12o
25 января 2022 года исполняется 120 лет со дня рождения Петра Алексеевича Моргунова, в 1941-1945 гг.—участника боев за Севастополь, генерал-майора береговой службы, коменданта береговой обороны главной базы Черноморского флота и начальника гарнизона Севастополя, с 1945 г.—генерал-лейтенанта, обеспечивавшего подготовку и проведение Крымской (Ялтинской) конференции.
Петр Алексеевич родился 25 января 1902 года в семье слесаря завода «Гужон» в Москве. В 1913-м окончил начальное городское училище. До призыва на службу работал слесарем на заводе «Динамо». Во время Великой Октябрьской революции П.А. Моргунов записался добровольцем в подвижной санитарный отряд Белостокского госпиталя, который обслуживал отряды красногвардейцев. В течение семи дней участвовал в боях в Москве, вынося раненых и оказывая им помощь. В 1919 году был призван в армию, воевал против войск Белой армии генерала А.И. Деникина в районе Орла и Мценска (1919 г.), барона П.Н. Врангеля в районе Геническа и Мелитополя (1920-1921 гг.).
В 1921-м, окончив Одесские артиллерийские курсы, Петр Алексеевич получил первую должность—помощника командира 8-й береговой батареи Крымского укрепленного сектора Черноморского флота. В 1928-1929 гг.—слушатель Высших спецкурсов Военно-морской академии в Москве. К 1939 году он уже был комендантом береговой обороны главной базы Черноморского флота и начальником гарнизона Севастополя.
После войны в своих воспоминаниях, которые хранятся в фондовой коллекции Музея героической обороны и освобождения Севастополя, П.А. Моргунов описывал очень интересный эпизод времен своей службы на Черноморском флоте: «Перед войной, в апреле 1941 г., в Севастополь прибыл Норберт фон Баумбах (военно-морской атташе Германии в СССР.—Авт.) с целью ознакомиться с новыми кораблями и батареями № 30 и 35. Флот с командующим Ф.С. Октябрьским ушел в море, мне, как начальнику гарнизона, было поручено ознакомить его с Севастополем, показать все, но не 30-ю и 35-ю батареи. Я его возил везде, но не там, где его интересовало. Днем устроили банкет, на котором был начальник штаба флота Н. Харламов. В результате напоили его (фон Баумбаха.—Авт.), и он не смог побывать на тех объектах, которые интересовали его больше всего. Характерно, что на приеме он меня спросил, на какой я должности. Я ему ответил, что я начальник гарнизона Севастополя. Тогда он попросил налить рюмки и сказал: «За коменданта береговой обороны генерала Моргунова». Из чего стало видно, что он располагает данными о руководителях флота и соединений. Наутро его отправили в Ялту. Так его затея была сорвана».
С началом Великой Отечественной войны 1941-1945 гг., летом-осенью 1941-го, П.А. Моргунов непосредст-венно руководил строительством сухопутных оборонительных рубежей главной базы Черноморского флота и артиллерийского укрепрайона на севере Крыма: совместно со штабом береговой обороны производил выбор огневых позиций для береговых батарей на Перекопе, в Ак-Мечети, Евпатории, Севастополе и других пунктах, установку артиллерии в дотах на всех оборонительных рубежах, проводил рекогносцировку местности, выбирал наблюдательные посты для батарей. По приказу П.А. Моргунова заранее была произведена пристрелка рубежей. Все эти мероприятия способствовали нанесению крупных потерь противнику, как только последний входил в сектор стрельбы артиллерии, и позволили задержать немцев на дальних рубежах Севастополя до подхода Приморской армии. Как показала затем история, береговая артиллерия сыграла решающую роль в боях за Севастополь в 1941-1942 гг. и позволила войскам обороняться в течение 250 дней, с 30.10.1941 г. по 3.07. 1942 г.
По воспоминаниям сослуживцев, его отличали незаурядные организаторские способности, высокая требовательность к себе и подчиненным, влюбленность в работу, справедливость и внимание к тем, кто находился рядом. Он пользовался заслуженным авторитетом.
С июля 1942 года П.А. Моргунов был назначен на должность заместителя командующего ЧФ по сухопутным войскам, но уже на Кавказе; работал в специальной комиссии вице-адмирала С.П. Ставицкого по изучению опыта обороны Севастополя. На страницах своих воспоминаний Петр Алексеевич подвел итоги обороны города: «250-дневная героическая оборона главной военно-морской базы Севастополя закончилась. Закончилась так, когда побежденный фактически становится победителем… За 8 месяцев обороны враг потерял до 300000 своих солдат убитыми и ранеными. Военно-политическое значение Севастопольской обороны в Отечественной войне советского народа—огромно. Сковывая большое количество немецко-румынских войск, защитники города спутали и расстроили планы немецкого командования. Железная стойкость севастопольцев явилась одной из важнейших причин, сорвавших пресловутый план весеннего наступления немцев. Гитлеровцы проиграли во времени, в темпах, понесли огромные потери. Севастополь оставлен советскими войсками, но оборона Севастополя войдет в историю Отечественной войны Советского Союза как одна из самых ярких страниц… За героической обороной, без преувеличения, следил весь мир. Все восхищались героизмом и самоотверженной борьбой его защитников…»
В мае 1944-го после 22 месяцев оккупации Севастополь был освобожден. Участником этого знакового события был и Петр Алексеевич. Впоследствии он написал об этом так: «9 мая 1944 г. Севастополь—город русской славы, город-герой—был возвращен Родине… Вся Крымская кампания закончилась 12 мая 1944 г. Противник потерял более 100000 убитыми и ранеными… Если в 1941-1942 гг., чтобы захватить Крым, немцам потребовалось с момента начала боев на Перекопе и кончая захватом Севастополя 285 дней, а из них для взятия Севастополя—250 дней, то в 1944 г. Советская Армия освободила Крым за 35 дней, а штурм Севастополя потребовал 5-6 дней».
С 1943-го по 1950 год П.А. Моргунов являлся начальником береговой обороны Черноморского флота. В конце января 1945 года весь Черноморский флот и гарнизон Севастополя были приведены в повышенную боевую готовность. В их задачи входило обеспечение безопасности проведения Крымской (Ялтинской) конференции глав держав Антигитлеровской коалиции.
В план мероприятий, проводимых в главной базе Черноморского флота, Севастополе, входили: проведение траления бухты базы, Ялтинского порта и подходов к ним; обеспечение боевой готовности противолодочной и противовоздушной обороны; подготовка группы опытных штурманов для обеспечения проводки кораблей в бухту; оборудование специальной палаты и выделение опытного персонала в Военно-морском госпитале; организация лабораторного исследования продовольствия и водоснабжения и культурного обслуживания экипажей. К 15 января 1945 г. силами Черноморского флота был осмотрен рейд порта Севастополя, произведены побелка и ремонт Интернациональной пристани (совр. Графская пристань.—Авт.), закончены работы по разминированию Английского кладбища, подготовлена продовольственная баржа, проведены тактические учения в дневных и ночных условиях на случай эшелонированного налета авиации противника на базу.
В своих воспоминаниях П.А. Моргунов подробно описывает свое знакомство и общение с членами английской делегации, которые принимали участие в конференции: «Во время проведения конференции У. Черчилля сопровождала группа высших руководителей британских вооруженных сил, 12-14 человек. 12 февраля фельдмаршалы Алан Брук, Генри Вильсон, Харольд Александер, адмирал флота Эндрю Каннингхэм и другие прибыли из Ялты в Севастополь, чтобы ознакомиться с городом, историей его героической обороны в 1941-1942 гг. и с местами боев по освобождению от немецко-фашистских захватчиков в 1944 г. Мне было поручено встретить их, ознакомить с рубежами обороны и сделать доклад на тему «Оборона и освобождение Севастополя». Сопровождая гостей и рассказывая о горячих схватках, я объехал с ними места боев, показал Сапун-гору, Малахов курган, Мекензиевы горы.
Осматривая места боев, гости очень интересовались вооружением оборонявшихся и наступающих, особенно в третьем штурме, инженерными сооружениями. Адмирал Каннингхэм интересовался ролью флота и организацией командования.
Проехали по Севастополю, вид которого был очень печальным. Кругом разрушения, восстановлено было еще очень мало. Гости сами говорили, что Севастополь придется строить заново. Более или менее прилично выглядели лишь окраины, где были маленькие частные домики, а также небольшая часть восстановленных и отремонтированных служебных зданий флота. Доклад я делал с переводчиком около двух часов. Я подробно остановился в докладе на роли флота в обороне, который, кроме боевой поддержки, обеспечивал Севастополь людьми, боезапасом, горючим и всеми видами материального и технического снабжения, особенно в трудное время третьего штурма в июне 1942 г., когда Севастополь был блокирован с моря, воздуха и суши. Гости слушали очень внимательно и задали много вопросов, на которые я старался подробно ответить.
Помню, фельдмаршал Вильсон и адмирал Каннингхэм задали еще два вопроса, которые были одинакового содержания.
Первый вопрос: чем мы объясняем невиданный героизм, проявленный защитниками Севастополя? Второй: чем были заинтересованы защитники, проявляя героизм?
Я ответил: единством армии и флота, общей заинтересованностью дать отпор врагу, преданностью Родине и советскому правительству, пониманием, что война идет за то, чтобы быть или не быть Советскому государству…
Вот почему наши бойцы, красноармейцы и краснофлотцы, самоотверженно шли в бой, героически защищали Севастополь, уже прославивший себя в обороне 1854-1855 гг., и, если надо, погибали…
Так героически сражались армия и флот, 250 дней обороняя Севастополь, так же героически дрались наши войска в 1944 г. в течение 5 дней, штурмуя Севастополь, и освободили его от немецко-фашистских захватчиков.
После перевода было заметно, что многие из гостей понимают русский язык, и я почувствовал, что их не удовлетворил мой ответ, они ждали чего-то другого.
Конечно, я знал, что передо мной находятся убежденные сторонники чуждого нам капиталистического мира, и, отвечая им, я, естественно, не ставил цели сагитировать или переубедить их в чем-то, но я отвечал так, как было на самом деле и как требовал мой долг…
В процессе разговора опять перешли к мужеству севастопольцев и их героизму в обороне, и фельдмаршал Александер спросил через переводчика: «Скажите, пожалуйста, генерал, не объясняется ли массовый героизм русских воинов хорошей платой за него, жесткой дисциплиной и боязнью своих командиров и комиссаров?» Это был уже явно нетактичный вопрос, хотя вообще гости вели себя вежливо и осторожно. Я ответил на него так: «Мы никаких особых денег за проявление героизма не платили, да массовый героизм и невозможно купить, а дисциплина у нас основана на сознании подчиненного, понимании боевых задач, преданности своему долгу, Родине и партии. У нас командиры и комиссары выходят из толщи народной, из воинов армии и флота. Боязнь командиров органически чужда духу нашей армии и флота. Идеология у наших командиров и воинов одна…»
Такой ответ опять, видимо, не удовлетворил гостей. Впрочем, это понятно. Там, где господствует капитал, где армия защищает интересы не народа, а капиталистов, где все основано на купле и продаже, не может быть такого героизма и преданности своей Родине, как у нас, когда бойцы и офицеры дерутся до последней капли крови, а если надо, погибают, но выполняют свой долг перед Родиной до конца. Проводив гостей до Сапун-горы и пожелав им счастливой дороги, я услышал в ответ благодарность за доклад и ознакомление с Севастополем».
Интересно, что в своей переписке, которая хранится в фондах музея, П.А. Моргунов к последнему разговору с гостями добавил еще пару строк по поводу того, что Каннингхэм, Вильсон и Александер задавали вопрос о причине героизма наших воинов три раза: «…По-видимому, они все равно остались при своем. Да иначе и быть не может, ведь классовые различия нашего строя и буржуазного говорят сами за себя: у них можно все купить, можно заставить силой воевать, им непонятно, как это наши бойцы сами идут в бой, защищая Родину, гибнут, но не отступают. Весь личный состав: командир, комиссар, бойцы—составляет одно целое, и интересы у всех одни. У них же командиры одного класса, а солдаты—другого. Нет общего интереса. Они никогда не смогут этого понять».
С августа 1950 года П.А. Моргунов продолжил службу в Главном морском штабе в Москве на должности начальника управления береговой обороны, затем—начальника Главного управления боевой подготовки войск береговой артиллерии, морской пехоты и сухопутных войск.
В 1953 г. был уволен в запас по состоянию здоровья, но продолжил заниматься активной общественной работой по патриотическому воспитанию молодежи, а также стал автором многочисленных статей по береговой артиллерии и книги «Героический Севастополь», посвященной 250-дневной героической обороне Севастополя 1941-1942 гг. (1979 г.). Даже в наши дни, когда многие современники упрекают автора в ряде неточностей, эта книга признана фундаментальным исследованием, так как П.А. Моргунов работал непосредственно с архивными документами и сам являлся одним из руководителей обороны Севастополя. Изложенный материал не потерял своей актуальности.
Петр Алексеевич Моргунов скончался 29 сентября 1985 года и был похоронен в Москве.
В фондовой коллекции Музея героической обороны и освобождения Севастополя бережно хранится персональный фонд П.А. Моргунова. Он насчитывает 185 единиц и представлен фотографиями разных лет, документами, личными вещами и наградами П.А. Моргунова. Среди них, например, несессер, где сохранился набор самого необходимого, парадный костюм и фуражка, поздравительные адреса, наручные именные часы—подарок министра обороны, именной кортик, которым он был награжден приказом Главнокомандующего Военно-Морским Флотом СССР Адмирала флота Н.Г. Кузнецова за долголетнюю и безупречную службу, многочисленные награды, среди них ордена Ленина, Отечественной войны I степени, Красной Звезды, Красного Знамени и редкий орден Нахимова I степени (№ 40).
История награждения уникальна. Всего через неделю после освобождения Севастополя, 16 мая 1944 г., вышел указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении Петра Алексеевича Моргунова орденом Нахимова I степени. Он первым в стране среди военачальников удостоился этой награды за освобождение Крыма от немецко-фашистских захватчиков, за стойкую и продолжительную оборону Севастополя—морской крепости на Черном море. В разные годы эти материалы были переданы самим Петром Алексеевичем, а после его смерти—вдовой Марией Федоровной.
И. Беликова,
старший научный сотрудник Музея героической обороны
и освобождения Севастополя.
Фото В. Микоши.
Фотографии предоставлены Музеем героической обороны
и освобождения Севастополя.
На снимках: генерал-майор П.А. Моргунов, комендант береговой обороны главной базы Черноморского флота, 1941 г. (Севастополь); П.А. Моргунов. 20-е гг. ХХ в. (Москва); руководители обороны Севастополя на боевых позициях. В центре—генерал И.Е. Петров, командующий Приморской армией, 2-й справа—генерал-майор П.А. Моргунов, комендант береговой обороны главной базы Черноморского флота. 1942 г. (Севастополь).
