16o
О существующем соперничестве в отношениях, действиях, поведении творческих коллективов газет, внутри же их между отдельными и со всеми сразу журналистами редко пишут и говорят. Казалось бы, делить между собой нечего. У каждого свой почерк, у каждого своя тема. Однако нет. Пишущего человека хлебом не корми, но не препятствуй ему опередить коллег в удаче поиска интересного факта, в своевременной его подаче на бумаге. Творческое соревнование в среде газетчиков молчаливо и бескомпромиссно и, представьте себе, продуктивно. Есть и исключение.
В корректуре родной «Славы Севастополя» каждый раз взгляд останавливается на акварели за стеклом и в багете. Пейзаж. По знаковому поводу, в честь 80-летия газеты, его подарили нам собратья по перу из «Крымской правды». Все более-менее знаковые события у нас не проходят без них, у них—без нас. Невольно вспоминаешь испытания, выпавшие на долю старейших в Крыму газет в период Великой Отечественной войны. Они сплотили симферопольский «Красный Крым» и севастопольский «Маяк Коммуны». Под такими названиями встречали войну нынешние «Крымская правда» и «Слава Севастополя».
Стоит внимательно вглядеться в лица журналистов предвоенного «Маячка», как с любовью севастопольцы называли свою газету. В мае 1940-го ее сотрудники встретились с заглянувшим в Севастополь, пользовавшимся громкой популярностью в среде читателей поэтом Иосифом Уткиным (в первом ряду второй слева). Третьим слева во втором ряду запечатлен заведующий отделом культуры редакции Анатолий Бутома. Его имя под бронзу выбито на мемориальной доске благородного мрамора у лестничной площадки. Ныне живущие не могли знать его лично. Анатолий Бутома погиб в период Великой Отечественной, впрочем, как и поэт Иосиф Уткин.
Рядом с Анатолием Бутомой—в светлой рубашке широко улыбающийся Виктор Резепов. В мае 1940-го он еще в Севастополе. Вот-вот его, способного журналиста, выдвинут на самостоятельную работу редактором джанкойской районной газеты. В составе Джанкойского партизанского отряда он уйдет в горы. В конце 80-х годов минувшего века мне удалось его разыскать. Я писал Виктору Резепову в Баку и получил, по крайней мере, два достаточно подробных ответа. Отыскать бы их в ворохе своих бумаг, ради повода отдельного рассказа.
Рядом с поэтом в черном пиджаке с авторучкой в кармане крепыш, здоровяк, довольный жизнью Николай Болтин. В 60-70-е годы он смотрел на мир и на окружающих сквозь толстенные очки. Работал заместителем начальника областного управления по делам печати, издательств и полиграфии. Заместителем при Владимире Клязнике—вчерашнем редакторе «Крымской правды». После Владимира Клязника—длившаяся тридцатилетие, до 1995 года, эпоха Владимира Бобашинского (три ордена Трудового Красного Знамени на пиджаке). Кстати, Владимир Александрович принял на работу в качестве собственного корреспондента «Крымской правды» по Севастополю Григория Староверова. Ушедший на заслуженный отдых редактор «Славы Севастополя» не усидел дома.
О ком еще надо рассказать, так это о Вере Ястребовой (Кузьминой). Перед объективом аппарата неизвестного фотографа она встала с товарищами по работе второй слева во втором ряду. 27 июня 1942 года Вера Ястребова как первую драгоценность взяла с собой в ожидании ухода из пылающего Севастополя на лидере «Ташкент» подшивку «Маяка Коммуны» за апрель-май 1942 года. В тот раз на «Ташкент» по трапу проследовал писатель Евгений Петров, на лидер взгромоздили скатанные полотна панорамы Франца Рубо. Недавно с душевным трепетом я держал в руках дошедшую до нас реликвию. На титульном листе подшивки Вера Кузьмина оставила слова: «…Подшивка газеты «Маяк Коммуны» за апрель и май 1942 года (несколько малоразмерных номеров за июнь, издаваемых после разрушения типографии), были мною упакованы с семейными вещами, погруженными на последний боевой корабль, прорвавшийся в осажденный Севастополь, лидер эсминцев «Ташкент». На лидере эсминцев «Ташкент» (27.06.42 г.) около двух тысяч раненых военнослужащих и семей, подлежащих эвакуации, совершили переход в город Новороссийск. Во время перехода корабль подвергся ожесточенной бомбардировке фашистской авиации. Было сброшено 350 бомб. Но героический многонациональный экипаж и отважный командир капитан 3 ранга Ерошенко вышли победителями. Я и моя семья были эвакуированы в город Алма-Ату. Подшивка газеты «Маяк Коммуны» была возвращена в город Севастополь в январе 1945 года». И подпись: «Бывший заведующий промышленным отделом газеты «Маяк Коммуны» и областной газеты «Красный Крым» в период героической обороны Севастополя, а с января 1945-го по июнь 1973 года—ответственный секретарь газеты «Слава Севастополя». 8 августа 1998 года. В. Кузьмина».
Пошла мода выделять главные слова того или иного текста. Их много у Веры Кузьминой, но, следуя замыслу предлагаемого вниманию читателей очерка, видится упоминание ею «Красного Крыма». Из оккупированного немецко-фашистскими войсками Симферополя редакция областной газеты приехала в Севастополь. Это были редактор Евгений Степанов, его заместитель Абрам Райчук и корреспондент Михаил Муцит.
Мне бы самому обратиться к прошлому старейшей в городе газеты. Но это сделал, что очень ценно, давний друг «Славы Севастополя», руководитель Клуба любителей истории города и флота Олег Доскато. «Было принято решение,—пишет Олег Глебович,—объединить обе редакции («Красного Крыма» и «Маяка Коммуны».—Ред.) и выпускать одну газету. Предпочтение отдали областному печатному органу—«Красному Крыму». Причем костяк коллектива составили журналисты «Маяка Коммуны»: Леонид Давыдов—в прошлом военный журналист, Вера Кузьмина, вчерашняя старшеклассница Галя Изосимова и машинистка Елена Севастьянова. Страдавший серьезной болезнью редактор «Маяка Коммуны» Сергей Суковский убыл в глубокий тыл.
В Севастополе «Красный Крым» выходил со 2 ноября 1941 года до средины апреля 1942-го. Выходил ежедневно. Небывалый график даже для мирных дней, настолько необходимо было печатное слово сражающемуся Севастополю—воинам и мирному населению. Не знал пропусков наиболее востребованный читателями хроникальный раздел «На подступах к Севастополю».
В первых числах февраля 1942 года специально созданная комиссия их трех человек представила в обком ВКП(б) докладную записку о результатах проверки работы редакции газеты «Красный Крым» в осажденном врагом Севастополе. Проверяющие отметили трудности, с которыми коллектив журналистов сталкивается в своей работе. Это до минимума сокращенный штат, хроническая нехватка бумаги. Тем не менее комиссия пришла к выводу: «Редакция в основном со своими задачами справилась». Евгению Степанову удалось привлечь к сотрудничеству аккредитованных в Севастополе журналистов московских изданий: Сергея Голышева, Льва Иша (его высоко ценил командующий Приморской армией генерал-майор И.Е. Петров.—Ред.), отличавшегося веселым нравом, и заводного Михаила Когута, Марка Туровского (в 60-е годы крымские астрономы назовут его, к тому времени корреспондента украинского информагентства, именем открытую малую планету.—Ред.), прозаика Леонида Соболева и поэта Сергея Алымова.
Ничего удивительного, но еще в апреле твердо верили, что армии и соединения Крымского фронта разовьют зимний успех и очистят от немецко-фашистских захватчиков не только Керченский полуостров, но и все просторы Крыма. В середине апреля «Красный Крым» сменил адрес—Севастополь на Керчь. Очевидно, это решение было не спонтанным. Оно готовилось. Иначе не вернули бы в город из Средней Азии несколько окрепшего Сергея Суковского. Десятого апреля 1942 года в Севастополе был возобновлен выпуск «Маяка Коммуны». Как оказалось, не остыли перья Константина Воронова, Бориса Луценко, Галины Изосимовой, Веры Кузьминой и, конечно же, истосковавшегося по Севастополю и любимому делу Сергея Суковского.
«Маяк Коммуны» пользовался популярностью. Случалось, свежий его номер мальчишками предлагался на улице, не дожидаясь рассвета, а ближе к полуночи—гуляющим прохожим: «Маячок!», «Маячок!» Удивительно, но в нескольких километрах от передней линии город жил мирной жизнью. Дворники убирали улицы в белых передниках.
Но, ожиданиям вопреки, Крымский фронт как встал, так и стоял. Затем постепенно, вначале даже незаметно, пошел сыпаться. Обострились трудности. Газету, бывало, печатали на оберточной бумаге, однажды в дело пошел так называемый пергамент из-под сливочного масла. Но «Маяк Коммуны» выходил. Выходил даже после ожесточенной бомбардировки, в результате которой получило повреждения оборудование типографии. Газета шла к читателям и после того, как в ее штате остались лишь Сергей Суковский (на снимке он крайний справа в первом ряду) и Борис Луценко—он рядом, только во втором ряду. Суковскому и Луценко выпало вдвоем выпустить последний в период героической обороны города номер «Маяка Коммуны». Случилось это 29 июня 1942 года.
Наследница «Маяка Коммуны» «Слава Севастополя» после освобождения города вышла 10 мая 1944 года. Восьмого августа 1944-го пришло сообщение о награждении газеты медалью «За оборону Севастополя». В редакции «Крымской правды» хранится уникальный документ, который подтверждает участие газеты в героической обороне Севастополя. Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении флагманской в Крыму газеты медалью вышел 22 декабря 1942 года. Церемония вручения награды состоялась 21 ноября 1960 года.
Минувшей зимой «Крымская правда» отметила 104-ю годовщину со дня основания. Столько же и «Славе Севастополя». Сестры!
А. Калько.
