14o
Март изобилует социально значимыми праздниками, как аквариум гуппиями. Женский день, День подводника, День поэта, День больных болезнью Дауна… А тут еще и Всемирный день театра!.. Приходится выбирать что-то одно. Я выбрал День театра. Но не конкретного, отдельно взятого под микроскоп (другим было бы обидно!), а театра вообще. Вне времени, именитости и места расположения. Театр как стройная многовековая жизнеспособная структура со своими законами и традициями, со своими противоречиями и коллизиями — в вышедшей из отпуска рубрике "Профили".С чего начинается Родина — знает каждый. На вопрос: "С чего начинается театр?", мы, ничтоже сумняшеся, заученно отвечаем: "С вешалки", и тут же совершаем фатальную ошибку! Любой театр начинается с действа, то бишь со спектакля. А спектакль начинается с пьесы. Ну а пьесу, как известно, пишут драматурги. Посему позволю предположить, что драматурги — начало начал любого театра. С них-то мы и начнем наше необычное исследование театра.
Драматурги делятся на две неравные категории: мэтры и непризнанные гении. Отличить одних от других очень легко. Мэтры вальяжны, презентабельны, неторопливы в движениях и в выражении собственных глубоких мыслей, претендующих на истину в последней инстанции. Они обедают в элитных ресторанах, от них пахнет дорогим парфюмом, их лица не сходят с экранов телевизоров и с обложек гламурных журналов. Они в струе, они — "мэйнстрим"! Свои шедевры они неторопливо пишут на Рублевке или, на худой конец, в Переделкино. Иногда привлекают к "черной" работе литературных "негров" из Беларуси и Украины, пишущих диалоги и монологи по идее мэтра с его финальными правками.
Вышедшая из-под пера мэтра новая пьеса тут же публикуется в солидных специальных изданиях, и за правом ее на приобретение выстраивается длинная очередь из режиссеров столичных и провинциальных театров. Мэтры получают баснословные гонорары, что позволяет им забывать о превратностях писательской юдоли. Именно поэтому мэтров окружает челядь из молоденьких длинноногих див, моделей, артисток, критикесс и телеведущих. Все, что публикуется под их лейблом, считается, безусловно, превосходным, актуальным и модным. Иногда мэтрам удается продавать театрам еще ненаписанные пьесы! Драматург-мэтр — единственная в театре сволочь, которая может испоганить банкет после премьеры истеричным визгом: "Я этого не писал!". Или запретить показ спектакля без существенных переделок. Возраст мэтров принципиального значения не имеет — они вечно молоды, вечно плодовиты и гениальны до безобразия!
Полная противоположность им — непризнанные гении драматургии. Как правило, это 30-40-летние мужчины и женщины, по разным причинам исключенные из литинститутов, со сценарного факультета ВГИКа или всевозможных филфаков. Они с маниакальным блеском в глазах могут часами рассказывать вам о новых замыслах, концепциях, "актуальном" театре, постмодернизме и разновидностях реализма. Они небрежны в одежде, рассеянны, пьют дешевый портвейн, курят одну за другой и передвигаются по жизни на последних маршрутках или электричках. Ведут богемный образ жизни, пишут по ночам и рассылают (наивные) свеженаписанное на рецензию известным режиссерам и именитым мэтрам. Роковая ошибка, ибо мэтры запросто могут присвоить идею, сюжетный ход или всю пьесу целиком, даже не упомянув соавтором несчастного гения. После двух-трех таких вот литературных "рейдерских захватов" ранимая натура гения, не выдержав коварства и вопиющей несправедливости, оказывается в ПНД или в палате для суицидников! Вариант булгаковского Мастера.
Только что мы были посвящены в первый круг (чуть не оговорился — ада! Оговорочка по Фрейду, однако) театрального конвейера, изготавливающего продукт для массового потребления. Готовая пьеса попадает на стол завлита. Завлиты (круг второй, церберы) — это пограничная застава, которая тщательно проверяет все ввозимое и вносимое в театр на наличие контрабанды: наркотики, пропаганда насилия, порнография, кич, безвкусица. Причем решение они принимают в гордом одиночестве, руководствуясь собственным вкусом и пристрастиями. "Пограничниками", как правило, становятся начитанные миловидные интеллектуалки с приятной внешностью библиотекаря и латентным феминистским мировоззрением. Они очень вежливы в общении с автором, не повышают голоса и не употребляют обсценную (запрещенную) лексику, но именно от них зависит, будет ли "ввезен" на территорию данного театра тот или иной интеллектуальный продукт. Иметь в приятельницах завлита — стопудовая гарантия, что ваша пьеса пробьется на сцену еще при вашей жизни, потому что режиссеры — это…
Режиссеры (круг третий) — самые неуверенные в себе люди на планете Земля! Каждую секунду они сомневаются во всем, что сделали накануне, но стараются не показывать виду. Чем крупнее режиссер, тем большее он оставляет впечатление в собственной правоте и непогрешимости. На самом деле эти люди напоминают киплинговского Акелу: они живут в кошмарном ожидании крика какого-нибудь Табаки "Акела промахнулся!" или мальчика-подонка с его павлико-морозовским "А король-то голый!" Именно поэтому у режиссеров часто встречаются гипертония, депрессивные состояния и, простите, то, о чем я писал недавно…
Режиссеров надо жалеть: даже если вам категорически не понравился их новый шедевр, лучше будет слегка приврать в своей рецензии, в которой они ой как нуждаются (еще одно подтверждение их неуверенности в себе и в том, что они делают). Артистам же надо прощать своим режиссерам немотивированные приступы бешенства и разнузданного хамства, ведь, кроя трехэтажным матом "бездарного" артиста, они таким образом пытаются разделить с ним будущую ответственность за провал выпускаемого спектакля! А ответственность, согласитесь, очень высока, пока действует негласный закон: если спектакль успешный — артисты молодцы, ну а если провал, то, извиняйте, режиссер — дятел! И это объединяет всех режиссеров мира: и "культовых" высокооплачиваемых, и сопливых дебютантов. Исключение составляет братия андеграунда, которая была во все времена и которая ничего не боится, извлекая выгоду из всех скандалов, разгромных критик и злобного шепота недоброжелателей и завистников. Они свободны от всего: от мнения публики, от карьеры, от титулов и званий, даже от денег! Они спят спокойно, у них не бывает запоров и сексуальных расстройств на нервной почве. Они уверены (небеспочвенно), что им все достается с боем, но им достается все! Или же они внимательно читали Булгакова: "Ничего не проси у тех, кто сильнее тебя. Придут и сами все дадут". Да и вообще: сейчас уже многие стали понимать, что режиссура — это не профессия, не ремесло, а образ мыслей и жизни. Иной взгляд на привычный мир. Однако и тех и других режиссеров объединяет цеховая ненависть к…
Артисты (круги 4-й, 5-й, 6-й, 7-й). Артисты — те же самые путаны, просто в обществе принято считать их некими эфемерными, нематериальными, неземными созданиями! Самое главное качество артистов, отличающее их от прочих гуманоидов, — патологическое желание понравиться! Всем! Всегда! Драматургам (особенно известным — читай выше), режиссерам (особенно приглашенным, желательно — столичным), продюсерам (без комментариев), зрителям, прохожим, даже самим себе. И пусть весь мир кричит в ухо артисту, что он — полная бездарь, к тому же не "геничен", тот плюнет миру в лицо и выйдет на сцену в полной уверенности в своей эксклюзивности.
Артист — это Нарцисс в самой извращенной форме! Каждое утро у него начинается с часового разглядывания собственного отражения в зеркале: "Свет мой, зеркальце, скажи…" Потом уход за кожей лица, выдавливание несуществующих угрей, болезненное выдергивание волос из ноздрей, чистка ушей, массаж, маникюр, педикюр, депиляция и еще дюжина непонятных для непосвященных процедур. И все эти муки во имя великой цели — понравиться, быть любимым и несравненным. Больших завистников и ревнивцев, чем в актерской среде, вы нигде не встретите. Вот почему мифы о "крепкой актерской дружбе" выглядят нелепо. В театре дружат только против кого-то. В первую голову — против постановщика и его фаворитки. Ну или фаворита…
Артисты — это люди, которые никогда не взрослеют! Просто в детстве они читали собравшимся приятелям родителей стихи, стоя на табуретке за одно пирожное, теперь же они наизусть декламируют большие монологи из Чехова, Ибсена и Олби за зарплаты и гонорары. Кстати, гонорары — еще одно яблоко раздора в "дружном семейном театральном коллективе". Не дай Бог выписать одному артисту премию на пять рубчиков больше, чем другим, — и "дружная" семья превратится в растревоженный осиный улей!
А еще артисты, как и все дети, любят цацки: звания, награды, титулы, грамоты, дипломы и медали. Как говаривала ироничная Раневская, получив очередной орден: "Ну вот, реквизит для моей траурной церемонии готов". Но, тем не менее, артист является конечным звеном воплощения авторской мысли драматурга и мировоззрения режиссера. Кто-то из театральных очень тонко подметил: драматург пишет пьесу про себя, режиссер ставит спектакль о себе, артист играет самого себя, а зритель во всей этой "отсебятине" с радостью узнает собственную персону. Вот так вот незаметно мы подошли к…
Зритель (круг 8-й). Зритель — это мы с вами, человеческая биомасса, которая в искусстве ни фига не понимает и за свое невежество должна платить деньги, чтобы попасть в театр! Все предыдущие звенья "пищевой" интеллектуальной цепочки трудятся и пыхтят ради нас, необразованных серых бюргеров. Мы являемся конечным звеном этой цепочки, то есть потребителями, "юзерами". У нас нет права выразить собственное мнение после увиденного, а из всех демократических свобод для нас в театре зарезервировали только две: аплодировать стоя и кричать "Браво!" Что мы с удовольствием и делаем всякий раз, когда попадаем в этот сказочный "сумасшедший дом, из которого ушли все врачи". В этот момент мы и сами становимся чуточку сумасшедшими, мы возвращаемся в детство, за что и благодарны всем тем, кто дарит нам эту сказку.
И чтобы там ни было, но мы любим театр и всегда будем его любить, ведь только в этом темном зале с ярко освещенной сценой мы переживаем те чувства и эмоции, которых так не хватает в реальной повседневной монотонной жизни! К тому же "чем больше зрителей в зале, тем меньше заключенных в колониях и тюрьмах"! С Днем театра всех нас!
