать о судьбе моих родителей, простых участников войны,—говорит Елена.—Ведь подавляющее большинство людей, таких как мои родители, видевшие своими глазами немцев, горе и смерть, жизнь в оккупации, голод, все то, что навсегда врезалось в мозг, в психику, в жизнь, не стали героями, они просто выжили.
Мечты и реальность
Анна Павловна окончила школу в 41-м году, получила аттестат 20 июня, а через два дня началась война. Школу удалось окончить с отличием, хотя со своей старшей сестрой Надей они учились по очереди—на двоих была одна шерстяная юбка и одни чёботы. Надя окончила школу раньше и тоже на пятерки, поступила в педагогический и до войны успела проучиться несколько курсов. Девчонкам казалось, что впереди их ждет долгая счастливая жизнь, которая действительно оказалась долгой, но далеко не всегда счастливой. Анна пошла работать на военный пороховой завод в городе Шостке.
—Военный завод был стратегическим, работал круглосуточно на полную мощность, людей не хватало, дежурили сутками, там же, на заводе, в подсобной комнате спали на бетонном полу,—вспоминает Анна Павловна.—Немцы наступали очень быстро, в сентябре уже захватили Киев—до Шостки рукой подать. Во время немецких авиационных налетов мы, молодые девчонки, сбрасывали с крыш цехов зажигательные бомбы, но часть цехов все же сгорела. И вот пришел приказ срочно эвакуировать завод. Первым составом погрузили самое ценное оборудование и различного рода документацию, я сопровождала этот состав.
Но не успели отъехать от станции, как немцы целенаправленно разбомбили железнодорожный состав полностью. Почти все погибли. Выжили только около десятка людей, находившихся в последнем вагоне. В числе уцелевших оказалась и Анна Павловна. Смертельно раненный начальник смены сказал девочкам возвращаться назад на завод. Но завод уже был полностью стерт с лица земли, и Анна, укрываясь в лесополосах, вернулась домой в свое село. Возвращалась домой и сестра Надежда.
Село уже было оккупировано немцами. Пропуск на военный завод пришлось закопать в огороде.
—Мама вспоминала, как в первый же день прихода немцев всех людей согнали в центр села, а ее одноклассника повесили на дереве, объявив партизаном. Но самое страшное было впереди,—рассказала Елена.—Фашисты начали сгонять в Шостку со всех ближайших сел трудоспособное население для отправки в Германию. Когда забирали маму и Надю, уже глухая на тот момент их мать, бабушка Мария, сильно рыдала и в голос кричала, а потом затихла и сказала дочерям на прощание: «Не переживу… повешусь…» Полицай, из бывших одноклассников, помог маме—ее отпустили как сильно худую. Мама по лесу напрямик всю ночь бежала домой, боялась, что бабушка наложит на себя руки. Успела!
Надя
А вот сестру Надю угнали в Германию в лагерь смерти Освенцим. Несколько лет семья не знала о ее судьбе. В 1943 году при наступлении Красной Армии село Юнаковка несколько месяцев находилось на линии фронта. Немцы, отступая, вели ожесточенные бои. Анна с матерью выжили, отсидевшись в погребе.
Сразу после освобождения села в марте 1943 года Анна уехала в Харьков, мечтала попасть на фронт и отомстить за угнанную в Германию сестру. Поступила в Харьковскую фельдшерско-акушерскую школу (сейчас—Харьковское медицинское училище № 1) с ускоренным курсом обучения, чтобы побыстрее попасть на фронт. Все студенты обязательно отправлялись на общественные работы—в период с 1943-го по 1945 год во время каникул (3 месяца, всего Анна отработала 6 месяцев) учащиеся трудились на восстановлении города: железнодорожного вокзала, школ, парка им. Шевченко. Отправляли их и на сельскохозяйственные работы. Но война закончилась, и Анна Павловна доучилась полный курс.
И тут произошло чудо: домой вернулась Надежда. Их лагерь освободили советские войска в мае 1945 года. Она рассказывала, что в Германии ее отправили работать на цементный завод, жили они в бараках. На глазах Надежды погибли все, кто приехал с ней из села. Возвращение домой омрачилось еще одним неприятным происшествием.
—Ехали домой из Германии в переполненных вогонах,—рассказывает Елена.—Надежда каким-то чудом на что-то выменяла в Германии два платья—по тем временам большое богатство. Чемодан с этим ее женским богатством вырвали прямо из ее рук. Домой она приехала совершенно без ничего, без копейки денег. Тем не менее окончила педагогический институт, но всю жизнь проработала в библиотеке. Родила двух дочерей, вырастила внуков и правнуков, умерла в 92 года.
Сельский врач
Для кого-то война закончилась, но только не для Анны Павловны. По окончании медучилища она получила обязательное по тем временам распределение—на Западную Украину, где еще до 1953 года шла партизанская война с бандеровцами. Работала в большом селе Валя-Козьминское, затем—в селе Била (Черниговский райздравотдел).
—В то время бандеровцы почти каждый месяц убивали всех, кого присылала советская власть: милиционеров, председателей колхозов, врачей,—вспоминает Анна Павловна.
Она жила при фельдшерском пункте. Ей не раз выбивали окна и подбрасывали мертвых птиц, на дверях рисовали угрожающие знаки. Было страшно. Но работала на совесть: принимала роды, несколько раз спасала жизнь детей, правильно поставив диагноз. Решение об экстренном лечении тоже приходилось принимать быстро и самостоятельно—посоветоваться порой было не с кем. До городской больницы далеко. А еще было голодно.
Анна не раз вспоминала довоенный голодный 1933 год—отец к тому времени умер от брюшного тифа, а у мамы силой среди белого дня забрали все продуктовые запасы и вещи. Кипятком заваривали отруби—есть их можно было только в горячем виде. У Нади от голода раздулся живот. Но от этого ее, молодого фельдшера, спасли жители села—в знак уважения приносили ягоды, молоко, яйца. В память о том времени у нее сохранилась благодарность, вписанная в трудовую книжку. Прекратились даже угрозы со стороны бандеровцев.
В 1949 году на место убитого милиционера в село приехал Григорий Гуцалов, герой войны. В 19 лет он ушел на фронт. За участие в боевых действиях в Великой Отечественной был награжден двумя орденами Отечественной войны II степени, орденом «За мужество» III степени, медалями «За взятие Будапешта», «За освобождение Белграда», «За освобождение Вены», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» Он стал мужем Анны Павловны. Супруги прожили вместе 55 лет. Но тогда бандеровцы, видимо, из уважения к фельдшеру предупредили: «Не уедете, убьем обоих». В конце 1949 года супругам пришлось переехать в город Станислав (сейчас—Ивано-Франковск).
Ветеран не по бумажке
Война не прошла бесследно. В Станиславе у Анны Павловны начались нервные срывы. Иногда даже приходилось вызывать «скорую». Как-то на вызов приехал старенький военный врач. Посмотрел внимательно на женщину и сказал: «Никто вам не поможет, если не возьмете себя в руки». И она запомнила эти слова и взяла себя в руки. Жизнь впереди была еще длинная. Статус ветерана Великой Отечественной Анне Павловне присвоили уже в Севастополе в 2003 году. Ее наградили медалями «Защитнику Отечества», «60 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» и медалью «70 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
Ветеранский статус присвоили на основании архивных документов: постановление № 750 (обязательное № 9) от 5.06.1944 г. по городу Харькову о мобилизации всех трудящихся и учащихся на общественные работы, за уклонение—тюрьма. И справки № Е-2198 от 27.08.2003 года Харьковского медицинского училища № 1 о том, что в период с 1943-го по 1945 год во время каникул все учащиеся направлялись на обязательные общественные работы по восстановлению города. А вот о том, что она работала три месяца на военном пороховом заводе, никаких архивных данных не сохранилось, так как завод сожгли дотла, да и кто тогда мог думать о каких-то справках?
—Законодательство Украины требовало отработать на благо Родины не менее 3 месяцев, а в России требуется 6 месяцев,—говорит Елена Чумак.—Но, например, с военного завода уже нет никаких архивов, не осталось свидетелей. Два долгих года я, передвигающаяся только по квартире, звонила и писала во все инстанции, пыталась все-таки заменить удостоверение украинского образца ветерана Великой Отечественной войны на российский документ. Но наткнулась на глухую стену.
В 2016 году Гагаринский районный суд отказал Анне Павловне в выдаче удостоверения ветерана войны образца РФ взамен имеющегося, выданного на основании законодательства Украины. Дополнительные архивные документы, которые могли повлиять на решение суда (эти самые две справки), бесплатным адвокатом почему-то не были представлены и судом не рассматривались.
—После этого мама совсем слегла, а нам, детям, внукам и правнукам, непонятно: как, однажды присвоив статус ветерана, можно это звание у человека отобрать,—говорит Елена.
Анна БРЫГИНА.
Фото из семейного архива А.П. Гуцаловой.
