16o
Время от времени в редакцию звонят читатели с просьбой пристроить куда-либо очередного бомжа. Вот и на этот раз был назван адрес — улица Ерошенко. Вторую неделю под открытым небом в грязной куче тряпья живет человек, смущая своим нечеловеческим обликом добропорядочных граждан. Кому понравится видеть рядом измученное, грязное существо? Да только ведь этот бомж далеко не единственный. Сегодня чуть ли не при каждом дворе есть подобный «герой». И что значит «пристроить»? Пристраивают собаку в хорошие руки…По словам главврача станции "Скорой помощи" А.Г. Ананьина, подобные звонки от горожан в диспетчерскую службу "03" поступают практически ежедневно. Медики выезжают на вызов, но госпитализируют далеко не всех. Во-первых, сами бомжи, даже если нуждаются в медицинской помощи, не хотят зачастую куда-либо ехать, а принуждать их нет права. Во-вторых, социально запущенный человек — это еще не "пациент" для "скорой". "Наша основная задача — оказывать экстренную медицинскую помощь, — сказал главврач, — а не умывать, подмывать или переводить через дорогу".
Но и в том случае, если человек без определенного места жительства будет госпитализирован, надолго в больнице он не задержится. Подлечив, его снова отправят туда, откуда пришел, — на улицу. Все мы знаем, в какой ситуации находится наше здравоохранение. Как говорится, самим бы кто подал…
Сбор пустых бутылок, милостыня, а то и мелкое воровство — вот основные финансовые источники людей, опустившихся на дно жизни. И не случайно милиция держит их в поле своего внимания. Периодически в городе проходят рейды, и немытые, опухшие физиономии вытаскиваются из подвалов на белый свет. Сотрудники патрульно-постовой службы доставляют бомжей в районные отделения милиции для установления личности. Например, во время последнего рейда было проверено более ста человек. Под личиной бомжующего может оказаться преступник, находящийся в розыске, и тогда ему "казенного дома" не избежать. Но если нет факта правонарушений — быть бомжу опять на свободе…
— В настоящее время законом не предусмотрено наказание за тунеядство, бродяжничество, — говорит командир патрульно-постовой службы майор милиции С.Н. Хатунцев. — Поэтому, если претензий нет, мы должны отпустить человека.
Правда, люди такой категории редко бывают без греха. Самое распространенное и на первый взгляд безобидное — попрошайничество. Как показала жизнь, профессиональное попрошайничество — это не просто кусок хлеба. При грамотном подходе это, как минимум, бутерброд с маслом, сыром и колбасой.
— Однажды мы задержали жительницу Сумской области, — упомянул в разговоре Сергей Николаевич. — С двумя малолетними детьми она просила милостыню в центре нашего города. Как на работу приходила утром на свое место, а вечером уходила. Выяснилось, что на эти "заработки" женщина снимала квартиру за десять условных единиц в сутки, а также кормила и одевала себя и детей.
Кстати, о детях. Из самых разных регионов страны с приходом тепла слетаются в наши края малолетки-бродяжки. Их влекут море, солнце, фрукты и миф, что булки в Крыму на деревьях растут. По словам педагогов городского приюта для несовершеннолетних, эти дети — особый контингент, у которых сложилась пусть уродливая и неприемлемая для большинства, тем не менее своя жизненная позиция.
— Для 13-14-летних бродяжек раздобыть 50 гривен в день не составляет больших усилий, — поделился своими наблюдениями воспитатель приюта И.Г. Рыдлинский. — Для этого существует немало способов, в том числе "прокат" слезливых историй и попрошайничество. Деньги, добытые таким путем, серьезно влияют на психику ребенка. Не случайно трудовые навыки у этих детей отсутствуют, зато процветают иждивенческие настроения. Сделать что-то полезное, доброе другому и в голову не приходит. Главное, обеспечить свои потребности: покушать, сходить на аттракционы.
Но с возрастом, как известно, потребности растут. Дешевые сигареты уже не устраивают. Следующий шаг в никуда — кражи…
"Что нам с ними делать?" — так в одном из номеров называлась публикация, рассказывающая о женщине, "прописавшейся" в подземном канализационном люке. Этот вопрос открыт до сих пор. Самое удобное, конечно, и дальше делать вид, что этой проблемы не существует. Лежит человек под ногами — пусть дальше лежит. У нас, в конце концов, демократия.
Но я вспоминаю 2000-й год и восемнадцатилетнего детдомовского парня-бомжа из России, приехавшего в наш город. На момент встречи за его плечами были уже две попытки суицида. Десятки людей пришли ему на помощь после публикации в газете. При участии командования ЧФ РФ парню восстановили утерянные документы, призвали на службу, затем он вернулся на родину и поступил в техникум на стеклодува…
Я вспоминаю старую женщину, семь лет прожившую у всех на виду под открытым небом среди картонных коробок, кучи мусора, крыс. Она была психически больна, и после публикации в газете ее, наконец, положили в больницу…
Я вспоминаю замерзающего бомжа Евгения Николаевича, у которого, как оказалось, было высшее образование и 26-летний трудовой стаж. Запив, он потерял семью, работу, квартиру. Жизнь так помяла его, что он даже пить бросил. Благодаря участию газеты и добрым людям Евгению Николаевичу восстановили документы, насчитали пенсию, а затем поселили в гериатрический дом.
Эти примеры говорят о том, что проблемами даже таких людей надо заниматься. Станут чище не только улицы, но и окружающая нас духовная атмосфера. Только не стихийно и избирательно, на волне душевного порыва или благодаря газетной статье, а на городском, быть может, даже государственном уровне, открывая те же ночлежные дома. Чтобы не было так, как писал В.А. Гиляровский более века назад: "Кому нужен бродяга?.. Никто и не вспомнит его! Разве могильщик, закопавший не одну сотню этих безвестных, скажет: "Человек был тоже, а умер хуже собаки!"
