16oСегодня, накануне первой годовщины «русской весны», мы посчитали необходимым откровенно поговорить о родном языке. Слава Богу, сегодня нам уже никто не грозит запретить общаться на великом и могучем. И, знаете, это счастье. Счастье жить без страха, что завтра утром, а может быть, уже сегодня вечером кто-то из «национально свiдомих» вдруг решит, что русскому языку не место в повседневной жизни. Его нужно вычеркнуть, выжечь, выбить из памяти…
Год назад мы все вместе отстояли право на Отечество, право на историю, право на родной язык. Язык, впитанный с молоком матери, язык пращуров, такой понятный, богатый, всеобъемлющий, любимый…
Теперь только от каждого из нас зависит, сохраним ли мы это бесценное достояние, дарованное нам при рождении. Именно поэтому и начинаем разговор, к которому может подключиться любой наш читателей, о бережном отношении к родному языку.»Я — учитель русского языка и литературы с почти пятидесятилетним стажем работы в средней школе. За годы учебы в институте и работы в школе видела многое. Вместе с истинными патриотами России пережила двадцатилетнее иго украинизации, по-настоящему хамское отношение к русскому языку не только на Украине, но и в нашем родном Севастополе, со стороны чиновников от образования. В 2008 году я написала и опубликовала в газетах небольшую статью «Оскорбление севастопольцев, или Чего-с изволите», где выступила против постановления Кабинета министров Украины, в котором русский язык определялся как язык национального меньшинства.
Реакция чиновников системы гороно на статью была потрясающей: состоялся настоящий разнос, мне, автору, еле-еле разрешили (скрепя сердце) продолжить работу в школе, а уж о том, что было в это время в школьном преподавании нашего родного национального языка, должны помнить учителя-ветераны. Не дай Бог, чтобы подобное в обучении детей языку в школах повторилось! Но, к сожалению, чиновники того, украинского, времени — по-прежнему в учебных заведениях города, и нужно быть особенно бдительными, чтобы обучение детей родному языку в школах проходило грамотно, квалифицированно, патриотично и с любовью.
Простите за столь эмоциональное начало статьи: за долгие годы работы наболело. А сегодня я хочу рассмотреть новые аспекты пользования родным языком. Да, сегодня мы ушли от процессов насильственной украинизации в области языковой культуры. Но все ли так благополучно у русских пользователей родным языком? Вот новость самая свежая: Федор Бондарчук, Никита Михалков, Карен Шахназаров, Владимир Хотиненко — замечательные деятели российской культуры — просят в открытом письме внести поправки в закон, запрещающий использовать мат в кино, и хотят вернуть ненормативную лексику на экраны. Вероятно, эти уважаемые люди не замечают, что мат и лексика уголовного мира давно уже укрепились в нашей речи и постепенно губят культуру.
А я хотела бы, чтобы русские люди, начиная с самого раннего возраста, с удовольствием воспринимали бы родной язык, например, в таком варианте:
Роняет лес багряный свой убор,
Сребрит мороз увянувшее поле,
Проглянет день, как будто поневоле,
И скроется за край окрестных гор.
Печален я: со мною друга нет….
Перечитайте еще раз эти прекрасные пушкинские строки: какая чистота, какое хрустальное звучание, и, кстати, нет ни одного заимствованного слова. Правда, сегодня стало модным искать червоточинку в творчестве наших великих мастеров слова: массово появляются сообщения о том, что и Пушкин, и Лермонтов, и другие литературные авторитеты грешили, например, нецерзурщиной. Это, видимо, так греет души современных реформаторов литературного языка! Может быть, великие порой и грешили слишком вольным словом, но для читателей они творили красоту. И это самое важное!
В рекламе, идущей в эфире одного из телеканалов, в контексте да еще с иллюстрацией можно понять (с натяжкой) выражение «общегородской квест», но вот отдельно это слово не воспринимается. А где найти его толкование? Почему русскому человеку за завтраком нужно пить фреш, а не свежий сок?
А на каком языке газета, выходящая в Крыму, восторгается красотой прокурора Н. Поклонской: «Засветившись в Интернете как «няшняя» любимица анимешников, позже чуть не стала образцом красоты, ума и патриотизма»? Диву даешься языковой изобретательности отдельных журналистов.
Я понимаю, что многие из нововведенных слов имеют английские корни, в принципе большинство этих слов понятно образованному человеку, но зачем подменять свое на чуждое, тем более, что там, на чужбине, нас сейчас не очень-то и любят.
Модным стало слово «мониторинг». Так, мэр города (не буду называть, какого) на днях рассказывал, как они (т.е. руководство города) каждую неделю «мониторят помойки города». А может быть, лучше изучать состояние этих объектов?
Не знаю, как кого, а меня как молотком по голове бьет слово «омбудсмен». Как было бы хорошо, если бы очень уважаемый Павел Астахов называл свою должность по-русски «уполномоченный по делам детей»! А уж когда это слово применяют по отношению к женщине, то звучит оно совсем странно и неблагозвучно.
А вот еще одно сообщение: «В стенах ВР спокойная размеренная жизнь уступила место экшну». Ну, эту фразу с натяжкой, но можно как-то понять, но вот это(!): «Чье внимание ты привлечешь: начинающей гастритчицы?..» Как говорят в молодежной среде, полный отпад!
Смешно читать такую фразу: «приезжает клинер и делает уборку». А слово «уборщица» уже не звучит по-русски? Пугает активное, часто невпопад употребляемое слово «логистика»: «решить логистические проблемы», «единственная проблема — это логистика»; в газетной статье читаем слова «транспортная логистика», «операция плохо подготовлена логистически»; «между всеми объектами должна быть создана удобная логистика, должны быть разработаны маршруты, указатели, парковки». Так как же понять во всех этих высказываниях значение слова «логистика»? А я знаю, что logos — это термин филологии, и думаю, что не связывается его значение с тем, что придумали современные пользователи языка.
Пугает обилие таких слов, как «кластер», «флешмоб», фразы: «она троллит актеров» (эту фразу написали о молодой любимой женщине актера Армена Джигарханяна), а я-то в слове «троллить» искала связь с Ибсеном, Григом и симфонической поэмой «Пер Гюнт».
Вот ещё словесный шедевр: «сделали сэлфи на память»… Эта фраза появилась в связи с тем, что в результате сэлфи у молодежи часто появляются вши. Вот те на! — а такое претенциозное слово!
Ну вот, наконец, я подошла к самому главному, что волнует меня сегодня в состоянии современного русского языка. Я не буду больше касаться ни ненормативной, ни уголовной лексики, ни влияния компьютерного языка (а оно огромно), ни молодежного сленга. Все эти аспекты пользования языком так повлияли на общение людей, что сегодня мы должны бить в тревожный набат, потому что наступило время реальной опасности для всей нашей национальной культуры.
О чем же я хотела поговорить?
В последнее время в систему русского языка стало поступать огромное количество заимствованных и искусственно произведенных слов, насильственно введенных в обиход. Слов нет, это процесс достаточно распространенный, и история России знает, что были целые периоды, когда в состав русской лексики вливались целые пласты иностранных слов (например, эпоха правления Петра I). Но иностранное слово сначала должно быть востребовано жизнью, как это было во времена широких военных реформ Петра I, затем ассимилироваться в языке пользователя, дать рождение семье родственных слов, войти в активный лексикон большинства говорящих на том или ином языке, а потом быть введенным в словари.
Когда-то было совсем необычным услышать в лекции психолога такое: «Мы говорим о девиантном поведении ребенка подросткового возраста и креативном отношении к нему педагога». Кстати, даже компьютер подчеркнул стилистически чужое слово «девиантное». А не проще ли и понятнее было бы сказать: «Поведение трудного подростка и творческое отношение к нему педагога»? Зачем введены такие чужие для русского языка слова — «девиантность» и «креатив»? Впечатление такое, что тот, кто первым ввел эти слова в обиход, просто кокетничал: «Вот какой я умный, какие слова я знаю». А ведь слова-то пустые: нет у них родственных слов, нет и эмоциональной окраски.
В 2009 году я в последний раз проходила аттестационные курсы русского языка, наблюдала такую картину: были даны итоговые курсовые работы с такими заумными названиями, что большинство учителей были просто в недоумении, как перевести эти псевдонаучные термины на нормальный, понятный всем русский язык. Эта ситуация была грустной и смешной: взрослые люди с немалым опытом преподавания были вынуждены делать вид, что им понятно то, что написано. Но сейчас мне кажется, что лавина чуждых слов просто прорвала плотины допустимости и заполонила речь публично выступающих и пишущих людей.
Попробую привести примеры некоторых слов и их уродливого применениям (на мой взгляд) в современном русском языке.
Когда после развала Советского Союза впервые появилось слово «гастарбайтер», меня будто нагайкой стегнуло из прошлого: ведь это слово из того времени, когда немецкие фашисты пытались сделать из нас рабов. Неужели мы так быстро это забыли? А теперь слово «гастарбайтер» активно применяется по отношению к нашим бывшим соотечественникам — бывшим советским людям.
Не так давно в нашу устную речь в качестве слова-паразита вошло «как бы». Порой получаются парадоксальные вещи: «героиня» передачи А. Малахова «Пусть говорят», по пьянке погубившая грудного ребенка, рассказывает: «Мы вошли на кухню, а мальчик как бы задохнулся и умер». И таких примеров можно привести много.
Еще один «перл»: «… но органы «раскрутили» нелитованный концерт, и два студента вылетели из СПИ». Смысл в общих чертах понятен, но где журналист взял это слово — «нелитованный»? Кстати, вместе со мной недоумевает и компьютер: он подчеркнул все эти несуразные слова!
«Старт мундиаля», «микс овощей», «в Москве открылся молодежный компус», «зимой дороги превращались в один огромный хай-вей», «бобры не в тренде», «в тренде интерьерной моды», «гаджеты», «представили трейлеры фильмов», «стритрейсеры», «у нас нет драйва предложить…», «такую роскошь могли себе позволить только депутаты и селебрити»… К сожалению, этот список можно продолжать почти бесконечно.
Боже мой, сколько же можно издеваться над родным языком?! А ведь язык, его бережное сохранение — это составная часть нашего патриотического чувства.
Я не буду очень оригинальной, если предложу чиновникам, общественникам, журналистам заняться филологическим и литературным самообразованием: перечитайте поэзию и прозу А.С. Пушкина, повести А.П. Чехова, рассказы К. Паустовского, повести Ф. Абрамова, всю прозу В. Солоухина — есть у кого учиться родному языку. А уж если взялись за перо или стали публичным человеком, то поберегите наше языковое восприятие: ведь язык — это очень хрупкая вещь, и беречь его мы обязаны все.
И.И. БУДЯКОВА, ветеран педагогического труда, учитель русского языка и литературы».
Что можно добавить? А может быть, возразить? Не будем брать на себя такую смелость, предлагаем сделать это нашим уважаемым читателям.
